Большое интервью с лидером сборной России Викторией Мешковой

Виктория Мешкова является одной из самых титулованных российских скалолазок, которая способна конкурировать даже с мужчинами. В 2020 году в рамках одного чемпионата Европы она завоевала три золотые награды, став единственной спортсменкой в истории, которой покорилось это достижение. На Олимпийских играх в Токио Виктория показала лучший результат в составе сборной России, став девятой или первой из не попавших в финал. 21-летняя Мешкова является пятикратной чемпионкой России в дисциплине «трудность», она впервые выиграла национальный турнир в 16 лет.

В интервью NEWS.ru Виктория рассказала, как променяла гимнастику на скалодром, призналась, что до сих пор позволяет себе взбираться на высокие деревья, чтобы насладиться видом, озвучила зарплаты спортсменов, назвала самую популярную профессию у скалолазов и вспоминала Олимпиаду в Токио.
Виктория Мешкова

«Скалолазание — это моё»
— Виктория, в детстве одни девочки мечтают о принцах, другие идут в гимнастику, а что подтолкнуло вас оказаться на скалодроме?
— Изначально я была немного не такой девочкой. Мне нравилась дворовая компания, нравилось каждые выходные ходить с родителями в лес, в поход. И я не упускала возможности куда-нибудь залезть, за что меня ругали, поскольку я падала. Гимнастикой, кстати, занималась до шести лет. Но к ней душа не лежала. Когда узнала, что есть скалолазание, сказала: «Это моё!»

— В каком возрасте голову посетила эта светлая мысль?
— Мне было шесть лет. Скоро должно было исполниться семь, и я готовилась к первому классу. Причём узнала о скалолазании совершенно случайно во дворе, где играла. Там я увидела девочку, которая подтянулась на турнике раз 20. Я смотрела на это и подошла: «Где этому научиться?» Она рассказала про скалолазание. И я: «Мама, есть такое скалолазание, вези меня туда». Когда начала заниматься, могла подтянуться два с половиной раза, но уже через полгода подтягивалась десять раз.

— На скалодроме вы оказались через час, через день или через месяц после разговора с мамой?
— Нет. Мама быстро нашла секцию в Екатеринбурге, но запись там начиналась с осени. Мы пришли в октябре. Я сразу попала к Виталию Павловичу Примерову. Он на меня посмотрел: «Маленькая, но месяц дадим». Вроде как прижилась. Сейчас у меня два тренера: Примеров и Дмитрий Рафаилевич Шарафутдинов. Он тоже спортсмен, выступает вместе с нами и готовит программу физической подготовки. Примеров отвечает за психологическую подготовку и часто выступает в качестве друга и поддержки. Он всегда готов подсказать и поддержать в трудную минуту. Со временем он стал меньше влиять на тренировочный процесс.

— В перерывах между походами на скалодром не возникало желания лазить по заборам или заброшенным домам?
— В школьном возрасте, да. Было желание и было интересно, а сейчас, конечно, нет. В детстве стенка выглядела препятствием, которое хочется покорить, а зачем это сейчас? Я точно знаю, что залезу, поэтому смысла никакого нет. Азарт пропал. Но на даче могу залезть на дерево, с которого открывается красивый вид.

— Теоретически, способны ли вы взобраться на здание? На крышу «хрущёвки», например.
— Теоретически, да, а практически можно и упасть, поэтому рисковать бы не стала.

— Даже за красивым мальчиком не полезете?
— Конечно, нет. Сам спустится!

«Скорость, боулдеринг и трудность»
— Вам достаточно взгляда на трассу, чтобы понять, как нужно её проходить?
— В основном, да. На расклад трассы у нас дается пять минут во время трудности и две минуты на боулдеринг (вид скалолазания, состоящий из серии коротких (5–8 перехватов) сложных трасс). С трудностью у меня проблем нет. За пять минут я все запоминаю и раскладываю несколько вариантов, чтобы можно было сориентироваться в процессе. Во время состязаний эта схема у меня в голове остается. Я знаю, какое движение сделать, где можно отдохнуть и как расположиться. В боулдеринге сложнее. Трассы тяжелее и более плоские, поэтому приходится уделять внимание мелочам: поворот корпуса, скорость движения. Нужно знать, как прыгнуть, как прижаться к стене и так далее. Все это оказывает огромное влияние.

— Какая дисциплина у скалолазов считается самой престижной? Скорость, боулдеринг или трудность?
— В мировом сообществе преобладают боулдеринг и трудность, но я бы не решилась сказать, что одно превосходит другое. Наверное, более популярен боулдеринг. В нём больше динамики, и за это его любят. Я сама — за трудность. Это мой режим, более плавный. Скорость стали продвигать позже. Долгое время её многие даже не считали таким уж скалолазанием. Но я к этому числу не отношусь. Скорость также красива и динамична.

