27 декабря, 2017 Кто-то считает дни до НГ. А я считаю дни до старта зимней экспы на К2. Послезавтра.
Это третья зимняя попытка за тот период, что я пишу про альпинизм. Очевидно, она будет не менее напряженная, чем предыдущие две. Первая, польская, с четырьмя нашими легионерами, была адский ад. 2002-03. Холодная, голодная, с не очень годной командой, но все остались живы, хотя все висело на волоске. Вторая была наша, 2011-12, хорошо подготовленная, но там погиб Виталик Горелик. Выше 8000 погибших могло быть больше...Сильный ветер дует в сторону классики (на ребро Абруццкого и на Чесена) всегда. Постоянно.
Теперь вот третья... Ближайшие 2 месяца спокойными не будут... Дай Бог им удачи!
29 декабря, 2017 Зимняя польская экспедиция на К2: команда вылетела в Исламабад.
31 декабря, 2017 Зимняя польская экспедиция на К2: команда встречает Новый год в Скарду.
2 января, 2018 Зимняя польская экспедиция на К2: переехали в Асколе.
3 января, 2018 Зимняя польская экспедиция на К2: Начало трекинга по л. Балторо. Ночевка на 3200.
Самая безумная идея которая приходит в голову альпинистам, это сделать восхождение зимой на К2.
-50 градусов при ветрах - 50 --100 метров в секунду, это верное обморожение конечностей.
Какой холодовой индекс при -50 и ветре -50 --- 100 метров в секунду? Я на память не помню. Но это смертельная зона.
Все бы ничего если бы там еще и восходить не надо было, да и конечно надо учитывать и разряженность воздуха. (высоту)
Вот они : ЖЕСТОКИЕ ИГРЫ СО СМЕРТЬЮ во всей своей полноте.
Денис Урубко: «Я чувствую необходимость подняться на вершину K2, несмотря на любые возможные проблемы.»
Зимой сезона 2017/2018 года к восьмитысячнику К2 собралась польская национальная экспедиция.
В планах команды «совершить невозможное», то, что не удавалось никому за 30 лет попыток: первое зимнее восхождение на восьмитысячник К2.
От Редакции:
Напомним, что зимой 2017/2018 года польская национальная команда альпинистов попытается совершить первое в истории восхождения на восьмитысячник К2 (Чогори / K2, Chogori) высотой 8611 метров в зимний период.
Восьмитысячник К2 — единственный из 14 восьмитысячников мира, который еще не был пройден в зимний период!
В составе этой экспедиции примет участие и Денис Урубко — один из сильнейших альпинистов мира, за плечами которого помимо множества сложнейших восхождений, прохождения задачи «14х8000» еще и два первых в истории зимних восхождения на восьмитысячники: Макалу (2009 год) и Гашербрум II (2011 год).
Напомним, что для руководителя теперешней польской экспедиции, Кшиштофа Велицкого (Krzysztof Wielicki)участие в команде Дениса было одним из приоритетов; долгое время Денис отказывался от участия, однако в конце концов принял приглашение.
Денис, расскажите, как началась Ваша история с зимней польской экспедицией на К2?
Все началось в середине прошлого года, когда меня пригласили участвовать в команде. [От ред. В 2016 году поляки также пытались организовать экспедицию к зимнему К2, однако она была прервана по причине недостаточного финансирования]
Я мечтал принять участие в экспедиции, был очень рад приглашению, но в конце концов экспедиция была отменена.
В 2017 году я также получил множество приглашений, но вынужден был отклонить их, конечно же не причинам физических проблем. Последние годы для меня были довольно сложными в плане разрешения вопросов с иммиграцией, семейными делами и нехваткой денег, что бы начать большие альпинистские проекты.
Именно по этим причинам Вы не сразу ответили на приглашение Кшитофа?
Нет. На самом деле я все еще побаиваюсь нестабильной обстановки, новых террористических актов в Пакистане. Поэтому я не хотел сразу-же откликаться на приглашение.
Но всё изменилось в начале сентября, когда я вернулся из экспедиции по центральному региону Тянь-Шаня, где я провел довольно интересные восхождения на вершины Хан-Тенгри, Чапаева и Ирбис, тогда я понял что готов к экспедиции.
Я попросил Кшиштофа включить меня в состав команды и он ответил положительно. Я был очень рад отделаться от целой серии забот в период с января по февраль месяцы.
К сожалению, однако, спустя три дня, я получил письмо с сообщением о том, что мне отказано в участии в экспедиции. Вы можете представить как я себя чувствовал?
А что сейчас?
А сейчас всё снова изменилось: спустя неделю меня снова пригласили участвовать в команде. Это был шок, у меня было столько эмоций, что я даже заплакал! И только в первых числах октября я смог приехать домой к Шиштофу, где мы вдвоем долго разговаривали о предстоящей экспедиции.
В этот момент я уже был мысленно полностью в подготовке к поездке.
Из блога Дениса Урубко: urubko.blogspot.com
Когда Кшиштоф Велицкий в середине сентября прислал еще одно приглашение к участию в зимней экспедиции на К2, то я не сомневался. Руки сами вывели на клавиатуре:
— Йэссс, пан Кшиштоф! Пожалуйста, возьми меня в проект? Клянусь биться за счастье мировой Альпинизьмы тупо и мужественно, как истинный прапорщик.
Последнюю фразу, конечно, я отправлять не стал. Но в мыслях она засела напрочь. Как говорится, офицеры (прапорщики?) не бывают бывшими.
Мне удалось “откатить” кучу договоренностей на зиму, что я уже успел оформить. С извинениями и просьбами отказать ребятам альпсекций проекта Urubko-CAMP в январском восхождении на Эльбрус. И… Дальше, конечно, начались непонятки с поляками. Через пару дней после того, как я согласился на поездку, Речь Посполитая отказала мне в участии… Я пожелал всем удачи, поскрипел зубами, снова возобновил кучу дел на зиму… Однако, как говорится — у двух поляков три мнения. Через неделю после отказа я снова получил приглашение… В этот раз мне стало смешно. И эти люди обвиняли меня в непостоянстве?
Но жребий брошен. Слишком силен соблазн К2. Этот челлендж 2003 года, когда я впервые участвовал в зимней польской экспе на Вторую по высоте вершину Мира, никто не отменял. Пришлось снова дико извиняться перед восстановленными контактами, обрезая зимние договоренности. Теряя деньги и доверие, падая в глазах друзей ниже плинтуса. Но! В том-то и дело, что “НО!”
Терять было нечего. Поэтому я весело погнал машину из офиса Ачербиса в сторону Польши. Предстояла презентация в городке Лазиска-Гурске, визит в дом к пану Велицкому, скалолазание и интервью. Так, знаете, хорошо, когда удается совмещать приятное с полезным. Выпить с давним другом хорошего вина. Поговорить “за жизнь” и поболеть за родную футбольную сборную Польши у телевизора.
Это будет Ваша уже не первая экспедиция к зимнему восьмитысячнику К2. Вы были у этой горы много раз, в том числе и в команде с Кшиштофом. Что Вы ожидаете от этого нового опыта?
Да, я был на К2 в команде с Кшиштофом в сезоне 2002-2003 годов. В ту зиму мы пытались подняться на вершину с Китайской стороны. Это был первый раз, когда я работал вместе с Кшиштофом, он и тогда был для меня настоящей легендой альпинизма, и я горжусь тем огромным значением которое он оказал на меня. Я уверен, что Кшиштоф сделает все возможное, что бы попытаться достичь цели.
Знакомы ли Вы с другими участниками экспедиции?
Да, зимой 2002-2003 годов я впервые познакомился с Марчином Качканом, тогда вдвоем мы были в штурмовом, последнем лагере перед вершиной К2.
Еще один знаковый участник это конечно Адам Белецкий, который научил меня технике и тактике восхождений в Татрах и с которыми я разделил победную экспедицию на Канченджанге в 2014 году.
Также Дариуш «Дарек» Залуский (Dariusz “Darek” Zaluski) — мой друг с 2001 года, как я понимаю, он будет оператором проекта.
Остальных членов команды я лично не знаю, но я знаю их истории восхождений и знаю что они очень сильные альпинисты.
Вы уверены в положительном исходе экспедиции? Это может быть хорошим сезоном?
На данный момент я не знаю, чего ожидать. Я просто надеюсь подняться на вершину К2 и вернуться целым и здоровым домой. Я не организатор экспедиции, поэтому мне не нужно решать, хороший ли сезон или нет, моя задача, как альпиниста, в любой момент быть готовым к штурму.
Я чувствую необходимость подняться на вершину K2, несмотря на любые возможные проблемы.
Вы сделали очень многое в альпинизме (Снежны Барс в 1999 году, два зимних восьмитысячника, Золотой Ледоруб в 2010), что заставляет Вас снова возвращаться к К2?
