Довольно странно открывать такую тему. Но во-первых, осквернен памятник, тем кто под предводительством Суворова перешел Альпы. А во-вторых, это сделали альпинисты. Правда определенной ориентации, но все же альпинисты.
Уж они то должны чтить память погибших в этих горах.
Осквернен крест!
И замолчать это, не считаю возможным.
Но подробно:
Альпинисты-гомосексуалисты в Швейцарии закрыли памятник Суворову радужным флагом
Российское посольство уже высказало возмущение случившимся.
В ночь (утром, наверное) на пятницу 13 июня в Швейцарии группа активистов нетрадиционной сексуальной ориентации вывесила на памятнике генералиссимусу А. В. Суворову в городе Андерматт (кантон Ури) радужное знамя. Прайд-флаг – символ движения геев и лесбиянок – провисел на памятнике полдня. Затем, после возмущенного обращения российского посольства, флаг убрали.
Как сообщает швейцарская пресса, российское посольство в Берне потребовало в специальном обращении убрать символ ЛГБТ-движения, после чего распоряжением полиции флаг удалили. По некоторым данным, гей-активисты и сами хотели убрать полотнище к вечеру. По словам полиции, никакого урона памятник не понес. Ответственность за эту акцию взяла на себя организации «Outdoor Sports for Gay» и «Pink Cross». Акция была приурочена к очередному параду нетрадиционных меньшинств в Цюрихе «Zurich Pride». Активисты таким образом хотели напомнить о царящих во всем мире, не только в России, нетерпимости к инакомыслящим и инаколюбящим.
Крест в скале был воздвигнут в 1898 году в память о переходе Суворова через Альпы в сентябре 1799 года и о битве у Чертова моста. Недавно община города Андерматт организовала хорошо оборудованный круговой маршрут вокруг Чертова моста и ущелья Шолленен. Его замыкает специально проложенная горная штольня длиной метров в 50, позволяющая почти физически ощутить всю колоссальную мощь Сен-Готардского горного массива. В любом случае туристам и любителям военной истории открываются здесь теперь новые ракурсы и перспективы.
Фотографию памятника, завешенного радужным флагом, опубликовал на своей странице в Facebook руководитель русской редакции швейцарского международного информационного портала Swissinfo Игорь Петров. Мы связались с коллегой, что бы поинтересоваться: c чем связана такая акция? Швейцарцы вроде бы всегда с уважением относились к историческому наследию российско-швейцарских связей?
- Они и сейчас уважают все, что имеет отношение к следам России в Швейцарии, особенно в год 200-летия установления дипотношений между двумя странами. Тут ничего не изменилось, - отметил Петров. - Однако нужно учитывать, что в Швейцарии есть еще и такая вещь, как гражданское общество, а также верховенство закона, который в Швейцарии, в частности, всерьез охраняет такую норму, как право на высказывание личного мнения. И это для швейцарцев свято. Недавно вот Верховный суд страны постановил, что даже гитлеровское приветствие, произведенное в частном порядке, а не с целью распространения идеологии нацизма, не является уголовным деянием. А тут просто радужный стяг… Уж лучше это, если честно…»
Редакция: Игорь Петров – блестящий историк, эрудит и умница. Но его комментарий как-то идет немного мимо темы. Гражданское общество – это уважение к людям, а не танцы на кладбищах. В данном случае имеет место дерзкая акция, замешанная на антироссийских настроениях в Европе. Практически бессмысленная. Она становится некрасивой, когда полотнище вешают поверх памятника. Можно было бы и рядом повесить. Стыдно за швейцарских альпинистов!
Мне кажется, что без такого вступления нельзя понять то, что мы увидели в этой удивительной стране. Для нас Швейцария, Альпы отождествляются с походом русского корпуса под командованием А.В.Суворова в 1799 году. Эти события происходили при республике Гельвеции, которая просуществовала с 1798 по 1803 гг. Они в большой мере предопределили следующие преобразования, которые логически были завершены в 1848 году. Была принята Конституция, которая закрепила образование федеративного государства с двухпалатным Парламентом, где были представлены все 26 кантонов. Через два года в качестве денег был введен в обращение швейцарский франк, который устойчив и сегодня.
Серьезные испытания выдержали народы этой страны в мировых войнах. В 1914 году Швейцария оставалась островком мира в Европе (благодаря географическому положению и естественным горным преградам) и была притягательна для всех, кто опасался репрессий и гонений на территории своих стран. В это же время на австро-итальянском фронте огромные материальные и людские потери несли армии, причем погибших от лавин (16 тысяч человек) превышало число погибших от пуль и снарядов. Например, за один день 16 декабря 1914 года лавинами было засыпано более 6 тысяч человек. Огромное количество беженцев пополнили экономический, интеллектуальный и культурный уровень страны. Достаточно назвать такие имена: А.Эйнштейн, Т.Манн, Б.Брехт, Ч.Чаплин, В.Набоков, Э.Фальц-Фейн и др.
Во второй мировой войне страна оставалась нейтральной, тем не менее была проведена всеобщая мобилизация, благодаря которой ни германские, ни итальянские войска не ступили на землю Швейцарии, хотя и пытались. Страна вышла из войны без серьезных потерь и превратилось в государство с сильной экономикой: получили развитие пищевая промышленность, машиностроение, но особенно банковские структуры и страхование. Многие учреждения ООН имеют в Женеве свои штаб-квартиры. Сейчас по доходам на душу населения Швейцария остается в числе первых.
Мечты сбываются.
Еще в студенчестве, лет 30 назад в пору активного занятия альпинизмом, прочел я как-то интересную, хорошо иллюстрированную книгу об Альпах. В то далекое уже время сама идея походить по альпийским горам и покорить хоть одну вершину казалась просто идеей – не более того. Постепенно эта идея переросла в несбыточную мечту. Вот так, наверное, рождаются мифы. Я и представить не мог, что настанет пора, когда начнут сбываться мечты. Благодарен моему другу со студенческих времен Александру Елькову за то, что после долгих мытарств по житейским тропам мы снова нашли в себе желание и силы (кстати, и деньги) вновь соединить свои тропы и несмотря ни на что (и что главное) не разувериться в жизни. Мы как замороженные мамонты довольно хорошо сохранились: глаза по-прежнему отражают романтический дух, ноги довольно неплохо «носят тело», нас посещает еще и «второе, и третье дыхание».
Александр водил не одну группу по суворовским местам, перед его энтузиазмом и подвижничеством я преклоняюсь, ему удалось совместить интерес многих наших соотечественников к альпинизму и военным походам наших предков. В качестве акклиматизации нам предстояло пройти по четырем Суворовским перевалам, а затем, в течение недельной альпинистской программы в Церматте мы должны были взойти на красивейшие вершины Монте-Роза и Маттерхорн.
Цюрих.
Душным московским днем 27 августа мы улетали в Цюрих. В аэропорту там нас уже встречал А.Ельков на арендованном небольшом автобусе, проехав через Польшу, Чехию и Австрию в Швейцарию. В этот же вечер мы сделали хорошую прогулку по набережной Цюрихского озера, на многих площадках у многочисленных кафе шла вовсю гулянка, народ веселился по какому-то поводу. Их массовики-затейники устраивали игрища, выдергивая из числа многочисленных зрителей участников веселых игр. На следующее утро перед нами предстали величественные памятники архитектуры на берегах реки Леммат: Гроссмюнстер, где похоронен Карл Великий и Фраумюнстер (с грустными мыслями о том, сколько красивых и молодых девушек замаливали свои и наши грехи), и собор святого Петра с огромным циферблатом в диаметре около 9 метров.
Прошлись мы и по улочкам, под которыми (как говорит наш гид) находятся несметные хранилища швейцарских банков. Почему-то невольно на ум приходили клады пиратов, сравнение вроде неуместное, но как ни крути, а в смутные времена прошлого XX века в России (да и в Германии и других странах), порожденные революциями и войнами привели к вывозу капиталов в третьи страны (заработанных и награбленных). Величайшим из пиратов был товарищ Ленин, который жил здесь до революции в эмиграции. Жаль только, что он не оставил продажного германского золота и не остался здесь сам. Он поехал делать революцию (пиратствовать) в Россию. Там он предвкушал добычу и известность во сто крат большую, к большому сожалению, он и его партия в этом так преуспели, что Флинту и не снилось.
Потом, когда рухнула советская империя, новые, постсоветские пираты по схемам, разработанным в самых свободных и демократических странах, вывозили новые награбленные капиталы. Но у нейтральной Швейцарии большой опыт строительства все новых и новых подземных банковских хранилищ, да и другие страны последовали ее примеру (оффшорные зоны). Воистину, лучше не скажешь: «Кому война, а кому мать родна». У нас нет обиды на историю (несмотря на все лишения, которые пережили наши предки и нынешнее поколение россиян), мы все прощаем. Не виноваты и швейцарцы, и «иже с ними», что так сложилось, но все равно, как ни крути, а их благополучие в какой-то мере основано на больших страданиях и лишениях многих миллионов людей нескольких поколений многих стран Европы и Азии.
Люцерн и Лугано.
Далее наш немецкий автобус, которым управлял француз, лихо двигался на юг. Вот мы уже в Люцерне. Наблюдаем то, что осталось от последствий наводнения недельной давности. На улицах, примыкающим к реке и озеру, остались лежать мешки с песком. Такие небольшие плотины с успехом ограждали город от паводка. От гида мы узнали, что в этой горной стране нет МЧС. Эти функции весьма успешно выполняют военные, которые (говоря по-нашему) служат по контракту или находятся в запасе, но при необходимости по продуманной отработанной схеме оповещают друг друга. В случае природной или техногенной аварии они могут работать как небольшими подразделениями (отделениями), так и в составе более крупных формированиях. Причем, их действия расписаны и отработаны: что называется «на все случаи жизни» (лавины, селевые потоки, наводнения и другие стихийные бедствия).
Патриархальным, необычным и в то же время молодым выглядит деревянный мост ХV века через реку.
Сколько он видел на своем веку наводнений и других природных катаклизмов и людских страстей? Были и пожары, но всегда его ремонтировали заботливые людские руки, а мост служил и служит им в ответ за это уже несколько столетий.
И вот мы снова в автобусе, едем в Лугано (примерно 80 км на юг). Проезжаем по 17-километровому туннелю под перевалом Сен-Готтард, потом по узкой долине видим небольшой аэропорт местного значения. Поздно вечером останавливаемся в кемпинге на берегу Луганского озера. Я не удержался, надел на лоб фонарик прошел на берег и искупался в озере. Рано утром (в промежутках с заботами по приготовлению пищи) с Сашей и Дианой Ельковыми вновь «потянуло» меня в чистую воду теперь уже родного озера.
Лучше рассмотрел пляж, конечно, есть чему нам всем поучиться, нигде не видно битого стекла (как на наших пляжах), чистенько и даже как-то навязчиво смотрятся несколько урн для мусора, но много – не мало. А вода! Удивительно чистая и манящая своей прохладой, просто рай земной!
Утром едем обратно, к перевалу Сен-Готтарду. На этом пути корпус Суворова два века назад потеряли очень важных 5 дней на переговоры с австрийцами, которые свое 30-тысячное войско двинули на Голландию. А французы 25 сентября 1799 нанесли внезапный удар по армии Римского-Корсакова в Цюрихе. Потери русских были большими, история повторялась потом много раз, когда наши союзники щадили свои войска, а русские несли потери за то, что они были русскими, которые не так себя щадят и бесхитростны (так было и в войне с Наполеоном, и в Первую и Вторую мировые войны).
Потом мы побывали в крепости Костелло-дель-Гранде. Можно удивляться, как в этой крепости уживается старина и современность: здесь можно зайти в кафе и подняться наверх, представив себя защитником этой крепости, а если страшно станет, то можешь сходить в туалет, правда он современный, со всеми удобствами. Как среди лабиринта таких монолитных стен и двориков умудрились проложить современные трубы и все необходимое для успешного функционирования всех его систем. Здесь видны знакомые очертания крепостных стен как в московском Кремле («ласточкин хвост»). Дело в том, что в строительстве Кремля принимал участие А.Сольяри, выходец из этих мест. По словам гида здесь устраивались сногсшибательные постановки под открытым небом (опера «Риголетто» и др.).
Перевал Сен-Готтард (2109 м. над уровнем моря).
Доехали мы до местечка Айроло и начали подгонять свою амуницию к дневному переходу. Наконец, дается команда и мы налегке выходим на перевал Сен-Готтард по пути передвижения 21 тысячного корпуса русских воинов А.Суворова. В сентябре 1799 г. они шли кратчайшим путем с целью соединиться с 24 тысячным корпусом Римского-Корсакова, который располагался в Цюрихе. 21сентября русские войска подошли к Сен-Готтарду, занятым 8,5 тысячным французским отрядом Лекурба. Суворов направил отряд под командованием генерала А.Розенберга в обход перевала и с выходом на Чертов мост в тыл французам. А.Суворов со своим отрядом 24 сентября начал атаковать перевал. Две атаки были отбиты, но во время третьей атаки отряд генерала П.Багратиона вышел в тыл французских позиций, что заставило французов отступить.
Несколько раз ловил себя на мысли, что иду по родному Сахалину, особенно если больше смотреть на подлесок: здесь попробовал и бруснику, и голубику, чернику, дикорастущую малину, а ближе к самому перевалу попробовал даже шикшу, вспомнился родной Парамушир, где последний раз пробовал ее лет 15 назад. Стал все больше замечать, что мне интереснее в сто крат по сравнению с другими, т.к. по профессии я лавинщик. По пути встречались целые комплексы противолавинных сооружений: галереи, лавинорезы, снегоудерживающие сооружения. И вот открывается вид на «все 24 колена» (серпантина) этого перевала. Идем дружно где по современной дороге, а где по еле заметной тропе. Нас обгоняют то современные байкеры на «крутых» мотоциклах и не менее «крутых» кожаных одеждах, то мои родные по духу собратья-велосипедисты. А вот сверху вниз медленно и чинно спускается почтовая карета с высоко сидящим на козлах возничим, а в карете двое пожилых с молодыми сияющими глазами людей, очевидно, пенсионеров одной из стран Западной Европы. Мы приветливо, радуясь за их счастливую старость, машем им вслед, они машут нам в ответ. Одно меня печалит, нашим пожилым людям такие поездки не по карману, подавляющему числу наших пенсионеров «не до жиру, быть бы живу».
И вот мы уже где-то на предпоследнем «колене» (серпантине), совсем недалеко от полотна автодороги, у больших камней мы останавливаемся у небольшого бронзового памятника с портретом и надписью на 4 языках: «А.Суворову – благодарная Россия».
Далее мы идем по более широкой дороге и старому узкому мосту, а выше – перевал! Здесь установлена «Часовня мертвых» - небольшая по размерам, но большая по духовному настрою: внутри можно увидеть останки наших предков. Можно только представить, как «при полном боевом» шли тысячи русских солдат. Это были в основном выходцы степных просторов из крепостных крестьян, волею судьбы оказавшихся в этих чужих и диких горах. Многие остались здесь навсегда. Мне теперь становится понятной идея памятника А.В.Суворову и его проводнику А.Гамба, которую воплотил в жизнь наш современный скульптор Дмитрий Тугаринов на перевале Сен-Готтард: проводник А.Гамба ведет за узды лошадь, а верхом на ней 70-летний Суворов осеняет себя крестным знамением. Он как бы благодарит Бога, что Он помог сохранить жизни его солдат. К сожалению, в этой скульптурной композиции простые солдаты никак не представлены. Может быть, не хватило материала (?), сам Александр Васильевич (если бы встал и посмотрел) наверно бы обиделся, что нет рядом с ним его сподвижников чудо-богатырей. Известно как к ним относился Александр Васильевич Суворов, называя их именно так: «чудо-богатыри».
Рядом с этими памятниками находится 3-этажный национальный музей Сен-Готтарда. На первом этаже находятся информационное бюро и настоящий шестиместный дилижанс, который с 1909 по 1921 год «ходил» из Андерматта в Айроло. Рядом с ним комната, где воспроизводится сценка из повседневной жизни: прием путешественника. На втором этаже представлены основные этапы развития дорожной сети (например, история строительства Чертова моста с 1200 года) и других особенностей этого района, который сыграл большую роль в формировании Швейцарской конфедерации. На третьем этаже под рубрикой «История людей» представлены документы и хроники почтовых перевозок, истории военных действий, в том числе Суворовском походе. Здесь же можно посмотреть «Мультивизионное представление» об истории этого края.
Далее наш путь в Хоспенталь к гостинице, где в 1799 года останавливался генералиссимус «А. Suvorow», - об этом гласила мемориальная доска у входа. Надо сказать, что таких домов мы видели во многих местечках по пути следования русского корпуса. Рядом с гостиницей расположен старый мост 1681 года постройки, по нему шагали наши предки. Эти камни на бордюрах и на отмостке «видели» многое и многих», в т.ч. и русских солдат. Я стоял на этом мосту, и удивительные чувства о бренности бытия смешались с ощущаемой силой духа тех строителей этого моста, которые наперекор всем силам природы самыми примитивными орудиями труда оставили нам память – образец для восхищения. Это чувство долго не оставляло меня. До Чертового моста оставалось около 5 км.
Андерматт и Чертов мост.
В этот день под вечер мы доехали до Андерматта. Остановились у подножия восточного склона г.Гемшток (2961 м). Не успели мы приготовить ужин, как к нам с увесистыми съестными подарками приехал мэр Андерматта М.Фердинанд. Конечно, все было здорово, но стало еще лучше, когда в ответ на мой маленький подарок (значки с сахалинской символикой) он неожиданно выразил интерес к нашему острову. Завязалась беседа, я представился: «Avalanche Hunter! Охотник за лавинами!» И это, что называется, было «в тему», мы находились на месте лавинной катастрофы.
В 1951 году именно на этом месте сошла лавина, которая упоминается в редкой и классической книге о лавинах Вальтера Фляйга. Здесь была разрушена гостиница, погибло ок. 50 человек. Сейчас этот склон в зоне зарождения лавины застроен разными по конструктивным решениям противолавинными снегозадерживающими щитами, но у подножия этого склона все равно больше ничего не строят – здесь расположен летний кемпинг. На следующий вечер при первой возможности мы зашли на местное кладбище и нашли захоронения тех людей, которые погибли в этой лавине.
Но вернемся чуть назад, утром 30 августа едем к Чертовому мосту, правда, старый мост (свидетель боев русских и французов) обрушился почти через век при непогоде в августе 1898 г. Этот мост через реку Рейс является символом всего Суворовского перехода через Альпы. 25 сентября 1799г. русские егеря штурмовали 60-метровый туннель, им удалось обойти его с флангов и прорваться к Чертовому мосту. Потом был бой на мосту. Французы его частично повредили, но нашим солдатам удалось с боем переправиться на другой берег р.Рейс, на гостинице невдалеке от моста висит картина со сценой боя за этот мост. Многие русские и французы улетели вниз (примерно на 25 м) и погибли на берегах и в водах этой реки.
Сейчас на месте старого построено 3 моста: один железнодорожный и два автомобильных. В это время находилось много туристов: тут и вездесущие японские туристы, и из Китая, из стран западной Европы. Буквально в сотне метров от дороги в скале расположен известный памятник русским воинам, погибшим в швейцарском походе.
Недавно этот памятник был реставрирован, у основания золотом сверкает надпись: «ДОБЛЕСТНЫМЪ СПОДВИЖНИКАМЪ ГЕНЕРАЛИССИМУСА ФЕЛЬДМАРШАЛА ГРАФА СУВОРОВА РЫМНИКСКАГО КНЯЗЯ ИТАЛИЙСКАГО, ПОГИБШИМЪ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ЧЕРЕЗЪ АЛЬПЫ В 1799 ГОДУ». Здесь уместным будет заметить, что при переходе погибло около 4тысяч русских солдат. Мы с гордостью фотографировались у памятника, который в первую половину дня находился в тени.
Потом мы надели альпинистское снаряжение и вся группа (около 15 человек) должны были, используя страховочное снаряжение, подняться наверх по скалистому склону г.Блауберг с превышением 450м. Начало маршрута было недалеко от памятника, поэтому это для нас была не только тренировка, мне казалось, что этим мы как бы отдаем дань памяти нашим славным соотечественникам. Чем выше мы поднимались, тем сказочным казалась все вокруг: все три моста, противолавинные галереи, гостиница с портретом Суворова, р.Рейс и мой друг Александр Ельков.
И вот мы все наверху. Перед нами как на ладони Андерматт, долины и дороги, уходящие по стратегическим направлениям, а над ними осенние разноцветные склоны.
Зимой здесь все будет все сверкать белизной и эти склоны «оживут» - начнется «горнолыжная лихорадка», ведь не зря в рекламных проспектах на разных языках крупными буквами даже нам понятен перевод: «Андерматт и Готтард – Эльдорадо зимних видов спорта!» Начнут «питаться» снегом ледники, которые расположены поближе к водоразделам, сейчас же они голодают, теряют в весе. Интересно, а как сейчас поживают открытые мною ледники острова Парамушир? У меня связано с ними очень много приключений и воспоминаний, когда я в течение семи лет изучал их, сроднился с ними, но в последние 15 лет не могу их «проведать».
На спуске мне очень повезло, лавиноопасный склон застроен различными по проектным решениям снегозадерживающими сооружениями. Рядом с тропой были установлены информационные аншлаги. Хорошо видно, что под прикрытием этих щитов успел вырасти посаженный плотной «стеной» хвойный лес. Этот логичный результат достигнут, в отличие от подобного нашего известного склона над санаторием «Сахалин». Хороший замысел не доведен до конца (до сих пор нет плотного леса между снегозадерживающими щитами).
Когда мы спустились к подножию этого склона, «читались» дополнительные преимущества инженерной защиты от лавин: лавинная опасность этой территории устранена, значит можно здесь строить объекты различного назначения. Для населения горных районов это очень важно, здесь, похоже, расположились военные и объекты привокзального комплекса. Вот такая логика жизненного (реального) подхода к решению лавинных проблем: снимает головную боль местным властям и делает спокойной жизнь жителей этого городка, но самое важное – появляются новые и безопасные для застройки строительные площадки
Альдорф – пер. Кинтык-Кульм (отметка 2073 м).
31 августа мы продвигаемся к второму Суворовскому перевалу, для этого мы едем в Альдорф - родину Вильгельма Телля (столица кантона Ури). Фотографируемся у памятника легендарному герою Швейцарии. И вот мы уже на подъемнике едем вверх до отметки 1275 м над уровнем моря, а далее идем на Кинтык-Кульм. Шел местами босиком, погода прекрасная. Вот и небольшие озера, но я все пытался представить, как шли, преодолевая трудности, наши предки. Выходим на перевал, нас встречает часовня и мемориальная доска с надписью: «Здесь в 1799года прошли Русские войска под командованием генералиссимуса Суворова».
Тяжелый путь длиною 18 км русские войска преодолели за 2 дня.
На спуске – классические альпийские луга, большие стада коров. Вот браво идет нам навстречу «ихний животновод» с трубкой во рту в лихой шляпе и прямо повеяло от него здоровьем, а значит уверенностью и надежностью. А вот проходим загон для скота, а спустя какое-то время ниже по склону целое молодое семейство, здоровые загорелые люди, рядом играют их деточки, чуть ниже по склону на стоянке их «железные кони» - добротные джипы… Поймал себя на мысли, что пишу о райской жизни на нашей грешной земле. Нет, конечно, как и во всякой семье, у них свои житейские проблемы, как говорится, «свое кино».
Вечером 31 августа спустились в местечко Муатоталь. Наш неутомимый гид находит дом с мемориальной доской, проезжаем целый спортивный комплекс с шикарным ухоженным газоном на футбольном поле. Просто сказка, по-другому не скажешь. Поперек футбольного поля идет двусторонняя игра детских команд, по-видимому, здесь находится детская спортивная школа. Представьте, что в поселке Троицком или в Бошняково есть такие площадки…Трудно Вам представить, правда? Мне тоже, хотя в последнее время радуют мероприятия в нашем городе «Спорт против подворотни»…
Посещаем монастырь, где их «матушка» очень учтиво с благоговейным лицом показала нам большой альбом, где до сих пор хранится запись тогдашней «матушки» за 1779 год, когда А.Суворов здесь проводил заседание военного совета 18 (29) сентября, по результатам которого было решено пробиваться на Гларис.
На окраине Муатоталя останавливаемся в кемпинге. Благодать: нас окружают горные склоны, также как и 200 лет назад шумит река… Где-то здесь Суворов получил сообщение о том, что 15 (26) сентября в Цюрихском сражении у р. Линт войска Римского-Корсакова потерпели поражение. Суворов понимал, что его армия находится в сложном положении, он выслал вперед отряд Багратиона. Другой отряд под командованием Розенберга (арьергард) отбил французов от Муатоталя и соединился с основными силами Суворова в Гларисе, захватив 1200 пленных.
Перевал Прагель (1550 м).
Поднимаемся на перевал Прагель, на пути нам встретились удивительные коровы с телятами. Хозяева заботливо отгородили их от назойливых туристов небольшими пластиковыми вешками с протянутыми через них тонкими проводами со слабым током – питание от солнечных батарей. Аншлаги заботливо предупреждали нас, что мамы-коровы отличаются особым инстинктом и могут без всяких церемоний и предупреждений нанести нам довольно серьезные травмы, защищая своих чудных телят, если мы нарушим разделительную полосу (проявим любопытство и окажемся в загоне вместе с ними).
Этот перевал для нас был легким, но ведь надо учесть, что на микроавтобусе мы по возможности подъезжали как можно ближе к горным тропам, а, пройдя перевал, и после горных троп нас снова поджидал наш друг француз в автобусе (так по-суворовски, продумал маршрут наш Александр Ельков). Спустились к Кленталлерскому озеру, на пути наблюдали последствия сошедшего 2 недели назад селевого потока. И вот мы уже купаемся в чистейшем и прохладном озере. Далее доехали до Гларус и стали готовиться к переходу через следующий перевал.
Перевал Паникс (2405 м.)
Доехали до г.Эльм, потом на его окраину. Рядом со стоящими устаревшими швейцарскими танками мы взяли необходимые вещи для перехода через этот перевал. Нам предстояла ночевка наверху, чему я был очень рад. Шли довольно в хорошем темпе, запомнились высокогорные пастбища. Проходили и полуразрушенные мостки, и что осталось от маленькой электростанции, фермы, защищенные старинными лавинорезами – все говорило о большой лавинной активности этой территории.
Уже начинало смеркаться, когда мы были перед последним взлетом на перевал. Остановились передохнуть у чистого, а потому веселого ручейка. Нужно было нам набрать этой чистой, а значит веселой водицы для приготовления ужина. Как правило, что называется за кадром, очень трудновато над всеми витает вопрос: «Кто понесет эти нужные, но лишние 10-15 литров воды?» Конечно, вытянуть наверх смогут только самые сильные, приятно, что среди таковых первым был я. И вот терпеливо бережно несу воду, а навстречу идет улыбчивый и бородатый человек с карабином на плече. Колоритно, однако, в наше террористическое время как-то тревожно на душе, но такая открытая улыбка не может быть у плохого человека. «Говорили» с ним на смеси известных нам языков и жестов. Он в подтверждение, что он не охотник, а инспектор по охоте, настойчиво показывает куда смотреть «тщательнее», и вот среди камней замечаю стайку горных баранов (туров), таких видел я на Кавказе и Тянь-Шане. Не удержался, попросил своего друга Сашу Елькова нас «сфоткать». Вот сейчас, когда грустно, почему-то эта фотография невольно мне чем-то близка: два «улыбайца» (мною выдуманный персонаж моих песенок под гитару) на ней из разных стран среди горного и дикого края, а фотограф Саша – друг мой – «щелкает, а птичка вылетает» (как уместно здесь вспомнить строчку из песни незабвенного Булата Окуджавы).
И вот перевал Паникс, на самом верху добротная горная хижина, а на стене – мемориальная доска, напоминающая всем, что более 200 лет назад здесь прошли тысячи русских солдат – сельских ребят. В хижине находились несколько молодых местных туристов, которые любезно разрешили нашим женщинам приготовить на печке внутри хижины ужин, а мужики пошли чуть ниже по склону искать место для бивуака. Надо было поспешать, уже смеркалось. Конечно, при первой возможности мои глаза все смотрели на небольшой ледник плоских вершин недалеко от нас. Этот ледник был здесь и во время продвижения русских солдат, может быть, размеры его были немного другими, но он остался единственным свидетелем тех событий.
Утром, после подъема и завтрака мы идем по крутому склону вниз, видимость хорошая, идти в одно удовольствие. Наши предки проходили этот перевал в октябре, в условиях плохой видимости – это очень трудно. Сейчас уже неизвестно кто из русских нашел здесь покой, главное – мы их вспоминаем, царство им небесное!
Проходим высокогорные пастбища, вот рядом у дороги сыроварня, несколько моложавых мужчин «колдуют там, как шаманы с бубнами», но вместо бубен – большие головки сыра. Спускаемся ниже, появляется дорога, по которой могут ездить автомобили, еще полчаса хода и мы подходим к ждущей нас машине. Укладываем вещи и едем в соседнее государство.
Встреча с бароном.
В столице Лихтенштейна городе Вадуц живет барон Эдуард Фальц-Фейн. Наш гид предварительно звонил ему, и он всегда рад встрече с русскими группами в своей резиденции «Аскания-Нова». Правда, резиденция – это громко сказано (особенно по меркам наших новых русских). На самом деле, его небольшой дом расположен на крутом склоне. Вот мы подходим к воротам с табличкой «Аскания-Нова». По ту сторону высокого забора высокая яблоня, усеянная красно-желтыми яблоками, а рядом на склоне другие плодоносящие деревья. Ну просто средняя полоса России, только вот нет таких там склонов, как на этой чужбине. Зато здесь у них есть домофон у ворот, на запрос наш хозяин кнопкой внутри дома открывает калитку и мы по крутым ступеням поднимаемся вверх. Перед входом в дом висит портрет, отчеканенный в бронзе портрет предков барона. До революции, в 1875 году Ф.Э.Фальц-Фейн создал знаменитый огромный заповедник ковыльно-типчаковой степи «Аскания-Нова» в Херсонской области тогдашней царской России. С приходом к власти большевиков они были вынуждены эмигрировать и после долгих переездов окончательно поселились в этом маленьком городке. Нет уже в живых ни отца, ни брата…
Заходим в дом, нас никто не встречает, заходим в большую комнату, Эдуард, полусидя на диване, извиняется перед нами за то, что он плохо себя чувствует.
Он говорит совершенно чистым возвышенным «штилем», глаза светятся, руки подчеркивают и дополняют жестами его состояние. Он рад нам, ведь мы из России! Смотрю на него, потом невольно вокруг на внутреннее убранство комнаты, здесь все говорит о России: на стенах много портретов, особенно выделяются большие портреты последней царской семьи, на большом столе и книжных полках много-много книг, конечно, подавляющее их число о России. Ну а как трогательно этот 93-летний старик говорил, да все тепло о соотечественниках, да о добрых делах. Каждому из нас он приготовил по три открытки, которые он выпустил здесь по разным поводам (марки с Суворовым, которые уже стали библиографической редкостью, в честь футбольного матча Россия-Люксембург и т.д.). Он большую роль сыграл в реставрации памятника русским воинам у Чертового моста. Одним словом, перед нами был, действительно, незаурядный человек, которого в пятилетнем возрасте родители вывезли из Петербурга после революции, но он так и живет человеком с русской душой с мыслями о России. А теперь, друзья мои, мы только можем ужаснуться, представив, как много потеряли конкретно мы и народы нашей Родины после октябрьского (первого оранжевого) переворота! Как ни крути, этот переворот «делался» на германские деньги. Эх, лишний раз убеждаюсь, как обворовали нас в прямом и переносном значении ленинские пираты в прямом и переносном смысле.
Всему приходит конец, мы должны уезжать. Несмотря на свое неважное самочувствие, Эдуард Фальц-Фейн при нашей помощи поднимается, и по просьбе барона несем портрет Суворова, и все вместе мы фотографируемся на память. Выходим из дома, а у порога нас провожает Человек, любящий Россию, но всю свою сознательную жизнь проживший вдали от нее. Я остановился и смотрел на него, пока проходили наши ребята, потом на прощанье пожимаю его руку. Выхожу из дома и медленно иду последним, поворачиваюсь, помахал ему руками. В ответ он, удерживая равновесие, с палочкой и тоскливым взглядом машет одной рукой. Я впервые увидел представителя первой русской эмиграции и в моем сознании он останется ее символом. В этот же день 2 сентября под вечер были на юге Швейцарии, в Церматте.
Монте-Роза.
Располагаемся мы в кемпинге. Все здесь аккуратно, просто и продумано: есть туалеты и душевые, место для мытья посуды и целых 4 отдельных бака для различных отходов. Утром 3 сентября на подъемнике мы движемся вверх до остановки Горнергарт (3100м).
На смотровой площадке делаем фотографии и спускаемся к леднику до отметок ок. 2400 метров над уровнем моря. Потом снова поднимаемся по леднику Монте-Роза к хижине с одноименным названием до отметок 2795 м. Часть наиболее платежеспособных альпинистов останавливаются ночевать в хижине. Вторая группа идет со своими палатками и спальниками вверх по морене ледника, я шел в составе этой группы. Тактика восхождения была простая: наша группа встает в 2 часа ночи, готовим кашу и чай, через полчаса подходит вторая группа из хижины. Мы завтракаем, Диана Елькова выдает нам «перекус» на восхождение, и мы с налобными фонарями выходим. Нам предстояло за световой день подняться на вершину (преодолеть более 1600 метров по высоте) и вернуться обратно.
Встали мы раньше, темное и звездное небо с периодическим свечением создавали таинственную и торжественную обстановку. Около 1-1,5 часа шли наверх по крупным глыбовым моренным отложениям. Когда начался восход солнца, остановились, чтобы надеть кошки и страховочное снаряжение. Теперь мы шли один за другим по свежему снегу ледника Монте-Роза.
Постепенно стали отставать некоторые наши товарищи, которым не под силу был такой темп, хотя по моим меркам он и так был небольшим. Ждать их тоже не имело смысла, так как тогда вся группа могла бы не успеть засветло вернуться в базовый лагерь. И вот первая четверка достигает седловины между горой Заттель (около 4300 м над уровнем моря) и одной из вершин горы Монте-Роза.
Начинался крутой подъем по снежно-ледовому склону, нужно было провешивать перила, здесь настал черед наиболее опытных и подготовленных – Александры Сушко и Ельков при слаженной работе подошедших наших русских альпинисток мы постепенно начали траверс. Шли мы на страховке то вверх, то вниз, под нашими кошками то плотный снег, то лед, то скалы. Вниз, говорят, лучше не смотреть, а то сорвешься – улетишь вниз, но при этом (ладно сам), а то ведь можешь утащить за собой других, «связанных одной цепью» (т.е. веревкой), как пел В.Бутусов. Меня привлекали виды и вниз, и вверх, в какой-то мере мне интересно было испытать свою судьбу, особенно большим желанием было пройти одному этот маршрут, но сейчас ты в команде и самовольничать сейчас, хулиганить непозволительно. Вот так мы подошли к крутому взлету. Еще где-то около часа и мы на вершине Дюфуршпитц (4634м.).
Названа она в честь генерала, в свое время предотвратившего гражданский конфликт. Жаль, что в России не нашлось такого генерала в 1917 году. На небольшом пятачке у скального выступа с мемориальными табличками мы фотографировались, а потом я с гордостью достал флаг нашей островной области, и ребята сделали несколько дублей. Впервые флаг Сахалина и Курильских островов развевался на одной из вершин далеких Альпийских гор.
Это здорово, все внизу: и ледник, по которому мы топали, и скально-снежно-ледовое ребро.
Первое успешное восхождение на этот пик состоялось в1838 году, в честь 150-летия этого события напоминает небольшая табличка. Невольно задумываешься об этом событии, мысленно представляешь тех отважных альпинистов, которые первыми покорили эту вершину и, наверное, дух их витает здесь, царство им небесное!
В этот же день до наступления темноты мы вернулись в лагерь. Ночевка в палатках на боковой морене ледника. С нами рядом, по-соседски, ночевали пара доброжелательных молодых людей, судя по их тихим влюбленным голосам, - они из Германии или Австрии. Спали они без палаток, под открытым небом, в первый день они пришли ночью, когда мы уже угомонились в своих палатках. Во время второй ночевки мы вернулись «с горы» позже, они уже спали как два молодых голубка, поэтому мы не поговорили сними. Осталось в памяти хорошее впечатление от этих молодых людей, благодаря им вспомнились времена, когда мы были молодыми, правда, тогда мы путешествовали в основном по Кавказу и Крыму.
Утром 5 сентября идем вниз, в Церматт. Погода прекрасная, идем по леднику, журчат ручейки с чистой и холодной водой, у всех приподнятое настроение, т.к. все живы-здоровы, а впереди как в сказке нас ждут (как огни маяка для моряка) сверкают склоны Маттерхорна. Подходим к станции подъемника, более состоятельные участники покупают билеты, а я в числе немногих, кто решил вниз идти «своим ходом». Надо использовать любую возможность больше увидеть и пройти по альпийским тропам как можно больше. Такой возможности у меня больше не будет, поэтому старюсь часть пути пройти босиком, что называется, быть ближе к земле, увидеть как можно больше, чтобы на старости лет было что вспомнить, когда ноги уже будут не такими послушными.
Маттерхорн
В течение двух дней в связи с дождливой погодой мы сиди внизу. Периодически прогуливаемся кто куда, я в основном по пешеходным тропам вблизи Церматта. Что меня удивило? Как в русских деревнях все простые люди здороваются друг с другом, так и здесь люди приветливые и за редким исключением – здороваются все. Причем, как объяснил гид по тому, как здороваются, можно определить национальную принадлежность: швейцарцы приветствуют «грютце», немцы – «Грюсс Готт», из других стран Европы – «Хале»… Такая вот интернациональная «деревня» где много улыбок а значит радостных и спокойных людей.
Посетили мы и скорбные места в Церматте- городское кладбище. Запомнился памятник с 23 табличками и информацией о погибших гидах (23 проводниках).
Вот один из первых погибших 20 сентября 1898 г. – Йозеф Бинер, а вот последняя по хронологии табличка – 10 августа 2004 погиб Бьорн Бинер (очевидно, родственник примерно в четвертом колене). А вот большой 6-7-метровый крест с лаконичной датой «1906 год»… Нужно заметить, что когда мы были на Дюфуршпитц, то видели табличку в честь первовосхождения на пик, которое состоялось 1 августа 1855 года, а примерно через полвека стали погибать профессиональные проводники (гиды).
Чуть выше от реки по направлению к ратуше находится кладбище альпинистов.
Памятники скромные – камни с надписями, барельефы с профилями погибших, очертаниями вершин и склонов, поглотивших 20-30-40-летних молодых романтиков. Всего здесь похоронено около 100 альпинистов, ну а сколько вывезено погибших на родину (у нас тоже были альпийские страховки, в одном из пунктов оговаривалось, что «в случае гибели на восхождении вывоз тела домой гарантируется»), трудно подсчитать. Прошло уже полгода после возвращения из Швейцарии, но невольно вспоминаются отдельные захоронения. Самое раннее захоронение – погибшим на Маттерхорне в1865 году (П.Таугвальдер и В.Зоон)
вот два камня и ледоруб между ними (по-видимому, в одной связке погибли 15 августа 1929г. на Маттерхорне И.Цейс и В.Беакляйр), два немца с трудно-читаемыми фамилиями погибли 29 августа 1933 г. … А вот погибшие на Монте-Розе: 18 марта 1935 года 35-летний В.Вентцель, в 1931 году погиб К. фон Цхаммер, 6 июля 1929 г. В.Гансмюллер и Г.Вагнер, 42-летний Э.Душек погиб в 1953 г. и другие…
Сколько судеб оборвалось на склонах этих и других красивых вершин, сколько трагедий потонули в слезах родных и близких людей погибших альпинистов, сколько любимых девушек и женщин назвали своих будущих детей их именами. История об этом не молчит, она в нас самих, потому что их уход из этого прекрасного мира нас не остановит. Невольно прошлись мы по тропинкам этого кладбища (расположено оно, может быть, совсем не случайно - по пути к вершинам), предупреждает всех, кто идет на восхождение – поверните. Но все идут и идут и будут идти с улыбкой и после нас все новые и новые романтики с одной целью: испытать себя и свою судьбу на прочность. Какая же это сила, которая подавляет страх и придает уверенность в свои силы многим людям из многих стран...
8 сентября было ветрено, непонятен прогноз, но мы идем наверх – время не ждет, скоро заканчивается виза.
Под вечер мы поднялись к высокогорной хижине Хернсли (3200 м над уровнем моря). Эта высота встретила нас негостеприимно, начался снег с дождем, наша тактика переночевать в палатке не оправдалась. Поселились, в хижине ждали хорошую погоду еще несколько групп: из Голландии, например, хорошо экипированные ребята приезжают уже в третий раз, но из-за непогоды «гора не дает им добро». Ужинали в хижине, кто покупал себе еду сам, но все еще «дозаправились» после того, как мы с Александром Ельковым принесли котловую составляющую: нашу кашу, которая на чужбине по-особому родная и сытная. Готовили ее на улице, попеременно меняя друг друга, т.к. шел довольно интенсивный дождь со снегом. На душе было тревожно, осадки обложные «и чуда не жди», надежды на возможность восхождения таяли как выпадавший снег в лужицах маленького дворика швейцарского горного приюта.