— Какие травмы самые у скалолазов наиболее часто встречаются?
— В зависимости от дисциплины. У скоростников — мышцы и колени, потому что много динамичных прыжков. У боулдерингистов страдают практически все суставы рук: плечи, локти кисти. Плечи травмируются, потому что не рассчитываешь силу и работаешь на максимальном режиме. Все остальное — это перегруз. Нужно уметь правильно восстанавливаться и отдыхать. Встречаются также случайные травмы, когда неправильно спрыгиваешь на мат. Можно повредить колено или голеностоп, поэтому первое, чему стоит учить на тренировках в зале, — как правильно спрыгивать на мат. Самая травматичная дисциплина — боулдеринг. Но если соблюдать технику безопасности... У меня травм не было.

— Пальцы страдают?
— Это должен контролировать тренер. Если выполнять упражнения дозированно и постепенно, риск минимален. Из минусов — сдирается кожа, с непривычки это очень больно. Нам тоже больно, но мы можем дольше терпеть. Привыкли.

— Не давит ли вам на девичью душу, что нельзя сделать красивый маникюр, отрастить ногти?
— Лично на меня, нет. Когда в детстве я смотрела на маму, она особо не красилась. Поэтому у меня рвения не было. К тому же перед тренировками не накрасишься, лак потечёт. Маникюр? К длинным ногтям я не привыкла. Мне неприятно. Изредка делаю маникюр, поэтому сильно не страдаю.

— Можно ли удержаться на небольшом уступе, если за него зацепиться пальцами одной руки?
— У всех по-разному. Сильно зависит от тренированности пальцев и величины планки. Я могу повиснуть на одной руке, если длина планки составляет 20 мм. Но доподлинно мы это не выясняли.

— А рукопожатие у вас твёрдое? Случайно пульт от телевизора сломать можете?
— Технику я если и ломала в своей жизни, то по другой причине. (Смеется.) Мы на тренировках с другими спортсменами измеряли, у кого какие показатели на кистевом динамометре на сжатие, и на самом деле поняли, что это не сильно влияет на лазание. У меня довольно средние цифры на табло были по сравнению с другими спортсменами, но при этом подтягиваний я делаю больше и сила хвата на маленьких зацепках «мизерах» у меня лучше.

«Интересно проходить природные скалы»
— Насколько культовым для вас является кино «Скалолаз»?
— Я, наверное, только вырезки из этого фильма видела.

— А если возьмем весь спектр таких фильмов: «К2: Предельная высота», «Эверест», «Вертикальный предел». Насколько всё это похоже на правду?
— Это всё больше про альпинизм, а не про скалолазание. Альпинистов снимают реалистичнее, если говорить о современных фильмах. Про скалолазов я видела документальные ленты, которые сняты про конкретных спортсменов и основанные на реальных событиях.

— Расскажите, чем отличается лазание на скалодроме и на природных скалах. У вас был опыт в обеих сферах.
— Самое первое — на скалодроме чётко видно трассу. Видишь все зацепы и лезешь по ней. К тому же рядом висят оттяжки, при помощи которых ты цепляешь страховочную веревку.

На скалах всё интереснее. У тебя есть только линия маршрута, которая обозначена ключами — наиболее сложными участками трассы. Но ты не видишь всю трассу и на ходу ориентируешься, куда ставить руки и ноги. И ещё ты должен лезть с оттяжками. Всё это интересно, потому что, в отличие от залов, на скалах много вариантов пролаза одной трассы. Вся поверхность скалы является рабочей для рук. На скалах учишься находить оптимальный вариант из возможных.

— Есть какие-то скалы, где хотелось бы полазать?
— Конкретного списка трасс, которые хотелось бы попробовать, у меня нет, но я хочу пролезть «девятку». У нас есть категории сложности. Я пролезала трассы категории 8c. Для меня 9a и 9b — новые неоткрытые рубежи. Это отличный пунктик в резюме скалолаза. Также очень бы хотелось поездить по европейским скальным районам.

— Вы сказали, что на природной скале много вариантов, а на скалодроме только один путь. В рамках одного скалодрома способны ли вы пройти дистанцию с закрытыми глазами?
— На скалодромах постоянно переставляют местами зацепы и рельефы. Это называется «перекрутка». Условно говоря, каждую неделю трасса обновляется полностью. Например, в Екатеринбурге есть несколько боулдеринговых залов. Мы ходим в три. Пока пройдешь два, в третьем уже все успевают обновить.

Трудность сложнее обновлять и обслуживать. Необходима вышка и специально подготовленные люди, чтобы готовить трассу. Тяжёлый труд, и этим заниматься, к сожалению, никто не желает.