Я хочу бросить вызов. Всегда приятно сделать нечто необычное, как например преуспеть в спорте. Я хочу подняться на К2 что бы проверить свои навыки и возможности как человека и альпиниста. Я постараюсь работать в полную силу, меньше болтать и наслаждаться восхождением. Безусловно сейчас я говорю только сам за себя. Я не выступаю от имени всей команды.
Как вы считаете, какие самые большие трудности будут на горе?
Все что связано с высотными зимними восхождениями: сумасшедшие ветры, неумолимый холод, невероятно твердый лед, ужасные погодные условия.
Вы должны быть очень терпеливы и всегда надеяться на успех. Мы не можем позволить себе ошибки в команде. Процесс восхождения на зимний K2 начался «вчера». Мы ничего не можем изменить, просто улучшаем.
В зимних экспедициях нельзя начинать все заново, искать новый повод. Это всегда должно быть «здесь и сейчас». На мой взгляд, это самое важное правило зимнего восхождения.
После первого зимнего восхождения на К2 в альпинизме закроется большая глава Гималайских экспедиций. Как Вы думаете, какие еще новые интересные проекты могут быть в Гималаях?
Альпинизм, также как и искусство не имеет границ и рамок. Достаточно 14 восьмитысячников на которых Вы можете жить настоящими приключениями, и путь к этому приключению открыт всегда. Это наше счастье и одновременно источник печальных трагедий.
В зимний период было бы интересно попробовать новые маршруты на Дхаулагири и на Эверест.
В карьере высотного альпиниста основная задача это конечно же восхождение на восьмитысячники без применения кислородных баллонов; однако и повторение сложных классических маршрутов также может обеспечить большие эмоции даже на коммерческом уровне.
Я знаю, что высотный альпинизм это активный процесс, который постоянно дает повод писать великолепные страницы в альпинизме.
Кшиштоф Велицкий о зимней экспедиции на К2: нам нужно как-то обыграть эту гору.
Интервью журналисту RMF FM Михалу Родаку,1 октября 2017
Кшиштоф Велицкий, пятым в мире выполнил программу «14 восьмитысячников». Готовит Польскую зимнюю экспедицию на К2 (8611 м). Поляки отправятся в Пакистан в конце декабря.
Михал Родак: После стольких лет, нескольких десятков экспедиций, стольких успехов в прошлом ...
Кшиштоф Велицкий:... и неудач ...
Конечно же, в случае такой экспедиции, как сейчас - на K2 зимой - даже ускоренное сердцебиение - это нормально?
В прошлом году мы уже думали о такой экспедиции на K2, но у нас были финансовые проблемы, и я действительно хотел даже бросить все это. Я подумал про себя: «Черт побери, потому что мы не можем это устроить» Теперь, когда финансирование получено, сердце чуть не подвело. Это было очень важно, потому что в наших умах и в наших сердцах - всех тех, кто интересовался зимними восхождениями - была К2. Все знали, что это большой вызов, но как это сделать? И когда открылись вдруг эти финансовые возможности, пульс настолько ускорился, что давление поднялось, зато теперь мы думаем, как сделать этот проект хорошо.
Что касается финансовых и организационных вопросов, то все уже определилось. Больше нет никаких сомнений?
Нет. Поскольку у нас есть средства, мы можем обеспечить экспедицию лучшим снаряжением, лучшей базой, условиями для альпинистов ... Только погоду мы не можем купить. К сожалению, за эти деньги не купишь погоду, не купишь отсутствие ветра, и это может быть проблемой. Как обычно зимой. Но мы к этому готовы ...
Или, говоря иначе, я не ожидаю, что вдруг что-то изменится из-за того, что у нас есть деньги. Будет так же ветрено, как, наверное, дует каждый год зимой, но половина команды уже зимой поднималась и знают, о чем речь, что их ждет, а те, что не были зимой в высоких горах, это только впервые увидят
У вас сложный состав. Год назад я разговаривал с Денисом Урубко осенью. Он сказал: «Если Кшиштоф Велицкий пригласит меня, я пойду, я готов пойти и участвовать во всем, что он мне предложит». Однако в начале сентября появилась информация о том, что он не поедет, а теперь все наоборот. Что побудило его присоединиться к экспедиции?
Денис непостоянен. То так, то эдак. То идет, то не идет. Теперь он идет, но я не знаю, пойдет ли он в итоге, но пока он в команде. Конечно, было бы хорошо, если бы он пошел, потому что он очень сильный игрок. Мы зимовали с севера на K2, но, увы, Денис непредсказуем.
