Первооткрыватели Трофимовской этим летом продолжали раздвигать пещеру.
Иркутские спелеологи по традиции подводят итоги летних экспедиций. Группа Алексея Трегубова вновь работала на Кавказе, в пещере Трофимовской. Два года назад ее открыли иркутяне, дали имя в память о нашем земляке – альпинисте Павле Трофимове, с которым были знакомы и дружили. Теперь на карте подземных лабиринтов есть еще одна точка, напоминающая о Сибири и об отважных сибиряках, жаждущих новых географических открытий. Несколько недель августа шесть молодых людей и девушек ежедневно спускались на 300-метровую глубину, в кромешную темень и холод, в надежде найти среди камня ходы, которые поведут далеко вперед. Легче раскачать девятиэтажку
— Вообще, по пещерам ходят и зимой, и летом, – объясняет Алексей Трегубов, руководитель клуба спелеологов "Арабика". – До многих пещер, Ботовской например, длиннейшей в России, можно только зимой добраться, когда встанет Лена. На поверхности, конечно, холодно, а внизу температура во все времена года стабильная – плюс 2—4.
— Летом вы на Кавказе...
— Это исторически сложившаяся традиция, – говорит Алексей. – Мы названы "Арабикой" в честь горного плато на Кавказе. Основатель клуба Александр Осинцев ездил туда до того, как появилась наша организация – она с 1989 года существует. С тех пор работаем там каждый год, я – с 2006-го. В этом месте находятся глубочайшие пещеры в мире, и жажда новых географических открытий, конечно, велика. Это в первую очередь. Впрочем, у каждого свой интерес к спелеологии: для кого-то главное – физкультурная составляющая, ведь приходится много физически трудиться: передвигаться самому, со снаряжением, в не приспособленном для движения пространстве и камни ворочать. Кого-то влечет адреналин, наверное, работа на высоте, на веревках. У кого-то – научный интерес. Пещеры ведь одни из самых неизученных объектов на сегодняшний день на планете – в плане флоры, фауны, микроклимата.
— Работа спелеологов всегда связана с риском: из-под земли наверх не позвонишь, на помощь не позовешь... А в пещере вы как между собой общаетесь?
— Либо голосом, либо в больших пещерах прокладывается телефонная линия, и связь поддерживается по самодельным телефонам и рациям – собираем сами, по простейшей радиолюбительской схеме.
— Говорите, кричать в пещере можно...
— Можно. Это из разряда мифов, что в пещере может все обвалиться. Чтобы подобное случилось, нужно очень постараться, скорее всего, применить какие-то недюжинные физические усилия. Пещеры отличаются тем, что они очень стабильные системы: проще при землетрясении разрушить обычную девятиэтажку, чем в монолите из плотного известняка передвинуть какой-то камень.
— Значит, кадры из кино, где идут спелеологи, а сзади вдруг обвал и путь наверх закрыт, – художественный вымысел?
— Есть очень маленький процент вероятности. Чаще всего – то, что мы знаем из жизни – трагедии случаются по вине самих спелеологов. Пытаясь пройти в новую часть пещеры, они начинают копать восходящий обвал – это самое страшное... В Хакасии, например, есть пещера "Ящик Пандоры", где погибли два человека: копали вверх, и конец наступил предсказуемый – их завалило. Люди полезли туда, где было очевидно, что лезть не надо.
— Еще какие мифы о пещерах вам приходится развеивать среди простых людей?
— В поезде едешь, к примеру, и, когда узнают, что ты спелеолог, обычно спрашивают: хватает ли воздуха в пещере? Отвечаю: воздуха очень много. Пещеры тем и характеризуются – они дышат. За счет перемены давления на поверхности воздушные потоки туда-сюда циркулируют, и как раз одним из признаков хорошей пещеры является тяга через какой-то узкий вход. Ее можно ощутить – это ветер, он всегда присутствует.
— А что под ногами в этот момент?
— По-разному. Пол чаще всего – вода, камни, глина. Змеи в наших пещерах не водятся. Из крупных животных только летучие мыши.
— Вы с ними подружились?
— Стараемся не мешать, потому что зимой это в принципе чревато – не рекомендуется громко кричать, трогать животных, будить. Мыши засыпают. Так же, как если медведя из берлоги поднять, он обратно не ляжет: будут проблемы и у него, и у тех, кто с ним встретится.