— Напомните высоту трассы в скорости и трудности.
— Скорость — 15 метров, угол наклона пять градусов. Расположение зацепок всегда одно и то же. Стандарт трудности на Кубке мира — 15–18 метров. Чаще всего ставят трехсекционную стенку. Первая часть под углом 30 градусов, потом 45 и в конце она выполаживается (показывает рукой прямой угол).

— Скалодром в Екатеринбурге соответствует мировым стандартам?
— Полностью, но есть большое но... и не одно. Во-первых, он стоит в комплексе, где у нас есть только два часа для тренировки в вечернее время. Во-вторых, до недавнего времени у нас не было вышки. Ребятам было трудно перекручивать трассы, делали это редко.
«2677 евро за победу на Евро»

— Можете озвучить размеры гонораров за победу на разных соревнованиях: чемпионат России, чемпионат Европы и фестиваль «Скалы Крыма — 2022»?
— Могу ошибаться, но за первое место в чемпионате России в последний раз дали 40 тысяч рублей. За третье место — 20 тысяч. Зато призовые даются за первые шесть мест. За победу на чемпионате Европы можно заработать 2677 евро.

На «Скалах Крыма» у нас было семь призовых трасс. За каждую трассу можно было получить 100 тысяч, но при условии, что её пройдёт только один спортсмен. Если трассу пройдут три спортсмена, сумма делится на троих. В результате можно было заработать в районе 70 тысяч.
Всей сборной России мы пролезли пять трасс, а ещё две было совсем нереально пролезть за три дня. На других трассах до вершины добрались три-четыре человека. Я заработала 43 тысячи — это лучший результат из девчонок. Недалеко от меня оказались Катя Киприянова и Динара Фахритдинова. Всё равно было интересно и весело поработать с парнями и даже получить шанс у них выиграть. Чуть-чуть не получилось.

— За счёт призовых зарабатывать реально?
— Наверное, нет. Это всё-таки дополнительный бонус. Для спортсмена важнее находиться на ставке или иметь спонсора, а так — нереально. Если ты лидер мирового рейтинга и регулярно попадаешь в шестёрку, наверное, тогда можно. Но это нужно участвовать на всех стартах и быть на высоте.

— Успехи позволили найти вам спонсора?
— У меня несколько спонсоров. Один серьёзно помогает с организацией поездок и сборами, которые не входят в планы нашей федерации и не могут быть ей оплачены. В этом году у меня появился спонсор Red Bull. Очень надеюсь, что он будет помогать дальше, потому что пока у меня мало возможностей показать себя, проявить хорошим и медийным спортсменом. Ещё по экипировке мне помогает фирма Mad Rock. И недавно закончились отношения с Moon Climbing. Они делают тренажёры и одежду для скалолазания.

«Связала дракона»
— На каком автомобиле передвигаетесь?
— Автомобиля у меня нет. Передвигаюсь на общественном транспорте и летом балуюсь самокатами.

— Среди ваших хобби есть математика. Что это? Любовь к разгадыванию судоку, изучение работ Алана Тьюринга или чтение учебников Андрея Колмогорова?
— Это условно, конечно. У меня со школы была любовь к точным наукам. Мне всегда нравилась математика. Она все время присутствует в моей жизни. Я готовилась стать программистом, решала задания к вузу и колледжам, готовилась к экзаменам. Я считаю математику полезным занятием.

— Мне она помогает, когда я считаю свои гонорары из разных изданий.
— С этим справляется и интернет-банк, поэтому тут мне использовать не надо. Разве что проценты по кредиту считать. (Смеется.)

— А вязание. Какие успехи в нем?
— Иногда я что-то делаю руками. Не обязательно вязать. Можно и шить. Но чаще всего мама доделывает то, что я начала, потому что моих технических навыков не хватает. А вязание, я связала игрушки, дракона из «Унесенных призраками». Мне очень понравилось. Еще у меня есть лох-несское чудовище.

— Сколько времени потратили на то, чтобы их связать?
— Лох-несское чудовище я связала за одни соревнования. Ожидала в изоляции перед стартами в гостинице. Дракона я вязала почти целый сбор, дней 20.

— Сколько у вас связанных игрушек всего?
— Пять-шесть.

«Доказала, что не случайно попала на Олимпиаду»
— Как оцените свой результат на Олимпийских играх в Токио? В одном шаге от попадания в финал.
— Я расстроилась. Это был выброс всех эмоций, накопившихся за год. На тот момент я понимала, что упустила шанс, который у меня был. Причём одновременно я осознала, что этот шанс у меня всё-таки был и я его упустила.

Подготовка к Олимпиаде тяжело далась в эмоциональном плане. В первую очередь потому что к олимпийцам слишком много внимания. Оно не всегда правильное и адекватное. Далеко не все журналисты понимают специфику спорта и то, как правильно задавать вопросы. Были непрофессиональные вопросы.