И вы отправили приглашение Алексу Чикону? Некоторое время назад он писал, что отклонил предложение Польши и хочет вернуться на Эверест, куда год назад пытался подняться зимой без кислорода ...
У нас национальная экспедиция.
Так он хотел бы?
Он бы с удовольствием поучаствовал, но мы не можем взять в национальную экспедицию не поляка.
Насколько я понимаю, таковы условия сотрудничества с министерством спорта?
Да, потому что, в конце концов, это правительственные деньги. Мы выиграли конкурс, грант на спортивное мероприятие, которое работает на престиж Польши. Предположим, что коллега из Страны Басков не обязательно хочет работать на престиж Польши. Это немного не подходит. Если бы у нас было частное спонсорство, мы бы, конечно, взяли таких людей. Хотя Алекс объединяется с нами, чтобы заплатить за пермит, и он тоже будет на горе, и, возможно, мы будем работать вместе, но как отдельные экспедиции. В конце концов, он может самостоятельно купить пермит в министерстве в Пакистане, не так ли? Министерство выдаст пермит любому заплатившему. С другой стороны, нпр, высотные носильщики, которых мы берем из Пакистана, не поляки, они будут работать с нами, но ... Ах, политика, политика.
И как с Анджеем Баргелем? Слышал, что он тоже получил приглашение.
Все спрашивают меня. Никто не спрашивает Анджея, Анджей не захотел...
Несколько лет назад он пропустил экспедицию на Лхоцзе
Это во-первых. Кроме того, для него самое главное - это спуск на лыжах, а зимой это, вероятно, невозможно, поэтому это не его вызов. У него другие задачи. Он отличный альпинист. Он отличный участник, но он сказал, что это не его мечта.
Он не собирается сидеть в базе несколько месяцев и ждать.
У него есть другие планы. Jedrek - классный парень. Конечно, если бы он захотел, мы бы его взяли.
Команда - минуя тему Дениса Урубко – уже укомплектована?
В основном, да, хотя мы по-прежнему разговариваем с руководителем программы, не взять ли двух менее опытных молодых людей, с расчетом на будущее. Тем более что ресурсы позволяют.
И это количество участников оптимально?
10-12 человек, да. Плюс высотные носильщики, конечно, кто немного помогает в подъеме грузов. Я так думаю. Нельзя увеличивать количество, потому что иногда в слишком большом коллективе образуются какие-то фракции
Оказывается, что кто-то предпочитает работать с одним, другой с другим ...
Как один с другим это еще ладно, хуже, когда возникают фракции по четыре- пять человек. Тогда ими трудно управлять, но я думаю, что таких проблем не будет и что все себе отдают отчет, что главное - это гора, и чтобы вернуться с нее тоже.
И стратегия, о которой уже упоминалось в прошлом году, то есть возможное разделение на подготовительную группу и штурмовую группу, остается в силе?
Мы отказались от этого, по этическим причинам.
Это связано с привлечением людей в экспедицию, которых мы рассматриваем как посторонних ...
Да, это немного неэтично для меня. Я вижу, что в команде кто-то готов согласиться с этим, но я думаю, что это не очень хорошо, потому что лучше, когда отбор происходит во время акклиматизации, установки лагерей. Естественный способ, и нет необходимости говорить: «О, ты хуже, ты лучше. Ты пойдешь позже, мы приготовимся к тебе здесь». История экспедиции состоит в том, что обычно в конце экспедиции могут взойти 2-3 человека.
Также опыт отдельных участников позволяет предположить, кто действительно будет в числе лидеров этой экспедиции.
Я скажу вам так. Мы, пока лезли на Эверест в 1980 году с Лешеком Чихи, даже не думали, что мы пойдем на вершину. Были старшие коллеги в команде, более опытные, но все же пошли мы. Так вышло. Я бы не стал делить команду заранее.
Вам нужен руководитель в этой экспедиции?
Во всяком случае, не я, но я могу быть полезен. Я поеду не как руководитель, но как опытный участник. Я знаю, K2, потому что я был на горе со всех сторон пять раз и провел там в общей сложности более года. И мои коллеги, несмотря на то, что там много хороших альпинистов... они все вместе имеют меньше опыта, чем я. Просто я занимаюсь альпинизмом больше 40 лет, уже 45, так что мой опыт может пригодиться в различных ситуациях, поэтому я должен быть там.
Так что это скорее вспомогательная роль ...
Я, наверное, тоже полезу, потому что я все время делаю восхождения. Я люблю зимние восхождения, но я не буду играть важной роли.
Когда я спросил Дениса Урубко о К2, он сказал: «В течение 14 лет с момента нашей последней экспедиции, когда мы были там с Велицким, эта гора совершенно не изменилась, она так же опасна».
Все так же дует, такие же штормы. Со всех сторон, и у русских были те же проблемы. Надо как-то обыграть эту гору, либо рассчитывать на удачу, что наступит спокойное «окно», и оно будет достаточно длинным, и как раз кто-то в этот момент будет достаточно высоко. А теперь это настолько легче, на данный момент! Когда мы были с Денисом в 2002 году, у нас не было никаких прогнозов погоды. Однако теперь, благодаря прогнозам, нам удобнее планировать. Никто не выходит, когда плохая погода или сильный ветер...
В чем сила?
Я думаю, что очень важна связь - это самое главное. Сегодня каждые 8-12 часов обновления прогноза. С помощью нескольких серверов мы собираем, сравниваем ... Это потрясающая помощь прямо сейчас, и это сильно упрощает планирование штурма.
По сравнению с экспедицией 2002 года разница в том, что в то время была большая группа иностранных альпинистов ...
Но это больше по финансовым причинам. В 2002 году это было не так, а вот в первой зимней экспедиции Анджея Завады (1987/1988) были канадцы и англичане по финансовым соображениям. Они просто заплатили. У нас не хватало денег. Для работы на горе они были не так уж нужны. Возможно, два англичанина да. Но они платили, поэтому мы их взяли. Теперь у нас есть привилегия быть независимыми в этом отношении.
Есть ли какие-либо признаки того, что кто-то будет на горе помимо вас?
Не будет никого, кроме солдат в Конкордии, бедных, которые сидят там в этих норах ... Никто не придет к нам. Обратите внимание, что наш агент сейчас будет отправлять снаряжение, питание, вещи. Он оставит груз на леднике. Никто не придет туда. Он будет ждать до декабря. Обычно зимние экспедиции (и мы тоже) также отправляли грузы заранее, но в этом году было слишком поздно принято решение, и мы не успеваем так сделать, потому что караван уже движется. То, что он может доставить туда, основное оборудование - газ, топливо, генераторы, он должен теперь переместить все, по более низким летним ценам, и, к сожалению, мы будем платить уже по зимнему тарифу.
Таким образом, из-за сроков принятия окончательного решения это повлияет на логистику ...
Да. Будет не 30 носильщиков а, вероятно, 80. Планировалось, что все будет отправлено осенью, а затем только дюжина носильщиков вместе с нами с последними грузами, но в этой ситуации этих носильщиков будут немного больше. Ставки в три раза выше, но мы прорвемся.
Что касается восхождения, то вопрос остается открытым, какой маршрут вы выберете на вершину - Чесена или ребро Абруцци. Насколько важен этот окончательный выбор?
Это важно, потому что речь идет о безопасности, трудности и длительности пути, а баскский маршрут является кратчайшим. Мы думаем о нем, а как будет, это мы решим на месте. Ребром Абруцци тоже можно подняться, только там есть такие два неприятных 80-метровых камина. Я бы предпочел Чесена. Круче, но имеет постоянный наклон и короткий.
Метеорологи считают, что на К2 тоже признаки реального потепления климата. Его последствия - это небольшое число восхождений на вершину в летний сезон. В летнее время условия таковы, что все тает и сверху летят вода и камни, а зима с каждым годом становится все более и более экстремальной.
Там главная проблема заключается в том, что зимой, как правило, в Гималаях и Каракоруме сухо. Осадков очень мало. Наверху снега почти нет. Внизу немного, но выше минимально. Так что там нет ни фирна, ни лавинных досок. Везде зимний лед, а еще сильный ветер взметает мелкий лед. Мы иногда молимся, чтобы там немного снега было, но, к сожалению, все время лед.
Когда планируется выезд в Пакистан?
После рождества. Некоторые экспедиции стартовали раньше, но, основываясь на нашем опыте, я думаю, что окна погоды и день чуть более длинные в конце февраля - начале марта. Если это будет в конце сезона, и мы вернемся домой в середине марта, два месяца людей мучить... Это действительно трудно выдержать, этот холод, Вот почему думаю, чтобы чуть позже выехать, чтобы сэкономить людям немного сил. Это тоже такой немного риск, но, с другой стороны, подумал я, пусть ребята проведут рождество дома.
Каков максимальный план пребывания?
21 марта, но я надеюсь быстрее.
Лишь бы выдержать!
Интервью состоялось во время 22-го горного фестиваля Анджея Завады.