Свои рудники
— Чем вас в этом году встретила Трофимовская?
— Экспедицию можно называть удачной в любом случае – обошлось без ЧП, гладко, – рассказывает Алексей. – Но была она очень тяжелой. Мы ехали с надеждой: все располагало к тому, что уйдем очень глубоко и без особых препятствий. Дело в том, что в прошлом году в последние дни нам удалось попасть в каскад колодцев – широких, глубоких. 70 метров мы спускались по веревке, почти не вставая на землю. Правда, внизу ход заканчивался завалом, но на противоположной стене был виден огромный грот. Думали, что на веревке мы туда сделаем восхождение, закачнемся – и дальше вглубь пещера снова пойдет. Этого, к сожалению, не произошло. В грот мы попали, но он оказался весь засыпан, нормального продолжения там не было. Мы пытались в этом завале копать, нашли проход, но он в конце концов сузился. Наверху каскада был еще один ход, который мы не успели исследовать в прошлом году: начали его проверять, двигаться в этом направлении.
— Сначала туда ходили наши девчонки. Возвращались с огромными глазами, страхи рассказывали, – улыбается Алексей. – Одни узости там, затем маленький вертикальный уступ, и снова очень узкое место – пройти тяжело. Они все-таки как-то проползали, но нам говорили: "Точно не пролезете – так тесно!" Мы с приложением определенных усилий, конечно, пролезли, хотя и трудно: пришлось преодолеть пять или шесть узостей. Потом вышли к колодцу – 30-метровому. Подумали: наконец-то все – легче пойдет. Но дальше снова встретили узости. В определенный момент мы обнаружили, что до места надо только идти полдня и нет площадки, чтобы там жить, решили: пока работу прекратить. Вернулись в основную ветку – в 70-метровый каскад.
— На ночь в пещере оставались?
— На сегодняшний день техника передвижения по вертикалям и в целом по пещерам позволяет, не живя под землей, работать на глубине до 400—500 метров – в зависимости от подготовки участников. Можно спуститься и подняться на поверхность. Если пещера глубже или она очень сложная, как Ботовская, там живут.
— Я участвовал в подобной экспедиции – 25 дней не выходил на поверхность, – делится Алексей. – Нелегкое испытание. Многие говорят, что нормально не могут спать под землей – сон поверхностный, но у меня проблем не было. Причем, конечно, физически очень тяжело в первые дни: работа как на рудниках и при этом с утра до вечера. Практически нет перерывов. Если останавливаешься, всегда мокрый – сыро, вода везде, к тому же активно двигаешься, работаешь, потеешь, одежда не высыхает, особенно если она водозащитная и влагу не пропускает. Поэтому останавливаться нежелательно: может наступить гипотермия – переохлаждение. У спелеологов-украинцев, например, по этой причине даже нет нормального обеда, только сникерс – чтобы не тратить время и не стоять на холоде. У сибиряков, правда, другие традиции: красноярцы любят горячую еду, несут с собой примус, кипятят воду. Мы обходимся без примуса, но все равно у нас перекус более насыщенный – сало, колбаса, сыр, сухари, шоколадки.
Мы нынче в пещере не ночевали – оставаться на ночь было нерационально. Потребовались бы занос еды, снаряжения, установка подземного лагеря. Пока такой необходимости в Трофимовской нет.
— Что вы можете занести в актив нынешней экспедиции?
— Карту, она сейчас делается, – говорит Алексей. – Внутри пещеры мы обязательно ведем научную полуинструментальную топографическую съемку – подобно тому как геологи снимают местность. У нас с собой геологический компас, рулетка, угломер – чтобы строить нитку хода в трехмерном пространстве.
— Конечно, жажда первого прохождения привлекает, – соглашается Алексей. – Самые острые ощущения испытываешь, когда удается попасть в новое пространство – любое: пещеру, галерею, грот, колодец. Чаще всего потом в клубе "приживаются" люди, которые успели – пока не надоело лазить по "грязным дырам" – поучаствовать в открытиях. Они обычно надолго остаются. А еще замечено: из года в год спелеологи возвращаются в пещеру, которую открыли, потому что она не забывается. Вот и для группы Алексея Трегубова есть такая, Трофимовская...
Фотографии из архива Иркутского клуба спелеологов «Арабика»
Источник: Angara.Net