— Приведите пример.
— Мне не нравилось, как ставят съемку. «Ты можешь пройти трассу и в процессе прокомментировать это?» Просят принять неестественное положение и объяснять что-то детским языком. Если пользоваться правильной терминологией, человек все поймёт, и не нужно переучиваться, говоря: «Вот тут есть камушки, и за них нужно цепляться». Мне было тяжело столкнуться с большим объемом внимания. Даже на тренировках: «О, это же вы, чемпион Европы». А ведь я себя считала средним спортсменом сборной России с амбициями и целями, но к такому вниманию была не готова.

Другое дело, что я доказала себе, что не случайно попала на Олимпиаду. Я реально смогла попасть в десятку лучших девушек, на которых во время отбора в 2019 году смотрела другими глазами — они на голову сильнее меня. За два года их догнать — это очень круто. Хотелось бы шагнуть дальше.

— После девятого места не возникали мысли о том, на каком участке трассы можно было сэкономить три секунды или сделать движение чуть иначе, чтобы пройти очередной зацеп?
— Про боулдеринг таких мыслей не было, а про трудность — да. Отрыв небольшой, и можно было работать. Я не идеально выступила, но в целом была довольна. Расстроило больше то, что в последнюю ночь я перегорела: «Я не готовилась хорошо, я не в лучшей форме». Форма была хорошая, но не блистательная или лучшая из лучших. Было страшно выходить на старт. Хотя со мной говорили тренер и друг.

Понимаете, ты смотришь не только за победителем, но и за людьми, которые выкладываются, занимаются своим делом, они дарят свою энергию, работая с трассой. Это вдохновляет. Если я выйду, буду стараться и кайфовать, это будет гораздо лучше опасений. В целом я смогла выступить хорошо.

— Разделение многоборья на следующих Олимпийских играх — правильный шаг?
— Да. Правильнее было бы разыгрывать по три комплекта медалей, а не два, потому что именно столько у нас дисциплин. Но мы вынуждены подстраиваться под МОК. У него много требований, и не каждый вид спорта сразу получает полный комплект медалей. На первую Олимпиаду дали только один комплект в многоборье. Что нечестно для скоростников. Боулдеристы и трудники имели больше шансов на медаль. Сейчас скорость отделили от боулдеринга и трудности. Поэтому разделение — правильный шаг.

«Предельный вес — 55 кг»
— Выезды у российских спортсменов в этом году есть?
— Международных стартов нет. Нас не приглашают. На фестивалях мы можем выступить.

— Ранее вы говорили, что весите в районе 54 кг. Если наберете два килограмма, вы это почувствуете в рамках соревнований?
— У меня есть предельный вес — 55 кг. Я знаю, что с таким весом я пройду трассу хорошо. Идеальными для меня являются 52–53 кг, когда появляется лёгкость в ногах, мобильность и наглость. Сильно чувствуется разница. Там просто хорошо, а здесь отлично и ощущение полёта. Даже в эмоциональном плане. Хотя многие парни меня не понимают, но это две самые разные вещи.

В этом году я даже обращалась к нутрициологу. Он составил мне программу, помог с витаминами. В сборной нам выдали коробочку и сказали: «Пейте». Что? Зачем? Для профессионального спортсмена важно работать со всеми показателями. В том числе с витаминами. Нужно все анализировать и уделять внимание мелочам. Все вместе помогает восстанавливаться и быстрее прогрессировать.

— В боксе и ММА десять килограммов сбрасывают за неделю, и у спортсменов нет ни намека на ощущения легкости полёта в этот период...
— Я постепенно себя подвожу, исключаю сахар, молочные продукты. Ищу правильные замены. Не нужно сразу шокировать свой организм. У меня это даже не диета, а образ жизни, который комфортен.

— От какой еды сложнее всего отказываться?
— Выпечка. Люблю совершенно разную, даже в других странах. Плюс я еще могу сама печь. Стараюсь все это заменить на более полезные продукты. Играю как с конструктором, тоже своего рода хобби.

— Какой вы видите свою жизнь после окончания спортивной карьеры? Уже задумывались или рано?
— Задумывалась. Я хочу иметь возможность путешествовать, но также иметь возможность удалённой работы. Пока ничего интереснее программирования не придумала. Я учусь дистанционно в отличие от всей очной группы. Стараюсь, но пока у меня не совсем получается, потому приходится много времени тратить на скалолазание. Нет контакта с преподавателем, чтобы задать вопросы и получить консультацию.

Владислав Усачёв, NEWS.ru

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
 
© climbing.ru 2012 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
Экстремальный портал VVV.RU ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU