Оля Румянцева о восхождении на Манаслу. Штурм. Часть 1. Выход
На этот раз заслуженный гид Клуба 7 Вершин Оля Румянцева в составе нашей экспедиции выступала в роли участника. Вне зависимости от статуса она обеспечивает своих читателей и почитателей прекрасными фотографиями, а также высокого качества текстами.
Читайте и подписывайтесь!
"Жизнь как приключение" https://dzen.ru/olly_ru...
Оля Румянцева о штурмовом выходе на вершину Манаслу:
25 сентября. Манаслу. Восхождение.
И ещё один непростой выбор не давал мне покоя. Пуховый комбинезон я надела уже на переходе в четвёртый лагерь, а моя плюшевая пижама, весёлой шкуркой укрывающая его, до сих пор лежала в рюкзаке. Я надеваю её всегда на участке до вершины.
Но здесь, накрученная разговорами о том, как мне будет плохо, что 8000 это вам не по бульвару гулять, особенно, если не собираешься пользоваться кислородом, я вдруг задумалась о том, не слишком ли я несерьёзно подхожу к делу. Или наоборот – слишком серьёзно.
И какой смысл идти на вершину, если ты не можешь это сделать легко и непринуждённо в плюшевой пижаме и в компании толстенького плюшевого медведя.
Как последний аргумент сработало то, что дополнительный тёплый слой одежды ещё никому не помешал. Я натянула кигуруми, надела ботинки, пристегнула кошки, взяла рюкзак и вышла на улицу, где меня уже ждал Пасанг, чтобы начать путь к вершине.
На часах было почти три часа, припозднились мы, конечно, со сборами (кстати, уже не раз замечала, шерпы, даже при наличии часов, очень плохо оперируют понятием времени), зато до рассвета, а значит и до гипотетического тепла оставалось меньше времени.
Едва мы начали подъём, как я почти сразу поняла, что имели в виду люди, которые предупреждали, что без кислорода идти будет очень холодно. Забегая вперёд, скажу, что, прокрутив в голове все возможные трудности и все возможные варианты развития событий, фактор холода в условиях ограниченного кислорода я совсем недооценила.
Так вот. Это было не просто холодно. Это было космически холодно. Я в этой же одежде ходила на Эверест, где было холоднее, хуже погода, где мы шли всю ночь с 8 часов вечера, где была больше высота. Но там мне было тепло.
Здесь же с самого начала ощущение холода как расползлось по телу, так только глубже пробиралось внутрь. Оно не было каким-то вымораживающе ужасным, просто неприятное ощущение холода в теле. И всё бы ничего, это было полбеды.
Главная беда была с руками. Такое ощущение, что туда кровь, а с ней и тепло вообще перестали поступать. Я чувствовала, как внутри тёплых рукавиц мои пальцы превращаются в деревянные болванчики. Поэтому каждые 10-15 минут я останавливалась, чтобы оттирать, отмахивать, хоть как-то отогревать пальцы, не допуская обморожения. На это уходило много времени и сил. В остальном же я спокойно шла вверх.
Какие-то отдельные группы припозднившихся восходителей обгоняли нас. Кого-то даже мы обгоняли. Основные фонарики светили уже высоко вверху. Один, особенно яркий фонарь висел совсем высоко. Чуть позже я поняла, что это очень яркая звезда (планета, наверное, какая-нибудь).
А через два часа начало светать. Только в первые мгновения рассвета я решила, что лучше просто полюбуюсь и запомню эту рыжую полоску на горизонте, чем отморожу и без того отмёрзшие пальцы. И лишь когда небо совсем посветлело, а рыжая полоска сменилась на жёлтые и розовые цвета, я достала телефон.
Оля Румянцева о восхождении на Манаслу. Штурм. Часть 2. Отказ от "безкислорода"
6 Октября, 20:20
На этот раз заслуженный гид Клуба 7 Вершин Оля Румянцева в составе нашей экспедиции выступала в роли участника. Вне зависимости от статуса она обеспечивает своих читателей и почитателей прекрасными фотографиями, а также высокого качества текстами.
Читайте и подписывайтесь!
"Жизнь как приключение" https://dzen.ru/olly_ru...
25 сентября. Манаслу. Восхождение. С наступлением светлого времени суток идти стало немного теплее и ощутимо веселее.
Вскоре солнце дошло до нас и ещё добавила тепла. Но и хлопот тоже добавило.
Когда идёшь в кислородной маске, у тебя почти всё лицо закрыто. А тут – беззащитный нос и щёки подставлены всем лучам. Срочно намазала всё толстым-толстым слоем специального крема. Однако, как показал результат, ни один крем не способен до конца защитить от солнца на снегу на высоте 8000 метров (нет, ничего фатального, но нос и щёки приобрели весьма отчётливый загар).
Кроме защиты от солнца и постоянно отмерзающих пальцев (которые не перестали отмерзать, но делали это уже не столь стремительно) я постоянно фокусировалась на следующих вещах:
- дыхание. Постоянно следила, чтобы оно не сбивалось. А если сбилось, то тут же выравнивалось. Держала в голове мысль, что если одышка станет моей постоянной спутницей, то что-то идёт не так, и надо брать кислород.
- пульс. Смотрела, чтобы он не поднимался слишком высоко и не падал низко. Пульс, надо сказать, был высоковат для обычной работы, но не критично.
