Коварство Эльбруса. Опасность в легкости.




Когда я ставил тему о том что пропали два альпиниста Николай Зубрицкий с Украины и Елена Серебрякова из Москвы, я подумал, вот уж действительно, вроде бы гора не сложная, кругом полно народу (в те дни вообще шли соревнования по забегу на Эльбрус, в котором принимало более 300 человек участников) и на тебе...
А когда узнал что во время поисков погибли еще два альпиниста, причем в палатке, то задумался:
А такой уж простой Эльбрус, как его малюют?
Все эти зазывалы, турфирмы, которые зовут всех "покорить" Эльбрус, все эти фотографии с полуголыми девушками, и ребятами, весь этот антураж, - все это расслабляет. Тысячи взошли на Эльбрус. тысячи! Чем я хуже?
И прутся все кому не лень.

И все же я понял. Главная опасность Эльбруса это... его простота восхождения.
Да, вот как это ни странно звучит.
Простота восхождения расслабляет, делает человека менее критически настроенным. Он не видит опастности. Другое дело Эверест. Там человек собран, каждый нерв натянут как канат, и чем выше, тем контроль сильнее. А тут... Если делают забеги, то что я мужик здоровый, с ногами с руками не заберусь? Да еще и девушку прихвачу, попижонить, чтобы залюбила меня сильнее.
Затрат мало, кайф большой.
Читая на Риске замечания, я понял что не все так легкомысленно относятся к простоте Эльбруса.
Их даже игнорируют. Вообще скоро Эльбрус и за гору считать может не будут. Так, туристическая прогулка.

Однако смерти настораживают.
Николая Зубрицкого нашли. погибшим. но нашли. Елену Серебрякову кажется еще нет.
Количество людей вокруг, легкость восхождения, не гарантирует жизнь.
И погибают далеко не новички.

В чем же коварство Эльбруса кроме вот этой простоты?
Я занялся этим вопросом, но поток фирм которые ведут на Эльбрус кого попало, шквалом набросился на меня и толком я не могу найти толковые замечания по трудностям восхождения, по тем сложностям , с которыми можно встретиться лицом к лицу и оказаться на грани смерти.
И все же я нашел некоторые статьи. Они могут пригодится тем, у кого взбредет в голову собраться на Эльбрус.

Бывалые могут усмехатся, только вот смерть не жалеет никого и бывалые там погибают, если не пучками, то все равно погибают.

Комментарии (33)

Всего: 33 комментария
  
#1 | Анатолий »» | 18.05.2014 14:10
  
2
Тайна иcчезновения Константина Шепеленко





10 октября 2007 г. школьному учителя географии СШ №206 из Киева Константину Борисовичу Шепеленко исполнилось бы 31 год. Он пропал без вести при "акклиматизационном выходе" группы вокруг кратера восточной вершины Эльбруса" 1 августа 2006 года примерно в 15.30, за 70 дней до свого 30-летия. В тот же день тремя часами позже с участниками этой группы произошла еще одна трагедия, унесшая жизни троих ребят: Куценко Оксаны, Любарского Сергея и Фельдбарга Ильи. Прошло время, улеглись эмоции. Но вопросы остались. Родителям, не видевших гор, сложно понять, что заставляет их детей туда идти. Активный отдых без цивилизации? стремление посмотреть на землю с высоты птичьего полета? желание проверить себя, зная что там были тысячи твоих ровесников? Наверное, но ответы эти всегда будут неполными.

Но насколько оправданным может быть такое желание для молодых людей, незнакомых с горами? Действительно, двуглавый конус Эльбруса среди альпинистов и горных туристов не считается самой сложной вершиной. В этих кругах считается правилом хорошего тона преуменьшать сложности восхождений, низводя их исключительно до "технической сложности". Формально сложность Восточной вершины Эльбруса равна 2А категории сложности, что подразумевает умение уверенно владеть кошками, ледорубом и проходить с перильной страховкой потенциально опасные участки протяженностью до 150м. С другой стороны, открыв турфирмы с призывами, что "на Эльбрус может взойти любой здоровый человек...техническая подготовка не требуется", представители коммерческих туров успешно убеждают в этой мысли незнакомых с высокими горами. Последним говорят, что главное - желание и деньги. А все проблемы решат опытные гиды. В Интернете выложены десятки описаний о подобных мероприятиях, в том числе, действительно - людей без специальной подготовки. Подумав, нетрудно прийти к мысли, что пишут-то успешно сходившие. Примечательно, что из 5 членов комиссии по расследованию данного НС, двоим (т.е. 40 % руководителей горных походов высшей категории сложности)- не удалось в свое время по тем или иным причинам достичь отметки "5642 м", несмотря на несколько попыток. Потому что эта гора – высокая, и этим сказано многое. Да и на высшей отметке Украины - Говерле, при минимальной "технической простоте" число поднявшихся на нее зимой примерно на два порядка меньше, чем летом, а жертв – хватает. Ну а зимой на Эльбрус порой не могут подняться и чемпионы России по альпинизму в ледовом классе.

Нельзя не сказать и о настроениях молодежи. Зная уже об этой, и других трагедиях, туда вновь и вновь готовы идти "горячие головы". Основная причина – все та же пресловутая "техническая доступность", а в головах: "волков бояться - в лес не ходить", "пробовать всегда нужно", "очень хочется противостоять и пойти наперекор всем устоявшимся стереотипам". И, конечно же, "мы там умирать не собираемся, а убиться можно и на ровном асфальте". Кто же собирался? Здесь уместно привести слова участницы группы, в которой был Шепеленко: "Хочу ще сказати, що аби наша група зустріла той труп (хлопець з Маріуполя) в той день раніше - ми б не були б такі безпечні, а , нарешті, зрозуміли всю небезпеку, може, хтось би пішов відразу вниз" (Н.Иванченко).

Конечно, самостоятельное восхождение на Эльбрус компании "новичков" и восхождение на Эльбрус "новичка" в компании опытных товарищей или с гидом – надежным гидом - это две совсем разные вещи. Шепеленко к своим неполным 30 годам был достаточно взрослым, чтобы не понимать значения гида, руководителя для такой горы как Эльбрус. Я задавал себе вопрос: почему он не записался в турклуб или секцию альпинизма? Частичный ответ был получен, когда увидел глаза его учеников. Костя был очень увлечен своим делом – делом педагога, посвящая большую часть своего времени общению с детьми в школе, многочисленных кружках, туристических экскурсиях. Неплохая физподготовка и многолетние навыки коротких походов наряду с неоднократно слышанной "технической доступностью" высшей точки Европы давали основание не считать восхождение на нее авантюрой. Поэтому, когда появился "руководитель, с большим стажем...из старейшего киевского турклуба", Шепеленко наряду с остальными участниками группы посчитали проблему решенной. "Не волнуйтесь – у нас будет очень опытный руководитель", - сказал он родителям перед отъездом. Но как начинающим можно оценить степень опытности руководителя, гида? По большому счету профессиональных сертифицированных горных гидов в Украине нет, как нет и юридически узаконенных контрактных отношений. А посему в качестве гидов выступают кто угодно, выкладывая в качестве неоспоримого аргумента опыт восхождений на гору или лицензию на право оказывать тур-услуги.

Зная, что с ним на такую высокую гору люди идут впервые, "гид-проводник" группы запланировал ни много, ни мало – траверс Восточной вершины Эльбруса. Причем за 7 дней - от выхода в пос. Эльбрус – до спуска в пос.Терскол. До настоящего времени мне не доводилось слышать о случаях прохождения полными новичками траверса Эльбруса. Для непосвященных: траверс, т.е. прохождение через вершину с полной выкладкой – задача гораздо более трудоемкая, чем восхождение налегке. На траверсе приходится ночевать выше, чем при радиальном выходе и здесь недостаточная акклиматизация и большая степени автономности - сразу ставит группу в тяжелую ситуацию. Даже при запасе времени. Но семи дней мало даже для подготовленной группы в идеальных условиях! А есть же еще вероятность непогоды... Характерно, что этот человек собирался вести группу новичков по непроработанному им маршруту: "штурмовой лагерь мы поставим наверху, ЕСЛИ БУДЕТ ТАКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ". Считается, что путь по восточному склону Ачкерьякольскому лавовому потоку) - не сложнее самого популярного маршрута с юга и оценивается в ту же категорию - 2А. Побывав там, могу утверждать, что этот путь не является тем маршрутом, с чего следует начинать знакомство с Эльбрусом. Выматывающие подвижные осыпи на льду на высотах более 5000 м, на фоне которых людей не видно, коварные участки перехода с камней на фирн-лед и обратно, гораздо большая степень удаленности от спасслужб и инфраструктуры – сомнительное "удобство". Даже без планируемого траверса. Я дотошно выпытывал у оставшихся участников: может, это они настаивали на таком маршруте? Ответом было: "откуда мы знаем, какие маршруты есть?! Мы просто хотели подняться на Эльбрус...". После этого должен возникнуть риторический вопрос: а собственно, ДЛЯ КОГО человек, которому новички оплатили практически все расходы, выбрал ТАКОЙ МАРШРУТ и СПОСОБ ЕГО РЕАЛИЗАЦИИ?