Поместили нас в большой комнате с надписью над дверями «Lager № 3», здесь вдоль стены «по-лагерному» расположены нары в два ряда по 15 мест. Маленький синтетический коврик, подушка из синтипуха и одеяло – все в темно-серых тонах по-спартанскому, правда, цены совсем не спартанские – 40 марок за одну ночевку (около 1 тыс. руб.). В течение часа мы подготовились к утреннему раннему выходу на восхождение – подъем намечался на 2 часа ночи.
Ну а пока большинство из «наших» спустились вниз, там горел камин и среди скучающей, частично выпивающей публики мы нашли гитару и затянули «длинные как ветры» авторские песни. Не так часто поклоннику авторской песни из периферии (каковым себя я стал ощущать после этого общения) удается получить «боевое крещение» от довольно строгих московских ценителей этого жанра. Возникли разночтения при исполнении некоторых песен, что, по-моему, вполне объяснимо. Еще в советские времена к нам эти песни приходили не с магнитных пленок, а при встречах и общении с интересными людьми. Например, первые песни Ю.Кукина, Б.Окуджавы, Ю.Кима, Ю.Визбора, А.Городницкого и других авторов я (первокурсник) услышал от пятикурсника физфака Харьковского университета, который ждал вызов («на ящик», т.е. в военное ведомство) по распределению, потому еще жил в общаге. Он нашел время и «напел» первые 26 песенок, записал я слова и аккорды в тетрадь, а скоро он уехал. Эти песни постепенно я вспоминал и осваивал их, подбирая аккорды и «перебор». Конечно, при такой передаче неизбежными были отклонения от авторского исполнения. По сути, некоторые песни являются своеобразными аранжировками, по-моему, это явление неизбежное. Так наверно рождались народные песни, у каждой песни изначально есть свой автор (за давностью лет они забылись), но постепенно они немного видоизменялись и дошли до нас в разных интерпретациях. Конечно, эта мои рассуждения и только, это тема наверняка уже рассматривалась музыковедами.
Наши посиделки были прерваны возбужденными криками сидящих у окна, с горы спускалась группа альпинистов, которые ушли наверх утром, когда погода еще была хорошей. Вскоре они зашли в общую большую комнату, мы встретили аплодисментами. Оставаться на ночь они не стали, а только чуть переоделись, переложили рюкзаки и ушли вниз. Мы, все оставшиеся, надеялись на то, что нам на следующий день с погодой повезет. Я пытался убедить выйти при любой погоде (пройти хоть несколько веревок), причем, только по добровольному принципу, но эта моя инициатива не получила отклика. У меня сложилось впечатление, что в силу разных обстоятельств одни не верили в свои силы, другие, более опытные понимали, что группа к такому восхождению просто не готова, но об этом я остановлюсь ниже.
Вскоре был отключен свет, и мы стали укладываться на ночлег. Спалось неважно, тем более на второй ярус немного неудачно было добираться, лестницы были установлены по краям. Тем, у кого нары были в середине, приходилось будить спящих товарищей, или забраться «в лоб». Вот такой путь избрал Серега Кузнецов – наш добродушный и немного тучный от частого употребления пива и еще «чего-нибудь вкусненького». Проснулся я оттого, что Серега сорвался при ночном восхождении на нары. Представьте, на нем альпинистская система, провешены перила, а «во лбу звезда горит» (налобный фонарик «Петцель»). Вся его работа объяснялась целесообразностью – ему не хотелось будить сонных товарищей. Я протянул ему руку, предложил помощь, при этом я не смог сдержать смеха. Он скромно сказал: «Я сам, не смейся!». Еще несколько раз он «срывался», пока не завершил свое ночное «восхождение».
А за окном продолжала бесноваться непогода. Незаметно, наступило время предполагаемого подъема. На всякий случай я поднялся, спустился вниз, чтобы убедиться в том, возможен ли выход «на гору»? Шел снег с дождем, было пасмурно на душе и на горе.
Потом, спустя 3-4 часа мы все спустились пить чай. За столом было грустно, кто-то пытался шутками поправить настроение. Иностранные наши собратья стали уже уходить вниз, а мы напоследок решили пройти и попрощаться с горой. В голову лезли мысли, которые логически по-философски обосновали, что это все не случайно. Господь сохранил нас от возможных потерь – в этом я убежден. Группа не совсем подготовлена к такому восхождению, но благодаря плохой погоде мы без потерь вернулись все обратно.
Рваная облачность была ниже нас, мы двинулись вниз в ее просветы. Эта грустная картина соответствовала моему внутреннему настрою. Как говорится, «мы предполагаем, а Бог располагает», пусть не все удалось, но я благодарен нашей спонтанно собранной команде, особенно моему другу А.Елькову. Наш путь теперь был на Женеву, часть людей на следующий день должны были вылететь в Москву. Вечером мы остановились на берегу Женевского озера, многие искупались, а затем на электричке поехали налегке в Женеву, погуляли по городу и вернулись снова к озеру. Утро было прохладное, на рассвете я в последний раз в своей жизни искупался в озере, ах, какая же чистая вода в нем, как и все вокруг. Все это благолепие останется в моей душе, ну а когда мои ноги перестанут носить мое тело, то что останется? Разве что вспоминать, сидя на завалинке, а еще лучше приукрасить свои приключения и рассказывать своим внукам всякие небылицы, которые я видел за свою долгую и счастливую жизнь. А они будут слушать, их детское воображение дорисует картины странствий их деда и придаст им уверенность в свои силы, которые помогут им осуществить свои мечты.
Я отдал бы все свои победы за один Швейцарский поход Суворова.
Маршал Массена
Швейцарский поход русских войск под командованием Александра Васильевича Суворова (10 (21) сентября — 27 сентября (8 октября) 1799 года) стал выдающимся переходом армии через Альпы. Это классический пример ведения боевых действий в горных условиях и венец славы великого русского полководца.
Предыстория похода
Поход через Альпы стал продолжением Итальянской кампании: к концу августа 1799 года, в результате действий армии А. Суворова в Италии, с моря наши войска поддерживала эскадра вице-адмирала Ф. Ф. Ушакова (Средиземноморский поход), почти весь полуостров был освобожден от французских сил. Остатки 35-тысячной французской армии генерала Жана Моро (около 18 тыс. человек), её разбили при Нови, отступили к Генуе. Генуэзский район остался последней областью Италии под контролем французов. Поэтому операция по разгрому генуэзской группировки французов русско-австрийской армией под командованием Александра Суворова (около 43 тыс. человек), которая бы привела к полному контролю над Италией, представлялась естественным следующим шагом.
После этого Суворов планировал осуществить поход на Париж. А Наполеон, другой военный гений того времени, был в то время в Египте, русского полководца, который ещё не проиграл ни одного сражения, остановить было некому.
Но блестящие победы русского оружия вызывали тревогу в Вене и Лондоне - у наших «союзников» в той войне. После полного освобождения Италии и взятия Парижа русские позиции в Европе становились слишком сильными, к тому же Россия могла оставить на Апеннинском полуострове свои военный силы на постоянной основе. Для Лондона усиление позиций Российской империи в средиземноморском регионе было как удар ножа в грудь.
Именно поэтому «союзники» стали требовать от России идти в Швейцарию, чтобы освободить её от французских сил. Хотя понятно, что удар по Парижу автоматически решал эту проблему. Теперь ясно, что Австрия и Англия хотели уничтожить не французов в Швейцарии, а русскую армию «чудо-богатырей» Суворова и нашего военного гения. Это понимал и сам Суворов, сказавший следующее: «Меня прогнали в Швейцарию, чтобы там уничтожить». К сожалению, российский император рыцарь-романтик Павел I этого тогда не понимал, понял только позднее, разорвав отношения с «союзниками», заключив союз с Наполеоном и начав подготовку к удару по Англии – походу в Индию.
Андре Массена́, титулы: герцог де Риволи, князь Эслингенский (6 мая 1758, Ницца — 4 апреля 1817) — военачальник французских республиканских войн, а затем империи Наполеона I.
Австрийцы планировали вывести из Швейцарии все свои силы (58 тыс. человек) и бросить их на помощь планировавшемуся в Голландии англо-русскому десанту (30 тыс.). Заменить австрийские войска хотели армией Суворова (около 21 тыс.) и находившимся в Швейцарии русским корпусом Александра Римского-Корсакова (24 тыс.). Павел дал согласие, но потребовал у Вены, до вывода австрийских сил, очистить Швейцарию от французских войск. Австрийцы дали обещание сделать это, но не выполнили его и начали вывод войск. Русский корпус остался один против французской армии под командованием Массены (84 тыс.). Правда, надо отметить, что эрцгерцог Карл, 18 (29) августа 1799 года начав отвод австрийских сил, понимая, что после ухода австрийской армии русские войска попадают в отчаянное положение, под свою личную ответственность временно, до прибытия армии Суворова, оставил на швейцарском фронте 22 тыс. войска под начальством генерала Фридриха фон Хотце.
Русская армия под командованием Суворова выступила по направлению к Швейцарии в 7 утра 31 августа (10 сентября) 1799 года, после капитуляции французского гарнизона в Тортоне. 10 сентября начался собственно Швейцарский поход, который вылился в череду больших и малых сражений, стычек, постоянного подвига русских солдат.
Основные события
С самого начала начались проблемы – австрийцы были должны подготовить вьючных животных, провиант и фураж. Но когда русская армия подошла к горам – ничего не было, пришлось потратить несколько дней на сбор недостающего продовольствия, амуниции. Учитывая, что весь поход шёл 17 дней, потеря этого времени была очень важной.
12 сентября русские силы атаковали французские войска правого крыла, которые обороняли Сен-Готард и долину реки Рёйс, ими командовал К. Ж. Лекурб. Непосредственно бой против русских войск вели бригада Гюдена (4,3 тыс. человек) и поддерживающая её бригада Луазона (такой же численности). Наши силы заняли Сен-Готард. В это время Андрей Григорьевич Розенберг (он командовал передовой колонной), начав движение на рассвете 13 сентября из Тавеча, шёл по Рейской долине, тесня французские войска, и к вечеру отогнал их к деревне Урзерн.
14(25) сентября, после соединения с колонной Розенберга в Урзерне, Александр Суворов направил на левый берег реки Рёйс (Ройс) полк под командованием генерала Каменского, его задачей было выйти в тыл противнику у Чёртова моста. Полководец повел свои силы правым берегом на север, но встретил природные преграды — так называемую Урзернскую дыру и Чёртов мост. Урзернская дыра представляла собой узкую и низкую галерею, которую пробили в обрамляющих Рёйс скалах, длиной 64 метра и шириной, которая давала возможность пройти только одному человеку с вьюком. Затем дорога круто спускалась к мосту - узкой каменной арке без перил 20-метровой длины, перекинутой через реку Рёйс на высоте 22—23 метров. Но «чудо-богатыри» Суворова под командованием полковника Трубникова смогли обойти охраняемый французами тоннель по горам и ущёлью реки и внезапным ударом разбили французский отряд. Тогда французы, находившиеся на противоположном берегу, стали разрушать мост, но полностью сломать не успели, т. к. в тылу появились солдаты Каменского. Русские солдаты разобрали находившийся поблизости сарай и брёвнами закрыли провал. Первым, кто вступил на эту переправу, был офицер Мещёрский-третий, его сразил огонь французов, но остановить русских солдат французы не смогли, они под огнём противника форсировали преграду и отбросили врага. Затем Чёртов мост за несколько часов отремонтировали более капитально, и по нему стали переправляться основные силы Суворова.
Переход Суворова через Чёртов мост. Художник А. Е. Коцебу.
Проблема дальнейшего движения
15 сентября уставшие, замерзшие и голодные русские части, согласно плану, прибыли в местечко Альтдорф. Там их ждал новый неприятный «сюрприз». Оказалось, что отсюда дальше дороги просто нет! Ее не уничтожили французы и не разрушила природная стихия — дороги никогда и не было, просто австрийские союзники «забыли» Суворова об этом проинформировать. Швица, куда шла армия, можно было достичь лишь по Люцернскому озеру, но на нём французы захватили все переправочные средства. Из Альтдорфа существовали только 2 дороги — из Шахенской долины к верховьям реки Линт и из Мадеранской долины к верховьям Рейна. Но ни та, ни другая дороги не вели к Швицу и на соединение с корпусом Римского-Корсакова.
Положение было критическим. Суворов узнаёт о наличии двух горных троп, по которым в настоящее время можно ходить с альпинистским снаряжением. Они вели через перевалы Роуз-Альп-Кульм (2172 метра) и Кинциг-Кульм (2073 метра), через снеговой хребет Рошток к деревне Мутен, а оттуда шла дорога к западу на Швиц. Это был тяжёлый выбор: запасы провианта уже были истощены, обувь изношена, войска утомлены недельным маршем и боями в горах. Нужна была стальная воля и уверенность в своих силах и людях, всё это у Александра Суворова было. Полководец принимает решение идти по кратчайшей тропе – 18 км, через перевал Кинциг-Кульм.
С рассветом 16 (27) сентября русская армия выступила. С авангардом шёл Багратион, за ним следовали части генералов Дерфельдена и Ауфенберга, потом вьюки. Тыл остался прикрывать Розенберг. И не зря, части Розенберга в процессе перехода основных сил Суворова отразили два нападения французского корпуса Лекурба. Части Розенберга двумя колоннами вышли 17 и 18-го сентября, и Лекурб только утром 18-го понял, куда ушла армия Суворова, и послал сообщения Массене и другим французским военачальникам. Это был беспримерный переход, настоящий подвиг Русского Духа. Именно поэтому затем местные швейцарцы ставили русской армии памятники. Через 12 часов авангард вышел к деревне Мутен и без боя захватил французский пост (150 человек). К вечеру 17-го подошёл и хвост армии.
Последние части арьергарда Розенберга пришли в Мутенскую долину 18 сентября. В этот же день Александр Суворов получил письменное донесение генерала Линкена о поражении корпуса Римского-Корсакова (14-15 сентября) и австрийского отряда Хотце (14 сентября).
Переход Суворова через Альпы. С картины А.Попова 1903-1904 г.
Выход из окружения
Получилось, что, совершив один беспримерный подвиг, армия оказалась на грани гибели или позорной сдачи в плен. Корпус Римского-Корсакова был в отчаянной двухдневной битве с превосходящими силами противника разбит. Суворов потом написал эрцгерцогу Карлу: «За кровь, пролитую под Цюрихом, вы ответите перед Богом».
Идти к Швицу, занятому главными французскими силами, было бессмысленно. Русская армия была окружена в Мутенской долине, один на один с превосходящими силами врага, с ограниченным количеством боеприпасов и продовольствия, измученная трудным переходом через горы. Суворов в трапезной женского францисканского монастыря Святого Иосифа провёл военный совет. Там были произнесены слова, во многом созвучные речи князя Святослава перед решающей битвой (см. Приложение), и принято решение пробиваться из окружения к местечку Гларус.
18-го армия двинулась: австрийская бригада Ауфенберга взошла на Брагельберг, сбила французские охранные подразделения и спустилась в Клентальскую долину, за ней двинулись части Багратиона, дивизия Швейковского и основные силы. Розенберг с 4 тысячами стоял у Мутена и прикрывал тылы.
Французы были воодушевлены своими успехами, и во французской армии царили победные настроения, но вскоре им придётся умыться кровью и забыть о победе над великим Суворовым и его «чудо-богатырями». Массена планировал прочно запереть русскую армию в долине. А затем вынудить её к сдаче. Часть французских сил была направлена к выходу из Клентальской долины. Сам полководец с 18-тыс. корпусом направился на Швиц, чтобы нанести удар на Мутен, по тылу армии Суворова.
19 (30) сентября австрийская бригада Ауфенберга вступила в бой с французской бригадой генерала Габриэля Молитора и оказалась на грани поражения. Но её выручил Багратион: французов разгромили, те бежали, более 200 человек утонули в озере Рутен. 20 сентября произошёл встречный бой примерно равных сил (5-6 тыс. человек), французы были разбиты, понесли большие потери, путь на Гларус был открыт. Но вскоре ситуация изменилась: к разгромленному Молитору подошла дивизия Газана. Теперь французы имели превосходство в силах, бой разгорелся с новой силой, деревня Нефельс 5-6 раз переходила из рук в руки, но в итоге осталась за Багратионом.
Суворов, чтобы избежать больших потерь, приказал Багратиону отойти к Нецсталю, вечером 20-го основные силы русской армии были сосредоточены у Гларуса.
Сражение в Мутенской долине
В это же время в тылу шло сражение между силами А.Розенберга и войсками Андрэ Массены. 19 сентября 10-тыс. силы Массены атаковали 4 тыс. Розенберга. Первая русская линия под командованием Максима Ребиндера (Суворов его, в знак большого уважения, звал по имени) остановила противника; когда подошла вторая линия – под командованием Михаила Милорадовича, русские войска пошли в контратаку. Французов опрокинули и гнали 5 километров до Швица, там по приказу Милорадовича остановились.
Ночью в Мутен с перевала спустили последние припасы и подошли три полка. Силы Розенберга выросли до 7 тыс. штыков. 20-го Массена решил нанести новый решающий удар и бросил в бой около 15 тыс. человек, они шли тремя колоннами, имея впереди густую цепь стрелков. Русский передовой отряд под командованием Милорадовича вёл с противником перестрелку и отступал. Неожиданно русский отряд разошелся в стороны, и перед французами оказались главные силы, они были построены в две трёхшеренговые линии на расстоянии 300 метров друг от друга. В резерве было два полка. И тут же ошеломлённых французов русские атаковали. Они стремительно ликвидировали разрыв, и начался рукопашный бой. Атаковали так яростно и отчаянно, что некоторые батальоны второй линии опередили первую линию. Французы не выдержали натиска, их охватила паника, вскоре бой перерос в истребление французских войск. Самого Массену чуть не пленили: унтер-офицер Иван Махотин сдёрнул его с лошади и схватил за воротник. Того спасло то, что на Махотина напал французский офицер, и пока Махотин его закалывал, Массена сбежал, оставив в руках суворовского богатыря только свой золотой эполет.
Это был полный разгром, французские солдаты, преследуемые казаками, сдавались в плен толпами: только убитых было 3-6 тыс., пленных более тысячи, наши общие потери - около 700 человек. Потрясенный Массена не решился организовать новую атаку.
Розенберг ещё и ввел Массену в заблуждение: полководец дал указ населению Швица о заготовке провианта на двое суток для вступления 12-тысячных русских сил. Массена знал об овладении Гларусом, но решил, что это вспомогательный удар, а главный удар будет через Швиц на Цюрих. Поэтому он передал командование под Швицем Сульту и отправился под Цюрих, чтобы организовать оборону от удара восстановленного корпуса Римского-Корсакова. В итоге Массена, обладавший значительным численным превосходством, отказался от активных действий. Розенберг смог 3-е суток, без противодействия противника, идти на соединение с Суворовым.
Андрей Григорьевич Розенберг (21.1.1739, Рига — 25.8.181, Черное Подольской губернии) — российский генерал от инфантерии.
Дальнейшее движение русской армии
Прибыв в Гларус, Александр Суворов увидел, что исчезла последняя надежда на помощь и содействие австрийских сил. Австрийский генерал Линкен со своим отрядом без всякой на то причины ушёл из долины Линта и отступил в Граубюнден. 21 сентября (2 октября) от сил Суворова отделилась и отступила за Линкеном бригада Ауфенберга. Тогда с целью спасения своих войск Суворов решил повернуть на юг и уходить к городку Иланц (через Шванден, Эльм, Рингенкопф, в долину реки Рейн). Окончательно это решение было принято на военном совете 23 сентября.
Армия вышла в ночь с 23 на 24 сентября, построение было изменено: передовые силы вёл Михаила Милорадович, за ним шли части Андрея Розенберга и Вильгельма Дерфельдена, а тыл прикрывал Пётр Багратион, который отличился как прекрасный командир арьергарда, многократно отбрасывавший атаковавшего с тыла противника.
После полуночи 25 сентября (6 октября) русские силы, более не преследуемые врагом, двинулись в путь через перевал Рингенкопф (высотой в 2,4 тыс. м). Это был очень тяжёлый переход: по тропинке можно было идти только в одиночку, стоял густой туман, шли при снегопаде и сильном ветре, снежный покров достигал полуметра. При переходе погибло до 200 русских солдат, ещё более высокие потери были у пленных французов – до 1400 человек. Пришлось бросить все орудия. Ночевать пришлось на перевале, 26-го шёл спуск, вечером этого дня русские войска достигли Иланца, а 27 сентября — города Кур. Там люди смогли отдохнуть и нормально поесть, в Куре армия стояла 2 дня. На этом Швейцарский поход завершился.
Итоги
- Александр Суворов в очередной раз доказал свой военный гений, который так и остался неомрачённым, а русские солдаты свои великолепные боевые качества.
- Россия получила очередной урок о доверии «союзникам».
- Цели операции - полный разгром французской армии и очищение от французов Швейцарии - из-за предательства или глупости австрийцев не были достигнуты. Хотя войска Александра Суворова в одиночку нанесли поражение сначала правому крылу французов под командованием Ж. Лекурба, который оборонялся на практически неприступных позициях, а затем и центру врага под командованием Андрэ Массены.
- Крупнейший исследователь Швейцарского похода Д. Милютин общие потери армии А. Суворова в Швейцарском походе оценивал в 5,1 тыс. человек, из них 1,6 тыс. погибших, в том числе погибших не в бою, а замерзших, разбившихся при переходах перевалов, и около 1 тыс. раненых. Это из 21-тыс. армии, выступившей в поход. Таким образом, из окружения Суворов вывел более 3/4 войск. Общие потери, которые понесли французские силы, точно неизвестны, но понятно, что они были значительно выше русских потерь. Так, только их урон в битве в Мутенской долине был сопоставим с общими потерями всей армии Суворова. Сам русский полководец считал, что французы понесли потери в 4 раза больше, чем его армия. В плен попало 2,8 тыс. французов – из них половина погибла при переходе через перевал Рингенкопф. И это при том факте, что, спустившись в Мутенскую долину, Суворов стремился не уничтожить французскую армию, а выводил армию из окружения.
- Швейцарский поход армии Суворова являлся одним из крупнейших для своего времени примером ведения военных действий на горном театре.
- Этот поход стал настоящим венцом военной славы русского полководца, высшей точкой побед русского оружия в 18 столетии. Павел высоко оценил деятельность Суворова - «Побеждая всюду и во всю Вашу жизнь врагов Отечества, Вам не доставало одного — преодолеть и самую природу, но Вы и над нею одержали ныне верх». Полководец получил самый высокий военный чин Российской империи — генералиссимуса. Войска были должны отдавать Суворову почести, равные императорским, даже в присутствии царя.
- Павел I пришёл в ярость от подлости «союзников», отозвал посла из Вены, расторгнул союз с Австрией. В этом же году отозвал посла из Англии, русский корпус в Голландии, который был под командованием британцев, буквально «исчез» из-за голода и болезней. Павел резко сменил ориентиры своей внешней политики, начал сближение с Францией и бросил вызов Британской империи.
К сожалению, Александр Васильевич Суворов не смог насладиться заслуженными наградами и почестями, принести России новые победы, 6 (18) мая он ушёл в небесную дружину… Вечная память величайшему русскому военачальнику и его чудо-богатырям! Мы же должны помнить, что нашим предкам приходилось проливать реки крови и пота, исправляя чужие ошибки и предательство «союзников».
Приложение. Речь Суворова, записанная со слов Багратиона на военном совете в монастыре Св. Иосифа.
«Мы окружены горами… окружены врагом сильным, возгордившимся победою… Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении… Нет, это уже не измена, а явное предательство… разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии. Помощи теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая — на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых… Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы — русские! С нами Бог! Спасите, спасите честь и достояние России и её Самодержца!..Спасите сына его…» Старший после Суворова генерал Дерфельден от имени всей армии заверил Суворова в том, что каждый выполнит свой долг: «Всё перенесём и не посрамим русского оружия, а если падём, то умрём со славою! Веди нас, куда думаешь, делай, что знаешь, мы твои, отец, мы русские!» — «Благодарю, — ответил Суворов, — Надеюсь! Рад! Помилуй Бог, мы русские! Благодарю, спасибо, разобьём врага! И победа над ним, и победа над коварством будет победа!»
Правильно сказать о памятнике-он поставлен погибшим солдатам и офицерам в армии Суворова! Которые отстояли страну- чужую для них, от захватчиков французов (которые были мародерами)! А эти нелюди -так называемые швейцарские альпинисты, не знают историю своей страны, не уважают независимость и права своей страны! Это глупые и больные люди, и самовыражение совсем здесь не причем! Сейчас память погибших освернена, из-за того , что "они " не желают принять правду истории (не родились бы на свет эти поколения- живущие сейчас на этой территории), поэтому ведут себя по хамски по отношению к умершим за жизни их прадедов и прабабок. Все это приведет к новой мировой... За глумление души умерших мстят... закон природы!!!