- горячее питьё и еда. Тут прям почти по часам. Каждые 40-45 минут останавливалась, чтобы выпить горячего чая и съесть что-нибудь. Отлично шли энергетические гели. А ещё, как ни странно, отлично зашёл мёд. Я мёд вообще не очень, но тут нам в начале поездки 7 Вершин подарили мёд в порционных пакетиках, и я решила попробовать, как это будет работать. Получилось хорошо. И энергия, и горло смазывало, надо будет и дальше практиковать. Попытка пожевать батончик Марса радости не принесла. Но в принципе гелей и мёда было достаточно.
Ну, и конечно, за общим состоянием и красотой окружающего мира тоже следила. А красота была такова, что всё чаще хотелось останавливаться и доставать телефон.
Идущий рядом Пасанг то и дело спрашивал, не желает ли барыня кислороду.
И если вы думаете, что это он обо мне переживал, то даже не думайте. Нет, ничего не могу сказать, Пасанг оказался просто подарком судьбы на моём тернистом пути (особенно по сравнению со всеми предыдущими шерпами, кстати, он сказал, что Мигма, с которым мы ходили на Ама-Даблам – муж его младшей сестры), но и он был не тем человеком, который мог высказать экспертное мнение про восхождение на 8000 без кислорода и моё состояние.
Зато всем своим видом он мог показать – идём медленно, а можно ведь ускориться. Да и три баллона таскать – так себе удовольствие. Поэтому метров за 300 до вершины он сказал, что один баллон оставит, мне уже и так хватит, а на обратном пути этот баллон заберём.
На 6900 я встретила нашу группу, спускающуюся с вершины. Постояли, поговорили. Они вниз пошли, я дальше вверх.
Уже почти все группы спустились вниз. Вверх перед нами шёл один шерпа с девушкой.
И это не могло не радовать – никаких пробок на вершине не предвиделось.
Рассказ мой весьма уныл. Потому что как рассказывать о том, что ничего не происходит.
Не было этих «ах, каждый шаг впечатывался в вечность!», или «ах! каждый шаг давался с трудом!», или наконец, как любят описывать про то, как из последних сил ползли восходители к своей вершине.
У меня всё было уныло. Я просто шла. Просто следила за своим самочувствием. Любовалась пейзажами. Немного была разочарована тем, что высота уже перевалила за 8000, а я всё не умираю. Где обещанный экшн?! Где страдания в конце концов?!!
Я посмотрела на альтиметр. До вершины оставалось чуть больше ста метров. Я знала, что всё что хотела, почувствовала, поняла, сделала. И в принципе можно продолжать дальше так же идти. А можно взять кислород и облегчить жизнь бедному Пасангу, а заодно продолжить эксперименты, почувствовав или не почувствовав, насколько кислород облегчает жизнь.
Поэтому я остановилась и сказала: «Пасанг, давай кислород.»
Меня сейчас уже спрашивают, жалею ли я о таком решении. И не стоило ли дотерпеть и дойти без кислорода.
Нет, не жалею. Если бы речь шла про дотерпеть, если бы у меня были сомнения, смогу я или нет дойти без кислорода, я бы терпела дальше.
Но тут всё было настолько буднично и просто, что я перестала видеть смысл в своём эксперименте.
Всё, что я хотела, я узнала.
Можно было продолжать дальше, а можно было взять кислород и ускориться (облегчив жизнь не только Пасангу, тащившему баллоны, но и руководителю, которого всё больше к этому часу беспокоила моя судьба).
И был ещё такой момент в этой истории.
Конечно, совершить бескислородное восхождение на 8000 – штука престижная.
Но лично я всегда была, скажем так, за чистоту жанра.
И есть большая разница между «совершить бескислородное восхождение» и «взойти без использования дополнительного кислорода».
Василий Пивцов (кто не знает, поиск в помощь), встреченный на нашей пудже на мои слова про то, что я хочу попробовать дойти без кислорода, строго сказал: восхождение не засчитают, как бескислородное, даже если кислород просто будет лежать в лагере в медицинских целях. На что я фыркнула: мне вообще не надо, чтобы мне кто-то что-то засчитывал, мне просто интересно себя испытать.
И чтобы точно никто ничего не засчитывал – стало ещё одним аргументом, чтобы взять кислород на последние 100 метров.
В эти же дни на Манаслу поднималось несколько групп, которые делали по-настоящему бескислородные восхождения. И без поддержки шерпов. Хотя были и те, кто шёл, как я – с шерпой, несущим кислород, считавшие, что совершают бескислородное восхождение. Ну, пусть считают, что хотят. Я считаю, что при наличии шерпа, тащущего баллоны, смешно себя относить к великим бескислородникам.
Когда я шла к вершине, то с наступлением рассвета увидела, что меня догоняет какой-то человек.
Метров за 200 до вершины он поравнялся со мной и обогнал.
Человек выглядел, мягко говоря, странно. Он шёл один. В довольно лёгких штанах и куртке. Без рюкзака. Шёл спокойно, ритмично работая палками и ногами. Как будто по парку гулял. За пояс его был заткнут лёгкий ледоруб – вот и всё, что выдавало в нём восходителя.
Потом уже внизу прочитала, что это знаменитый восходитель Пётр Кржижовский, поляк 46 лет, который совершает восхождения на восьмитысячники без дополнительной поддержки (за исключением использования закреплённых верёвок). Он ходит со своей палаткой и едой, не использует помощь шерп и кислород.
В 2024 году он так взошёл на Эверест и Лхоцзе.
И ещё не зная, кто это, глядя на него я подумала: «Вот это да, вот это стиль, вот это по-настоящему. А чего я здесь изображаю...»
В интернете нашла фотографию Петра с Броуд Пика. Но на Манаслу он выглядел точно так же.
Манаслу стал его девятым восьмитысячником, на который он взошел в таком стиле.