После случившейся трагедии некоторые представители украинского туризма обвинили ребят, что они: а) нашли самого плохого гида; б) пошли в нарушение туристических правил. Характерно: ни разу - от момента дачи согласия руководить мероприятием до трагедии - этот человек не озвучил перед группой, что он всего лишь "гид". А вот слово "руководитель" звучало неоднократно. Могут новички не знать всех правил туризма? А член федерации туризма? И если это - "самый плохой гид", в чем смысл такого пребывания в рядах федерации человека, не имеющего к концу туристической карьеры официального руководства даже походом 1 к.с.? Есть ли вина группы и Кости в том числе, что они не навели подробные справки о данном человеке? Наверное - да. Говорят, что основа успешного бизнеса – недоверие. К клиентам, компаньонам, посредникам. Может ли УЧИТЕЛЬ, НЕ ДОВЕРЯЮЩИЙ ЛЮДЯМ, быть хорошим педагогом?..

Было бы несправедливо утверждать, что ребята абсолютно не задумывались о своей безопасности. Обращаясь к разным экспертам, в ответ они слышали совершенно противоположные мнения. Тем не менее, вначале ребята отказались от авантюрного желания тащить их на Эльбрус в мае. Когда в августе им был указан новый маршрут, они допытывались у гида, каков маршрут по сложности? На что слышали: "что вы непонятные вопросы задаете! Все зависит от погоды, какой маршрут труднее". Поднимался вопрос о безопасности и по дороге, но "керівник нас ще в поїзді запевнив, що нещасні випадки в більшості відбуваються з людьми без кішок, через халатність" (Н.Иванченко). При этом "гид" не озаботился наличием у новичков касок. Вероятно он исходил из того, срыв людей, впервые одевших кошки на снежно–ледовом склоне – ситуация из разряда фантастики. А ведь наиболее опасные травмы при падении – черепно-мозговые. Да и то, что со всей группой до похода "гид" не ознакомился, его вовсе не беспокоило. Напротив - послужило в дальнейшем поводом не заходить в спасслужбу, находясь в Терсколе. И не записать ее номера телефонов. Формально данную группу нельзя считать коммерческой, но руководство совершенно незнакомыми людьми – весьма ответственное и хлопотное мероприятие, чтобы легко на него соглашаться. Если, конечно, думать о безопасности и собираться нести хотя бы моральную ответственность. Посмотрите еще раз внимательно на фотографии участников: не нужно быть сверхопытным туристом, чтобы понять, что Куценко Оксане даже на "классике" с юга делать нечего. А ведь формально она – здоровый человек и, согласно логике рекламы – "годна для Эльбруса". И сколько слабых участников еще могло отсеяться при элементарной проверке грамотным гидом на месте еще до выезда?

На Кавказ выехала группа в составе 13 человек, включающая три микроколлектива: "проводника" Тополенко, знакомую с ним туристку с достаточным горным опытом Давыдову; подгруппы, имеющей отношение к КНЭУ (Киевский национальный экономический университет) – Овчаренко, Гаврилюк, Любарский, Фельдбарг, Иванченко, Куценко, Усов и друзей Шепеленко – Жиделяева, Кузнецова и гражданина Чехии Мага. Такая большая группа уже сама по себе ТРУДНОУПРАВЛЯЕМА и ПОТЕНЦИАЛЬНО ОПАСНА. Но это ничуть не заботило "проводника", не находящего ничего страшного в разрывах, растягиваниях группы – начиная с поезда и вплоть до момента трагедии. К сожалению, подобный стиль управления в последние годы становится нормой для Эльбруса, гор вообще и часто - туристов и альпинистов со стажем. И убедить таких руководителей, что руководитель виноват не тогда, когда случилась авария вследствие разрыва группы. А тем, что закрывал на это глаза еще ДО ТОГО – очень сложно, порой – невозможно. События 1 августа 2006г на Эльбрусе с гибелью начинающих туристов сразу в ДВУХ многочисленных (по 11 чел в каждой) украинских группах обусловлены ЧРЕЗМЕРНЫМ РАСТЯГИВАНИЕМ, исключающим эффективный контороль.

С другой стороны, ОЧЕНЬ СЛОЖНО добиваться компактного передвижения группой, с соблюдением мер, обеспечивающих безопасность – если вокруг тебя этих правил почти никто не придерживается. Сейчас на Эльбрус многие ходят без ледоруба – с лыжными палками – "на крутой лед выходить никто не собирается". Каски носят – единицы (оказывается, "при срыве они слетают с головы и вообще могут защитить только от падающих камней"). У немалого числа "продвинутых восходителей" сложился устойчивый стереотип-рефлекс: "на Эльбрусе веревки не нужны". Это положение справедливо для отмаркированного наиболее популярного маршрута в благоприятных условиях, где передвижение происходит строго по тропе. А если на этом маршруте вешек нет? непогода не позволяет их определить? Или заведомо отклониться от традиционного маршрута? Как можно пренебрегать основными правилами передвижения по ледникам? Даже на идеально ровном закрытом леднике есть вероятность трещин, которая существенно возрастает, если поблизости – большие зоны ледовых разрывов и скальных обрывов. Самое поразительное, что "гид" годом ранее уже имел печальный личный опыт попадания в трещину и чудом остался жив; страдал он ранее и от горной болезни из-за форсирования набора высоты. Но учиться люди начинают тогда, когда признают свои ошибки.

ЧП в горах редко бывает случайным. Можно сетовать на фатальное невезение "гида", однако разве не везением явилось, что ни один из заболевших горной болезнью вследствие неадекватной акклиматизации и двух ночевок на 4650 м остался в живых? Гораздо более подготовленные люди умирали и на меньших высотах. Разве не везением оказалось то, что на пути подъема, оказавшегося в некоторых местах даже круче того участка, где погибли Костя и другие участники, никто не сорвался? Но вверх и вниз люди без опыта хождения в кошках идут по-разному. И по-разному ведут себя, сознавая или не сознавая опасность. Поэтому места разыгравшейся трагедии оказались вполне определенными. И еще небольшое отступление.

ОБ ИЛЛЮЗИИ КОММЕРЧЕСКИХ ТУРОВ

Казалось бы, все просто: ты платишь деньги – получаешь сервис. Но просто это только на первый взгляд. Множество фирм во всем мире занимается организацией именно подъездов, документов, проживания в базовом лагере и т.п. И они не несут никакой ответственности за восхождение. Но эти же фирмы могут выступить в роли и организатора восхождения - все зависит от запросов клиентов. Есть еще фирмы, которые поставляют клиентов этим фирмам. И фирмы, которые делают экспедиции с гидовским сопровождением, когда гид, как мама родная, следит за клиентом всю дорогу и полностью за него отвечает. Уровень подготовки людей, обращающихся в горные фирмы - разный. Таким образом, в одной команде могут оказаться люди с СОВЕРШЕННО РАЗНОЙ ПОДГОТОВКОЙ. И если гиды такой коммерческой группы озабочены безопасностью – пострадают интересы (читай - восхождение) самых подготовленных: "за что мы платили деньги???". Если во главу угла фирмы ставится результат – неизбежно страдает безопасность и самые слабые могут оказаться в экстремальной ситуации: отстать, спускаться самому и т.п. И чем больше коммерческая группа - тем подобные ситуации реальнее. Идеальный вариант – когда каждого клиента опекает персональный гид. Но работа настоящего гида стоит очень дорого. "Почему вы не наняли гида на Монблан?" - порой порой спрашивают наши альпинисты у европейцев. "Нам это не по карману...". При этом, в отличие от приученных к дисциплине представителей западной цивилизации, клиенты с опытом из стран СНГ далеко не всегда готовы выполнять все указания гида.

Для полноценной акклиматизации к тому же Эльбрусу, чтобы восхождение было комфортным, требуется не менее недели- с грамотно построенным высотным графиком. Для повышения шансов подняться при вполне возможной непогоде в день штурма необходимо иметь запасные дни... Но клиенты-дилетанты этого чаще всего не знают, а если и слышали – то не способны в надлежащей мере оценить сей нюанс, руководствуясь преимущественно финансовой стороной. Ведь время – деньги. Если серьезная фирма закладывает существенные затраты на подготовку и обеспечение надлежащего уровня безопасности, выдержит ли она конкуренцию с теми, кто минимизирует свои траты и требования к клиентам? Всех ли устроит гид, который проверит вначале уровень подготовки клиента и откажет заведомо слабым, если рядом есть другие, менее придирчивые? Стоит ли говорить, что уверенно освоить даже элементарные технические приемы за несколько часов занятий невозможно? С другой стороны, в крупных городах имеются вполне легальные пути за 3-4 сезона качественно подготовиться в альп- и турклубах к такой горе как Эльбрус. А горы – стояли и стоять будут.

КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО

О том, как развивались события в тот роковой день известно и много и мало одновременно. К исходу 4-го дня группа оказывается согласно плана на ночевках "4650м" под кратером. Состояние людей уже таково, что ни о каком дальнейшем движении с рюкзаками не может быть и речи: одного из новичков к утру не слушаются ноги, у другого –раскалывается от боли голова. Да и остальные чувствуют себя ненамного лучше. Поэтому на 1 августа "проводником" планируется "акклиматизационный выход" по принципу "куда дойдем" для еще способных идти. Этот выход, вследствие утренней ветреной погоды, был им перенесен" на 11 часов дня, что резко сокращало длительность рабочего дня и создало потенциальную угрозу спуска недостаточно акклиматизированной группе в лагерь в сумерках. Это объективно послужило затем одним из мотивов идущим впереди – спешить в лагерь, не дожидаясь остальных. А для отставших – спускаться более быстрым и удобным, но небезопасным в дальнейшем путем. Этот путь по раскисшему снегу, удобный днем (где прошли руководитель и двое участников), стал опасным к вечеру, когда фирн затвердел.

Но главное в "акклиматизационном выходе" – значительно отклонившись в сторону от традиционной линии движения, в обход кратера Восточной вершины – "гид" превратил радиальный выход в поход с возвращением в лагерь незнакомым для группы маршрутом. Растянувшись на несколько подгрупп, в пределах, а порой – и за пределами видимости, новички самостоятельно выбирали путь и способ его преодоления в стороне от традиционного пути на высотах более 5000 м. Зачем был выбран путь вокруг кратера? "Так интереснее", - честно ответил на разборе случая Г.Тополенко.

Вот такое примерно было расположение первой погруппы (Кузнецов-Иванченко), второй (Овчаренко-Гаврилюк) и третей (Тополенко-Давыдова) в момент проваливания Кости в закрытую снегом трещину (или короткий ледовый разрыв). Последняя отставшая четверка (Любарский-Фельдбарг-Куценко-Усов) в тот момент была вне пределов фотографии. Ее никто не дожидался, поскольку "гиду" удобнее было думать, что она сама "примет разумное решение идти вниз".

Шепеленко шел третий на некотором удалении в лидирующей подгруппе Кузнецов-Иванченко. Причем путь движения каждого участника в передовой тройке был собственный. Прежде чем провалиться, Шепеленко оступился и, по словам видевших его с расстояния 250-300м Овчаренко-Гаврилюка, проскользил вниз несколько метров. И остановился, пытаясь подняться. Видевшие его издали и немного выше по склону отмечают, что положение Шепеленко в момент прекращения скольжения было немного ниже передовой двойки. Следовательно, после остановки скольжения Костя был НИЖЕ или НА ОДНОМ УРОВНЕ относительно пары Кузнецов-Иванченко. В этот самый момент Кузнецов был около 20-10 м от осыпной гряды лавового потока; в 15-25 м от него сзади находилась Иванченко. И метрах в 40-60 за Иванченко – был Костя.

Я никак не мог понять версию с падением Кости в кратер, которая подразумевала первоначально длительное скольжение, порядка 100 м и более по снежному склону. Скорее всего такое движение вызвало бы определенные звуки, хорошо слышимые на таком небольшом расстоянии. Да и человек, скорее всего, что-то успел бы крикнуть. А здесь ближайшая к нему Иванченко не слышала сзади ничего. Да и собственноручные осмотры через год кратера убедили окончательно, что все упавшее туда остается на поверхности и легко обнаружилось бы

А это значит, что как минимум, Костя Шепеленко ИСЧЕЗ НАД КРАТЕРОМ. И скорее всего – мгновенно после того, как его наблюдали. Наблюдали - но не придали этому исчезновению значения.

Выдержка из Протокола опроса участников тех событий (Г-Гаврилюк, О-Овчаренко, Ме, Ге, Я, Д - члены Комиссии по расследованию):

Г: Мы не шли по прямой, видели, что Кузнецов, Шепеленко и Иванченко они уже возвращаются к лагерю-идут направо, мы тоже некоторое время продолжали подниматься...почему нас и обогнали Тополенко с Давыдовой: они пошли за нами ниже траверсом, срезали по прямой без набора высоты.
Ме: Маршрут вы себе прокладывали сами?
Г: Сами.
Ге: А характер склона? Следы были видны постоянно, прерывались?
Г: льда не было. Но был плотный снег. Была ситуация: достал фотоаппарат на привале над кратером и поехал на коленях
Я: Сколько метров?
Г: метров 5 вниз. В руках был аппарат, поэтому кошками остановился...
Ге: На всем протяжении до лавового потока льда не было?
Г: Был такой снег. Мы прошли осыпь, даже в начале спуска тоже был такой снег.
Я: Вы шли свои путем?
Г: Наша траектория лежала внутри их.
Я: Как располагались траектории?
Г: Они шли выше, левее скального выхода, мы внутри этой траектории.
Я: Я понял: верхняя дуга – линия движения Кузнєцов-Шепеленко-Иванченко, ниже ваша, еще ниже Давылова-Тополенко. А почему руководитель сказал всем идти направо, а не спускаться по пути подъема?
Г: Он сказал, что мы должны огибать кратер. Без мотивации
Я: Кто видел срыв Кости?
О: Я и Сергей одновременно.
Г: Ребята находились около камней с другой стороны кратера – мы с другой. У меня за 5 мин до этого был срыв. Я узнал его по рюкзаку.
О: А я знал, что это Костя...
Я: Костя сразу остановился?
Г: Ну проехал примерно столько же как и я. Ну 5-8 метров. Не очень много и скорость небольшая...
Д: Вы четко видели, что он зафиксировася?
О: Я видел: Кости упал, зафиксировался и скрылся за рельефом.
Я: Подождите: если „остановился”, то он не может скрыться за рельефом...?
Г: Скорее всего потому что Саня шел вверх и не потому не мог его видеть. А я был ниже и видел остановку.
Я: Движения какие-то были?
Г: То что мне кажется - копошился, но на ноги не встал –нормально. Опять же прошел 2-3 шага и не увидел его в этом просвете.
Я: Какое расстояние до упавшего Кости от вас, Сергей, Саша?
Г: метров 200.
Я: А по высоте?
О: Немного ниже нас..."

Всю ли правду говорили участники – знают только они. Через года после случившегося те же очевидцы, скажут, что были на тот момент НИЖЕ пары "Тополенко-Давыдова", что противоречит данным приведенного протокола опроса. Первый из них повторит: "Я увидел, что Костя оступился, упал и исчез и поля зрения..." Спрашиваю: "А он куда-то скользил за склон?" "Нет, он ПРОСТО ИСЧЕЗ". А еще спустя какое-то время этот же человек заявит, что "вообще ничего не помнит". В то же время, по словам идущего несколькими метрами ниже его напарника: "Костя ОСТАНОВИЛСЯ после скольжения, а ИСЧЕЗ ЧЕРЕЗ 2 ШАГА ИЗ ПОЛЯ ЗРЕНИЯ ПО ПРИЧИНЕ ИЗМЕНЕНИЯ РЕЛЬЕФА".

Вот еще какой момент: полагаю, скольжение твоего товарища не настолько привычное явление, что его не захочется проследить. Это не скольжение на коленях 2-3 м с фотоаппаратом. Но, не задерживаясь ни на мгновенье, свидетели падения продолжают идти вверх. Где каждый шаг дается с трудом, и постоять-отдохнуть можно в любой момент. Или они уже не шли вверх??? Кто лучше из двух одновременно увидевших может проследить за упавшим: тот кто сверху увидел, что товарищ "упал и исчез"? или тот, кто снизу видел, что "упал, проскользил несколько метров и остановился, а исчез через несколько шагов"?. Даже если это так, наблюдатели имели возможность убедиться, что за все дальнейшее время к осыпи с лидирующей парой Кузнецов-Иванченко никто не выходил. И не позднее чем через 10-12 мин свидетели падения встречаются с руководителем – и ничего ему не сообщают о падении товарища.

В это же время первая подгруппа, невдалеке от которой шел Шепеленко еще находится на осыпи – и вскоре начинает быстро идти вниз в лагерь. Один из спускающихся точно знает, что Кости, идущего обычно поблизости, в поле зрения - нет, но принимает решение спускаться. Его мотивы: плохое самочувствие, уже поздно, ну а Костя, наверное, где-то задержался. Я не допускаю мысли о том, что это было сделано намеренно ни той, ни другой подгруппами. А ведь забив сразу тревогу вслед за падением Кости, видевшие это ребята даже, если бы не спасли его, то точно спасли оставшуюся четверку, сорвавшуюся через 2,5 часа на склоне. Или, оставшись дождаться отставших, самые первые – точно также смогли оперативно установить исчезновение Кости и само место. И уж, конечно, не превратили поиски тела Кости в трудноразрешимую проблему. Сам "проводник" потом замечательно скажет в Киеве через полтора месяца после случившегося: "Я только вот сейчас выяснил, где произошло с Костей. До этого мне никак не удавалось...". А ведь, судя по расположению подгрупп, он тоже мог видеть, как и где исчез Шепеленко. В отличие от близоруких Давыдовой и Иванченко.

Искать Костю (причем преимущественно в месте гипотетического падения, а не в месте исчезновения) согласно официальных документов, начали только 4 августа, когда шансы остаться в живых на высоте 5300 без теплых вещей и питья по мнению руководителя спасслужбы Приэльбрусья стали ничтожны. Когда в случае с поисками Шепеленко появилась возможность взять на борт вертолета участника группы, точно знавшего траекторию движения, то руководство спасработ отказалось от этого варианта. Вертолетная оказия была использована для снятия тел еще по майскому эпизоду с другой стороны горы. И вроде работа проделана и есть результат - обнаруженные тела. А почему не нашли Шепеленко? Как сказал в интервью по поводу данного ЧП руководитель спасслужбы "участники группы сами толком не знают...Но работы по поиску Шепеленко не прекращались". Б. Тилов подчеркнул, что "занимаясь украинскими альпинистами, мы тратим деньги российские. Это федеральные деньги, государственные... даже на это страна идет, спасает всех за счет федерального бюджета...надо еще сказать, чтобы они страховались наконец когда-то". В другом интервью руководитель Эльбрусского ПСО Борис Тилов сравнивает, как спасательные мероприятия проводятся в Европе: "Страховая компания и самолет за своим клиентом присылает, и просит счет за работу людей, вертолета, амортизацию оборудования. За рубежом эта система отлажена, а у нас – нет. Все риски у нас взяло на себя государство". Но за абстрактным "государством" – стоят вполне конкретные люди. С патриотизмом понятно, но что даст страхование, если "все риски взяло государство"? Имеется ли сейчас в России страховая компания, гарантирующая быструю доставку вертолета на Эльбрус за пострадавшим или задача такой компании – просто оплатить задним числом расходы по снятию тела монопольной структурой? А ведь буквально через 20-30 мин после получения тяжелой травмы (и за 1,5 ч до темноты) ЗАСТРАХОВАННЫМ в той группе Ильей Фельдбаргом об этом было сообщено спасателям. Но вертолет появился только к обеду следующего дня (и на 1200 м ниже), когда раненый УЖЕ УМЕР. Точно так несколько лет назад спасателям вовремя сообщили о травмированной на склоне пер. Адырсу (Приэльбрусье) с черепно-мозговой травмой москвичкой. Можно ли при этом даже здоровой остаться в живых, если вертолет прилетает через 60(!) часов? И это - самая типичная ситуация с вертолетами в Приэльбрусье в 21 веке.

В связи с этим возникает вопрос: стоит ли регистрироваться у спасателей, если помощь приходит тогда, когда спасать уже никого не надо? Может быть, достаточно иметь надежную мобильную связь и знать номера спасслужб – без особой надежды на своевременную помощь? Ответ на этот вопрос может быть следующим: регистрация в спасслужбе, равно как и официальное процедура выпуска на маршрут – свидетельство дополнительной заботы о безопасности группы, в первую очередь – ее руководителя. Практика показывает, что такие группы в гораздо меньшей степени попадают в аварийные ситуации, чем незарегистрированные. Спасатели не могут запретить выход на маршрут, но могут дать свежие полезные консультации. Отказ от них и от регистрации - чаще всего признак самоуверенности и нежелании нести ответственность за безопасность группы тех, кто в руководстве видит только удобство. Никогда не соглашусь, что такова была судьба Константина Шепеленко, любившего жизнь, школу, учеников. Его ученики спрашивали: "Наш учитель погиб потому, что был неподготовлен?". Это не совсем так. Сотни дилетантов ежегодно не поднимаются на Эльбрус летом наиболее популярным маршрутом с юга, но остаются живыми. Шепеленко был одним из наиболее физически подготовленных в той группе. Практически любой из группы, идя по его пути движения (равно как и по своим следам) мог провалиться. Сработал реализованный "гидом" план и способ передвижения людей в стороне от проторенных путей. Людей, впервые попавших на ледники, впервые одевших кошки и впервые взявших в руки ледоруб. На поиски Шепеленко наложилась гибель нескольких его товарищей, отвлекших внимание спасслужбы. И еще Косте не повезло с ее участниками, проявившими, как минимум, беспечность. Найти и установить по истечении столь большого периода времени точное место на снежном склоне над кратером, где провалился Костя – задача для весьма большой поисковой группы, собрать которую, как показывает жизнь, практически невозможно. Опыт малой экспедиции в малоснежном августе 2007 года показал, что здесь требуется большой объем работ и людских ресурсов. Нам удалось только визуально осмотреть все наиболее крупные разломы и места предполагаемого падения, что оказалось недостаточным. Нужно ли дальнейшая экспедиция? Полагаю, что – да. Точки в этой истории не поставлены. Это нужно родителям Кости и его сестре. Это нужно его друзьям, коллегам и ученикам. "Константина Борисовича очень любили дети, и они всегда тянулись к нему, - говорит Сергей Матвиенко, бывший ученик 11-б класса 206-ой киевской школы про любимого учителя. - Уезжая на Эльбрус, он не попрощался с нами, а значит вернется. Мы его очень любим и ждем".

Олег Янчевский, Киев

Источник: http://www.tkg.org.ua/
  
#2 | Анатолий »» | 18.05.2014 16:26
  
4
Илья Шершнев. Россия - Эльбрус - Жизнь и смерть на горе.


Хочу поделиться с Вами, дорогие друзья, историей которую в ближайшие дни мне придется пересказать может быть еще десяток раз. Или даже больше. Это история, которая только по счастливой случайности не попала на ленты информационных агенств.

Но такова жизнь. Позитивная информация интересует людей гораздо меньше трагической. А несчастный случай, произошедший с гражданами Европы недалоко от вершины высочайшей европейской горы, вероятно стал бы еще одной новостью в нескончаемом потоке проишествий.

В общем, сколько хватит сил и времени. Ибо без подобного подробного изложения ответить на вопрос, почему нам не удалось подняться на Эльбрус было бы сложно.
Все началось спонтанно. Безусловно, запланировано, но все-таки спонтанно.

Вот еще менее двух месяцев назад, считая шаги на спуске с Арарата, я сказал себе, что в ближайшее время кроме как на лыжах, бордах и прочих фуникулерах в горы я не пойду. Хватит с меня ночевок в палатках и прочих радостей походной жизни на этот год.

Но случайный разговор с Александром Абрамовым, руководителем клуба “Семь Вершин” в течение пяти минут превратился в договоренность подняться на Эльбрус в рамках экспериментальной двухдневной программы в конце сентября.
Обычно восхождение занимает чуть более недели (восемь - девять дней), а время необходимо для того, чтобы организм мог акклиматизироваться к такой высоте.

Теоретически подняться можно и без акклиматизации, так сказать на внутренних ресурсах организма. В общем, эту гипотезу и хотелось
подтвердить Александру, а мне было бы приятно поучаствовать в этой пусть и не большой, но авантюре.

Я в рамках открытого письма предложил всем Вам принять участие в этой затее, получив от своих друзе десяток откликов от желающих подняться на Эльбрус за выходные. От почесывания языком до покупки билетов на самолет в итоге дошло восемь человек, четверо из которых отвалились в последние дни. Последний из отвалившихся участников сообщил об этом за пару часов до вылета.

В общем, членов экспедиции осталось четверо. Не считая гидов - Александа Абрамова, второго гида Сергея - “Ежика” и повара.

Быстро собрав багаж, я заехал на полчаса в офис, после чего мы отправились в SVO-2. До вылета оставалось чуть более двух часов, но стоящая мертвяком пробка на третьем кольце чуть было не прервала нашу экспедицию. В аэропорт мы добрались за 38 минут до вылета, уже после закрытия посадки на рейс.

Спасибо Диме Фрейману, который держал оборону на стойке регистрации, пока мы бежали по терминалу. В итоге понимание обычаев делового оборота в странах третьего мира, немного красноречия и приветливая улыбка сделали свое дело.

Нас зарегистрировали на закрытый рейс и проводили до трапа. Экспедиция началась.

Я опущу ряд подробностей нашей экспедиции, безусловно заслуживающих внимания. Но о них я смогу подробно рассказать Вам несколько позже.

Вы наверное знаете, что на высоте более 5 000 метров живое не живет. Или очень быстро переходит из живого в иные состояния. На Эльбрусе на подобной высоте вдобавок не работают никакие средства связи, кроме может быть спутниковых телефонов, а совсем недавно построили спасательную хижину.

Одну из самых высоких или может быть даже самую высокую в мире. Расположена она на высоте около 5 300 метров и представляет собой полусферу диаметром около десяти метров. Об этом событии в последние месяцы не раз писали газеты, но я вряд ли мог представить себе, насколько важной окажется эта информация.

Так вот около десяти часов утра в субботу 25 сентября 2010 года наша экспресс-экспедиция из шести человек добралась до седловины Эльбруса. Седловина Эльбруса это фактически кратор вулкана, по краям которого поднимаются еще две вершины, восходящие над ним на триста с небольшим метров.

Многие, дойдя до седловины, принимают решение идти обратно. Потому что идти наверх сил уже нет. На высоте более пяти тысяч метров идти в гору действительно крайне тяжело. На знаю, во сколько раз тяжелее, чем на тех же четырех тысячах или трех тысячах метров над уровнем моря. Но без акклиматизации - передвигаться на такой высоте очень сложно.

Вероятно, именно поэтому часть ребят и приняли решение вернуться в лагерь именно в этой точке.

Наша команда разделилась на две равные части, равно-удаляющиеся друг от друга. До вершины оставалось чуть более трехсот метров в высоту и более часа уверенного подъема. Вершина высочайшей горы Европы почти уже была у наших ног.

По крайней мере я отчетливо чувствовал ее приближение. На этом последнем участке пути я внезапно почувствовал прилив сил и второе дыхание. Вершина была уже слишком близко, чтобы поддаться усталости и повернуть назад.

Обледеневший склон чуть было не утащил вниз Диму, но он мужественно вонзил в него обледеневшие рукавицы, чтобы удержаться от дальнейшего падения. Мы поднялись вот уже почти на сто метров над седловиной и сели на льду для небольшой передышки.

Александр как раз показал мне, как надо разбивать ногой лед, чтобы потом зафиксировать на нем свою задницу от внезапного падения.

Но не прошло и минуты, как где-то вдалеке. Вдалеке от традиционной для восхождения тропы, на дальнем склоне Эльбруса мы увидели машущие руки. Мы сначала даже приняли их за радостные вопли взошедших на вершину людей, но уже очень скоро услышали доносящееся издалека — хелп…

Они находились на другом конце седловины, за камнями, на расстоянии километра от нас или даже более того. Мы видели только машущие руки и еле слышали этот крик о помощи. Спуститься вниз и пересечь седловину с большой вероятностью значило бы для нас отказаться от восхождения на вершину.

Как раз за неделю до восхождения я прочитал несколько статей о том, как люди идущие на вершину Эвереста, проходят мимо замерзающих людей, а возвращаясь вниз находят уже трупы. На высоте, по всей видимости, своя мораль, и подобный подход для больших высот - обычное дело.

Мы приняли решение отправиться к ним. Двое поляков, парень и девушка, по известным только им одним причинам решили подняться на гору без гидов, сошли с тропы и уже на спуске с вершины покатились кубарем вниз. Они потеряли палки, перчатки и очки. У девушки была вывернута ключица, сломаны ребра, а из головы текла кровь. Парень лежал неподалеку со сломанной ногой без малейшей возможности сдвинуться с места.

Потеря очков на такой высоте благодаря чрезвычайно яркому отражающемуся от снега солнцу в течение пары часов выжигает сетчатку
глаза. Человек на время теряет зрение, перестает ориентироваться в пространстве и с большой вероятностью уходит с тропы и проваливается в трещину в леднике. Я как раз читал об этом накануне восхождения.

Отсутствие перчаток - это обмороженные пальцы, а ночь во льду на такой высоте - почти что гарантированная смерть. В этот момент поляки еще не до конца понимали, что наличие медицинской страховки не поможет поднять вертолет на высоту 5 300 метров, а отсутствие всякой связи делает крайне затруднительным даже элементарный вызов спасателей.

Александр с Димой остались с ранеными поляками, а я побежал через седловину просить о помощи спускающихся вниз альпинистов. Кроме нас на вершине в тот день было еще четыре человека. Я смог разглядеть их вот уже через тридцать минут.

Двое в желтых куртках еле-еле спускались с вершины. Гид практически нес на себе полуживого пожилого японца. Я понимал, что самое большее о чем я могу попросить их - это вызвать спасателей на спуске, когда появится связь.

Ситуация осложнялась еще и тем, что японец был глухо-немым, и гид объяснялся с ним жестами. Оставить его в таком состоянии на такой высоте гид просто не мог. Но он на пальцах объяснил ему ситуацию и побежал вниз за хребет, чтобы скорее вызвать спасателей. Мы понимали, что сможем дождаться их только к ночи. Ведь только подъем на эту высоту от лагеря МЧС может занять несколько часов.

Я караулил на небольшой удалении глухонемого японца и дожидался второго спускающегося с горы гида с туристом. Турист по случайному совпадению был здоровым детиной в полуживом состоянии и мог передвигаться исключительно при помощи гида, хрупкой девушки-гида Лизы, приехавшей на Эльбрус десяток лет назад из Германии и работающей с тех пор на горе гидом.

В это время Дима с Сашей перевели на нашу часть седловины раненую полячку. Передвигалась она еле-еле, и Дима, который на тот момент чувствовал себя уже крайне тяжело, боялся спускаться с ней вниз.

По случайному совпадению предыдущим вечером Дима зачем-то взял в прокате еще одну маску, забыв о том, что у него была своя в рюкзаке. Мы обсудили это перед выходом, но дополнительная маска так и осталась в кармане. Я отдал замерзающей девушке свои толстые варежки и несколько таблеток нурофена.

Дима, раненая полячка и хрупкая девушка-гид Лиза из Германии с полуживым детиной туристом отправились вниз по склону.

Мы с Сашей одолжили у Лизы канат и отправились через седловину назад к раненому поляку.

Даже на равнине тащить стокилограммового человека со сломанной ногой - не самая простая задача. А донести его до вновьпостроенной спасательной хижины на расстоянии чуть более километра через седловину было бы крайне сложно.

На этой высоте сил практически нет, а если они и были, то через несколько часов покидают окончательно даже самый здоровый организм. Особенно без предварительной акклиматизации.

Саша связал поляку ноги веревкой, предварительно согнув их в коленях. Мы укрепили сломанную ногу лыжными палками и из последних сил потащили поляка к спасательной хижине.

Я не знаю откуда, но в этой экстремальной ситуации у меня обнаружились дополнительные силы. Они появились, как только я понял, что на вершине нам придется провести не пару, а в лучшем случае шесть-восемь часов.

Каждые три-пять метров мы останавливались передохнуть. Я пытался тянуть канат быстрее, но тогда раненый поляк, который еле держал его руками начинал истошно кричать от боли. Сашиных сил было гораздо больше, и в какой-то момент я просто лег на лед, чтобы немного отдохнуть.

В этот момент Саша как раз отправился в спасательную хижину за подстилкой, чтобы нам было легче тащить раненого. Подстилку унесло ветром через несколько секунд, и мы продолжили тянуть его за веревку.

Через четыре часа мы добрались до спасательной хижины. Той самой хижины, которую несколько лет строили добровольцы на этой горе. И для нас - эта самая хижина была последним шансом спасти поляка до прихода спасателей.

Уже через час солнце сменилось метелью и туманом, в котором мы не могли увидеть друг друга на расстоянии десяти метров. И поднимись метель на пару часов раньше, сделать что-либо было бы просто невозможно.

Спасатели пришли намного раньше, чем мы рассчитывали их увидеть. Они проделали этот крайне тяжелый путь на вершину очень быстро, и я скажу Вам честно, был очень удивлен тому, какие замечательные люди работают в МЧС на Эльбрусе. Без них и без этой самой хижины спасти человека было бы почти невозможно.

Хижину построили два месяца назад, а в ней мы нашли медикаменты и спальный мешок, в который смогли завернуть поляка. Ребята из МЧС судя по всему были в ней первый раз и всячески благодарили тех, кто ее сделал. Насколько я понял, они почему-то недолюбливают некоего Бегемота (по-моему так), который инициировал и реализовал этот проект, но теперь, в эту самую минуту в его адрес из их уст был направлен неиссякающий поток благодарности и доброты.

Если бы не эта хижина и скорый приход спасателей, спасти людей было бы невозможно. В ней раненый поляк смог бы по крайней мере протянуть до утра. Хотя минус тридцать градусов по целью, ветер скоростью тридцать метров в секунду, отсутствие кислорода и высота более пяти тысяч трехсот метров - все это крайне непростые условия для выживания раненого человека, неспособного передвигаться самостоятельно.

Ребята из МЧС сделали перевязку, закутали раненого в спальный мешок и понесли вниз по склону. Чтобы понять, насколько тяжелой была эта задача даже для четырех человек, нужно представить себе узкую тропу на ледовой горке длиной несколько километров. И ребята из МЧС поднимаются на эту гору тогда, когда кому-нибудь нужна помощь. Для того, чтобы рискуя своей жизнью спасти чью-то жизнь.

Может быть именно поэтому бывает так противно читать реплики обиженных на жизнь людей, которые обвиняют спасателей или пожарников во всех смертных грехах. В том, что у них нет вертолета, который прилетает через пять минут на высоту более пяти километров или какого-то оборудования. Неприятно читать статьи людей, которые обсирают в своих блогах или статьях пожарных, боровшихся с пожарами этим летом, или других спасательных операциях.

Противно за всех тех, кто простите за выражение, ссыт на труд и отвагу людей, каждый день приходящих на помощь тому, кто в ней нуждается. Причем очень часто ценой своей жизни.

Вот такая вот история, друзья мои, получилась из нашего скоростного восхождения на Эльбрус в эти выходные.

Еще раз благодарю Сашу Абрамова, Сергея “Ежика”, Петра и Павла Толстых, Диму Фреймана и всех тех, с кем мы познакомились в этой короткой экспедиции.

P.S.

Мне бы очень хотелось, чтобы эта информация дошла каким-то образом до посольства Польши в России или может быть польской прессы, которая могла бы отблагодарить ребят из МЧС на Эльбрусе и добровольцев которые построили эту хижину на горе за их труд и бескорыстные, самоотверженные действия по спасению жизней их земляков.

Источник: http://www.shershnev.com/archives/11091

Источник: http://alpnn.com/the-news/155-shersh.html
  
#3 | Анатолий »» | 18.05.2014 16:33
  
3
Эльбрус-убийца.

Хотите побывать на высшей точке Европы? Сегодня это не проблема! Эльбрус – гора технически не сложная, и специальная подготовка к восхождению не потребуется. При наличии хорошей одежды покорить вершину может любой физически здоровый человек…».
Примерно такими лозунгами и зазывают клиентов многочисленные турфирмы. Однако «вскрытие» показывает, что гора не такая уж «технически несложная», и доступна далеко не «любому здоровому»…



Цель – 5642



Почувствовать вкус настоящего восхождения я решил именно на Северном Кавказе. Естественно, главной целью путешествия был двуглавый красавец-Эльбрус, а точнее его западная вершина – 5642 м. Перед поездкой я начал досконально изучать информацию об этом районе в журналах, книгах и всемирной паутине. Прочитанное немного охладило пыл: оказывается, на «доступной» вершине Европы ежегодно гибнет до 30 человек, часть из которых не находят вообще. Видимо не так все и просто…
Идти впервые без гида – настоящее безумие, такой вариант исключался. Изучив рынок, я остановился на туре с наиболее обширной акклиматизационной программой. Поскольку большая часть фирм просто не утруждает своих инструкторов, томя клиентов неделями на одном и том же месте. Но Кавказ ведь – не только Эльбрус. Есть масса красивейших ущелий, долин и вершин, которые можно и нужно посетить в рамках подготовки к восхождению.
Из городских тренировок - три недели ежедневного 10-километрового кросса, отказ от лифта и табу на горячительные напитки. В поселок Терскол специально приезжаю за 3 дня до начала тура – больно уж хочется прокатиться на лыжах в августе. Коллег на удивление мало – катается «аж» 2 сноубордиста и аж один лыжник в моем лице. Туристов, поднявшихся на канатке поглазеть на летний снег – тьма! Одинокие райдеры экскурсантов впечатляют – временами приходится удовлетворять просьбы сфотографироваться вместе, с лыжами или в шлеме...
Через пару дней встречаюсь с группой: гид из Днепропетровска, математик из Москвы и туристка из Волгограда. Эта девушка с особым режимом питания стала для мужской части коллектива настоящим испытанием. Беспрерывные разговоры о еде утомляли сильнее любого восхождения: «Фу, тушенка, я ее ненавижу! Как вы это едите? А «мюсли» - это прелесть, особенно с медком и молочком. Кстати, в этом супчике совсем нет холестерина…». Лотерея в выборе попутчиков – большой «минус» коммерческого тура, своя компания всегда надежнее.
Не буду подробно описывать недельный поход – это тема для отдельного материала. Остановлюсь лишь на моментах, касающихся безопасности себя любимого в больших горах.

Тур по дури, или наш летний отпуск



Акклиматизационное восхождение Лацгу (3995 м.). На вершине застает метель, срочно спускаться! Альпинисты турклуба МГУ, опознав в нас типичных «чайников», сочувственно предлагают воспользоваться навешанными веревками для спуска дюльфером. На середине пути ко мне обращается матерый восходитель с просьбой провести непонятную манипуляцию с веревкой на непонятном для меня сленге. Ответ «Что это такое» поражает опытного альпиниста настолько, что после длительной паузы он с ужасом в голосе спрашивает:
- А как ты сюда попал?
- По туру – отвечаю я.
- По дури – доносится дрожащий голос девушки, растирающей неподалеку обмороженные руки – это наш летний отпуск!

И вот три запланированных на штурм Эльбруса дня уже рядом. Пугает лишь прогноз погоды – именно на эти деньки он обещает сильнейший циклон. Но выхода нет – с надеждой на просчет метеорологов в сроках непогоды решаем ночью идти. А пока сон в высокогорном «отеле» - металлических бочках, каким-то чудом затащенных на высоту 3800 метров…
Подъем, на часах полпервого ночи. Двухчасовой сон восстановил силы на удивление неплохо. Погода удивительная – легкий мороз, теплый ветерок, на небе видны отчетливо звезды… Полвторого, садимся в ратрак - снегоуплотнительную машину, напоминающую трактор. Он довезет нас до скал Пастухова (около 4800 м) и поможет сберечь силы на самую сложную часть восхождения, дебютантам альпинизма это простительно…

На скалах начинается самое интересное - усиливается ветер, а вместе с тем пропадает видимость. Уже через полчаса порывы ветра в буквальном смысле валят с ног. А добавляют «жару» мельчайшие крупинки льда, впивающиеся в открытые участки кожи и не дающие возможность посмотреть вперед. Да и смотреть без толку – дальше 3 –5 метров видимости нет как таковой. Мороз крепчает, уже «-15». Идешь как во сне, созерцая лишь пятки впередиидущего, и через каждые 30 шагов отдыхаешь, опершись на лыжные палки. Только отдых сомнительный – выше 5000 м ко всем «прелестям» погоды добавляется град. В голове мигом пробегает все прочтенное в «советах бывалых» – выходит, на нас обрушились худшие проявления эльбрусской непогоды, только почему-то одновременно. Пора «сматывать удочки»…
Мечты об удачном исходе мероприятия вытесняет реальность, теперь вся надежда на гида. Приблизительно на 5200 м собираемся в круг обсудить дальнейшие планы. Инструктор констатирует факт - теоретически «распогодиться» еще может, но, скорее всего, условий для восхождения не видать, и цели мы не достигнем. Зато велик риск дальнейшей порчи погоды и опаснейшего спуска. Часть группы противится - горят желанием продолжить авантюру. Тогда на глазах у всех я провожу мини-тест – ставлю на снегу след, убираю ногу, и секунд через 15 он исчезает... В таких условиях опаснее всего отклониться от тропы и потерять так называемые «вешки» - палки, расставленные через каждые 50 метров и указывающие путь. Хоть видимость и не позволяет видеть дальше пяти метров, ориентиры все равно помогают - неизвестно куда без них забредешь, и чем все это закончится. В подтверждение опасений - спускающиеся вниз группы: люди не рискуют жизнью. Поступаем так же, до «Бочек» в такую метель топать часа четыре…
Не пройдя и ста метров, сталкиваемся с шагающей наверх группой англичан. Ребята очень хорошо экипированы и вооружены навигационными приборами. Вдруг неугомонный москвич из нашей команды решает присоединиться к иностранцам и продолжить сомнительное восхождение в их обществе. Что ж поделаешь, удачи…
По дороге теряем ориентиры. Дело плохо - выстраиваемся в шеренгу и медленно «ползем» вниз, освещая все вокруг налобным фонарем и вглядываясь в каждый бугорок. Минут через десять находим «вешку» и облегченно вздыхаем.

Сосульки висят уже не только на капюшоне и фонарике, но и на бровях, и в носу. На это не обращаешь внимания, хочется побыстрее спуститься. Часы утверждают, что уже давно расцвело, но этого почему-то не заметно…
Лишь в районе «Приюта 11» (4200 м.) появляются возможность достать из рюкзака фотоаппарат и запечатлеть «морды» друг друга. К сожалению, самые колоритные сосульки уже разрушены, мы немного оттаяли… В голове только одна мысль: «Неужели живы!?».

К вечеру спускается наш москвич – он еле стоит на ногах, до вершины не дошел. Англичане оказались «лошадьми», и быстро обогнали парня, оставив наедине с горой. Ему удалось самостоятельно выйти на Седловину (пространство между двумя вершинами Эльбруса) и встретить там группу японцев, за которой он пошел под стук сантиметрового града по голове. Вскоре все повернули назад…

Теряются даже гиды



Интервью с начальником Эльбруской поисково-спасательной службы (ПСС) Борисом Тиловым я хотел сделать еще в начале поездки. Но на ежедневные звонки глава спасслужбы отвечал, что ищет очередного бедолагу – в летний сезон это настоящий конвейер… После неудачной попытки штурма Эльбруса я позвонил в ПСС еще раз, объяснив что уезжаю. «Подъезжайте на «Бочки», поедем человека на Эльбрусе искать, а заодно поговорим» - послышалось из трубки. На горе я застал главного спасателя Приэльбрусья в беседе с легендарным украинским альпинистом Владимиром Моногаровым. 77-летний мужик (по-другому Моногарова не назовешь) советовал Тилову, как лучше подобраться к погибшим на Ушбе (4700 м). Еще бы – украинский альпинист открыл шесть новых сложнейших маршрутов на эту труднодоступную гору. Только представьте – в своем возрасте наш соотечественник планирует подняться на Эверест, записав себя в книгу рекордов Гиннеса, как самого почтенного покорителя вершины Мира.
И вот Борис Османович за рулем ратрака, погода ветреная и туманная, мы едем кого-то искать…

Доигрались!

- А кто пропал-то, Борис Османович?

- Да гид у нас потерялся! Представляешь, в сумасшедшую метель, которая в среду бушевала, людей на гору повел, а сам исчез на спуске! А ведь уже столько раз на Эльбрусе был…

- Мы тоже в среду пытались… Инструктор какой группы?

- Японцев вел. Там два гида было, а спустился только один. Я второго спрашиваю, видел ли он коллегу на спуске. А он мне: «Я посчитал - 5 японцев и человек сзади. Думал что наш, а оказался «левый»…».



- Этот «левый» - москвич с нашей группы, он вниз не захотел и к японцам на Седловине присоединился…

- А, теперь ясно… Но это не оправдывает инструктора, если он «своих» отличить не в состоянии. Доигрались!

- Как искать будем?

- Боюсь что никак, бесполезно это… Посмотри – видимости нет, а снега за эти дни по колено намело. Он скорее всего в трещину «ушел». Есть небольшая надежда, что потерялся, спрятался где-то и пересидел непогоду. Но в таком случае он должен был уже вернуться…
Сейчас повыше поднимемся, ребята «свяжутся» и пройдут немного, посмотрят. В таком «молоке» мероприятие бессмысленно, да и снега по колено намело – вниз придется ехать. Мне на Ушбу нужно отряд готовить, а потом с Уллу-Тау труп снимать, вертолет заказывать... Еще эти пограгзоны жизни не дают – не могу выбить разрешение на работу спасателей, потому что гора на территории Грузии находится. Беспредел!

Рекордный год

- Что можно сказать о ситуации в текущем году (2004 – прим. авт.)?

- Ужасная - с февраля работа идет без остановки! Такого количества ЧП как в этом году не было никогда…
Можно сказать, что с московских сноубордистов началось. Все помнят нашумевшую историю, когда шесть молодых парней и одну девушку лавиной завалило. Тогда еще пытались обвинить лавинную службу, дескать, сбивали лавины и людей не заметили. Но на самом то деле в тот день никто не стрелял. Не было видимости, дул ураганный ветер, мы специально все канатки отключили и людей предупредили. Ну какое может быть катание? А эти ребята полезли на южный склон Чегета и построили трамплин внизу так называемой «Погремушки». Место зимой страшное – каменный кулуар с таким углом наклона, что только 5 сантиметров снега выпадает – тут же лавина сходит. Отсюда и название – склон беспрерывно гремит. Там стрелять нет надобности.

- На южном склоне это наверняка не первые жертвы…



- Но на «Погремушку» даже ребенок маленький не полезет, в мыслях не было, что кто-нибудь додумается кататься там. Правее немного кулуар есть - там экстремалы-фрирайдеры спускаются. Приходилось и оттуда людей снимать. А когда у выживших спрашиваешь, почему они таблички запрещающие проигнорировали, в ответ слышишь: «А мы думали, ничего не произойдет…». Это горы, они не шутят!

- Потом гибнут украинцы…

- Они должны были идти на вершину Башкара, но потом почему-то самовольно изменили маршрут и пошли на Улу-Кара. Лавины в тех краях огромные, километра по два… Маршруты эти в «черных списках», даже летом их не рекомендуем Четверо ваших было: два мастера спорта, один кандидат в мастера и перворазрядник. Очень жалко ребят…
Зима в этом году снежной была, а лето холодным. Снег как обычно не тает, работать сложно. Даже февральские лавины до сих пор там, и еще сыпет. Приезжали летом приезжали ваши альпинисты, все там облазили – пока бесполезно. Может в следующем году…

- И некоторое время спустя снова пропадают наши…

- Да, со стороны Карачаево-Черкесии, на северном склоне Эльбруса погибли винницкие туристы. Они не зарегистрировались, где их искать мы не знали даже примерно. Маршрут узнали потом, от их знакомых, но поиски результатов не дали. Шесть человек, скорее всего тоже лавина…


- Всех случаев, наверное, и не припомнишь?



- Вспоминать не хочется! Вот на днях: ледник Ирик, альпинисты из Краснодарского края поставили палатку прямо под ледовой стеной. Счастливчик отошел по «малой нужде», а в это время кусок ледника сорвался. Один погиб, второй в больнице с переломанными ребрами, ключицей и спиной. Третий парень, как вы уже поняли, в рубашке родился…
Месяц назад на Эльбрусе швед разбился – «двойка» сорвалась, одному повезло – на снежник выкатился, а второй на камни.
Еще в памяти трагедия с Ульяновской группой – они тоже с севера на Эльбрус шли. В непогоду плохо поставили бивак, не укрепили. Ночью палатки порвало, а люди оказались к этому совершенно не готовы. В рюкзаке руководителя диктофон нашли, они что-то вроде дневника вели. И вот последние слова: «Мы на высоте 5200 м, порвало палатку, ночевать придется под открытым небом.
Погода ужасная, что нас ждет утром - не знаем…». До утра все замерзли – я первого с вертолета заметил, еще двух неподалеку нашли. Остальных нет…

- Сколько на сегодняшний день «рекордный год» унес жизней?

- Если учитывать северные склоны Эльбруса, то уже больше сорока! А ведь только август месяц…
Все потому, что люди абсолютно перестали соблюдать правила горных путешествий, и почему-то уверены, что именно с ними ничего не произойдет. Посмотрите в окно – погода жуткая, а эти неугомонные везде, их не удержишь. И вполне возможно, что сегодня вечером или завтра утром мы снова отправимся на спасработы…

- В прошлом году из 11 из 12-ти погибших нашли свою смерть именно на Эльбрусе. Выходит, это самая опасная гора?



- Если разобраться, то Эльбрус намного больше жизней забирает, чем Эверест, Монблан, Хан-Тэнгри! Климат больно суровый, выше пяти тысяч тут чувствуешь себя сложнее, чем на отдельных семитысячниках. Не забывайте, что Эльбрус хоть и потухший вулкан, но все равно частенько «дышит» парами сероводорода.
В последнее время этот великан почему-то стал для всех легкой горой, и кажущаяся простота людей и убивает. Поднимитесь на 3800 – вот они, обе вершины так близко! Да и маршрут вроде простой - «2а», ну зимой «2б». Сейчас я его сделаю! Добежал до темноты, а назад идти времени нет, застала темень и непогода, все… А нормальные люди выходят часа в 2 – 3 ночи, чтобы все успеть!
В сравнении с прошлым годом ситуация изменилась. Из сорока жертв в нашем районе Эльбрус забрал 25 человек. Я имею в виду южный склон, за северную и западную стороны я не могу отвечать – территория не наша. Кроме сноубордистов из Москвы все погибли при восхождениях.

Адрес: Кавказ…

- Давайте попробуем определить основные причины НС (несчастных случаев – прим.авт.)?

- На Эльбрусе одна из главных бед – погода. Она за полчаса может с ясной и солнечной трансформироваться в пургу, пройти которую невозможно. Заблудившийся же человек, скорее всего, замерзнет или забредет в зону трещин,

провалившись в одну из них. Еще можно сорваться с крутого склона (уклон Эльбруса местами круче эскалатора в метро – прим. авт.). Особенно если открывается лед, а человек не умеет ходить в «кошках». Не «зарубишься» первые две секунды скольжения – с жизнью можно прощаться. Пролетаешь много километров, а потом разбиваешься о камни или лед. В районе скал Пастухова даже есть такое место – «трупосборник». Все, кто на определенном участке пути срываются - туда улетают, разбиваются или в трещину уходят. Много там лежит…
Еще срываются со стен – ледовых или скальных. А следующая коварная ловушка – болезнь. В горах она развивается в десятки раз быстрее, чем в нормальных условиях. И если «пациента» вовремя не спустить – отек легких, отек мозга. Пяти километров вполне достаточно. Горная болезнь делает человека невменяемым, и в последние годы я наблюдаю интересную тенденцию: захворавшего отправляют вниз, а он идет вверх, думая что спускается. Как-то с вертолета на Седловине «точку» увидел, а спустившись на этом месте никого не обнаружил. На всякий случай поднялся выше, и вижу едва живого, замерзшего иностранца – тоже палатку разорвало. Ему, видите ли, захотелось попробовать заночевать там. Отогревшись, мужчина сказал: «Когда увидел вас, подумал что это уже ангелы за мной пришли…».

- Посоветуйте восходителям, как выжить в том или ином случае?

- Все должно начитаться со спасательной службы. Зайди, зарегистрируйся, проконсультируйся. Мы расскажем состояние горы и маршрута, посоветуем куда идти, а куда не стоит, подскажем путь безопаснее. Услуга бесплатна и ни к чему не обязывает – у спасателей нет запретительных функций. Ты пришел, зарегистрировался, оставил ветку маршрута и контрольные сроки – минутное дело. Зато в случае ЧП знаешь, где тебя искать, и выйдешь искать по истечении контрольного срока. А когда засыпает пришедших «дикарем», где их найти? Мы даже не знаем, в нашем ли районе эти несчастные. Частенько родственники пропавших говорят: «Уехал на Кавказ». Друзья, Кавказ огромный! Может в Карачаево-Черкесию поехал, может в Домбай, может в Красную Поляну, Адыгею, Безенги, а может и к нам в Приэльбрусье. А дома одно и то же рассказывают - «На Кавказ»… И мы начинаем: по журналам искать, у других групп спрашивать, видели ли похожих. Уже вряд ли найдем…
Ну возьмем тот же Эльбрус – 144 квадратных километра вечных льдов, десятки тысяч трещин глубиною до 100 и более метров. Где искать? Все равно, что ту иголку в стогу сена!


Если по кодексу путешественника, то человек сам за себя должен отвечать, ответственность за безопасность восходителя ложится на него самого. Нужно определить степень опасности маршрута, узнать где пройти в том или ином случае, где поставить бивак. В горах в любой момент может произойти непредвиденное, важно научиться чувствовать опасность. Ну чего ты встал под ледопадом? Посмотри, может ли что-то свалиться. И если рядом крутой склон а внизу камни – значит оттуда что-то падает. Не ходи туда, «авось» не прокатит. От тебя до опасного места должно быть не меньше 300 метров, тогда ничего не долетит. А то бывает, что целыми лагерями гибнут. Только я почему-то не припомню трагедий, участники которых ничего не нарушили…

- Трезво оценить обстановку может только опытный человек?

- Развелось нынче дилетантов, которых от гордости распирает. Даже разговаривать с нами не хотят, им советы не нужны, все и так знают. А потом прибегают – «Спасите ради Бога». Бывали и такие, что с пеной у рта уверяли меня, дескать, именно с ними ничего не произойдет. А потом я с горы спускал то, что от них осталось…
Люди с умом всю жизнь без приключений ходят. Берите пример с украинца Моногарова – ему скоро 80, на Эверест еще собирается. И ему под силу, лишь бы деньги нашел!
Относитесь к себе серьезнее! Гора стоит, никуда она не убежит, можно вернуться и взойти. Это же не дело, когда ломятся до упора, доходят до вершины и ложатся там. А нам – беги и спускай его. Не хотят люди жить…

Спасать – удовольствие дорогое

- Предположим, я заблудился: что делать?



- Если один, то тебе крупно не повезло. Не окажется никого рядом – шансов минимум, особенно у «дикаря». Одному вообще нельзя ходить – ногу поломаешь случайно, или камнем придавит, или «горняшка» свалит – там и останешься. А если зарегистрирован – спасатели придут за тобой. Только сможешь ли в одиночестве дождаться их?

- Действительно, а что делать, пока спасатели в дороге?

- Нужно поглубже в снег закопаться, выкопать пещеру. Был у нас случай – парень зимой не туда заехал и закопался так, что мы его всю ночь тщетно искали. Утром живой и невредимый выбрался из своей «берлоги». Еще можно ночевать в небольших трещинах. Но быть всегда начеку – следить, чтобы тебя полностью не «задуло». Ты выдыхаешь углекислый газ, от него же и задохнешься, такое бывало. В 88-м году семь человек в одном месте зарылись, но видимо все уснули. А спать нельзя – хотя бы один должен дежурить, чтобы «воздухозаборные окна» не заметало полностью. Ветер был сильный, пещеру замело, и когда они ее открыли – было уже поздно. Одного не нашли – видно выскочил и ошалевший побежал неизвестно куда. Трое лежало возле входа – так сильно отравились, что открыли пещеру и у входа умерли. Остальные внутри остались… Рядом в трещине еще итальянца нашли с поломанными ногами – на лыжах случайно заехал. Как мы не старались – не выжил…
Очень многое во время «холодной ночевки» зависит от качества одежды. В добротной шанс есть, даже не имея палатки и спальника.

- Выжить в трещине, наверное, невозможно?

- Бывают исключения из правил. Этой зимой 8 сноубордистов в поисках «целины» выехали за пределы маркированной трассы, попав в зону трещин. Семеро благополучно миновали засыпанную снегом ловушку, а 8-й ехал медленно, и скорость погасла - парень снял доску, сделал 3 шага, и рухнул. Вытащили мы его.

Источник: http://adrenaline.in.ua/novosti/prochee/elbrus-ubiytsa
  
#4 | Анатолий »» | 18.05.2014 16:41
  
3
Эльбрусская летопись - Кудинов В.Ф.

Трагедия на Эльбрусе.



За годы освоения Эльбруса были и человеческие жертвы. Двадцать один альпинист заплатил жизнью за пренебрежительное отношение к опасностям горы, которая не прощает никаких, даже самых малых ошибок.

Очень важна тщательная подготовка к проведению зимних восхождений на его вершины, ведь зимой температура на Эльбрусе резко падает и нередко доходит до —40, —50 градусов. В состав группы должны входить только спортсмены, обладающие опытом летних эльбрусcких восхождений и владеющие хотя бы минимумом горнолыжной техники.

Особого внимания заслуживает трагедия на Эльбрусе, происшедшая в марте 1936 года. Об этом можно бы и не писать, но автор считает своим долгом предупредить о том, что не следует легкомысленно готовиться к такому ответственному делу, как зимнее восхождение на Эльбрус.

Комсомольцы Эльбрусского района в марте 1936 года решили провести зимнее восхождение. Из всех селений Баксанского ущелья пригласили желающих принять в нем участие. Подавляющее большинство будущих участников не имело ни малейшего представления о горовосхождениях. На всю группу, состоящую из 33 человек, имелось только четыре проводника и ни одного инструктора альпинизма. Начальником похода был назначен секретарь райкома ВЛКСМ Мурат Мамукаев.

Погожим днем прибыли на «Приют одиннадцати», чтобы пройти акклиматизацию и альпинистское обучение. Наскоро учились ходьбе на кошках, способам страховки веревкой, движению в связках, пользованию ледорубом, вырубанию ступеней и прочим «азам», необходимым при любом восхождении.

Восхождение началось на рассвете 17 марта. Погода благоприятствовала подъему — мороз не более 20 градусов, ветра нет, небо ясное и безоблачное. Дойдя до седловины, разделились на две группы—27 человек пошли на восточную вершину, шесть — на западную. Подъем закончился благополучно, на вершинах водрузили знамена райкома комсомола и оставили памятные записки.

Спускаться оказалось гораздо труднее. Ведь при подъеме человек идет медленно, кошки под тяжестью его тела глубоко врезаются в лед и надежно держат, перед альпинистом ледяной склон, уходящий вверх, не кажется страшным. При спуске картина резко меняется: склон уходит куда-то в глубину, взоры невольно устремляются вниз, где далеко под ногами виден весь предстоящий путь. Ледяные склоны, скользкие и ненадежные, блестят на солнце. В человека закрадывается страх, кажется, что зубья кошек не выдержат тяжести его тела. Он нерешительно опускает ногу на склон, и кошки действительно плохо держат. А надо делать как раз обратное: с силой и решительностью «вбивать» кошку, тогда все ее зубья надежно врезаются в лед.

Группы двигались по семь и восемь человек. Передний и задний связались узлом «проводника» (один из способов альпинистской обвязки), остальные были прикреплены к веревке скользящими карабинами. Связки спускались в некотором отдалении друг от друга. Одна, состоящая из физически более выносливых ребят, уже достигла «Приюта Пастухова», а последняя только вышла из седловины.

Когда одной из связок оставалась сотня-другая метров до «Приюта Пастухова», у Аубекира Курданова, шедшего последним, «разболталась» кошка. Он поскользнулся, упал и быстро заскользил по льду, своей тяжестью сшиб идущую впереди Рахимат Хусейнову, потом других, и вот все семь человек полетели на скалы. Проводник Исмаил Джаппуев, идя со своей группой несколько ниже и в стороне, услышал крики, оглянулся и, отвязавшись от общей связки, бросился наперерез сорвавшимся, пытаясь их задержать. Он понимал, что это вряд ли удастся, но чувство товарищества заставило его, рискуя жизнью, спасать других. Героический поступок Исмаила не предотвратил катастрофы: его сбили с ног, и вот уже восемь человек стремительно летят на скалы, нанося друг другу ранения острыми кошками и ледорубами.

За этой жуткой картиной с ужасом наблюдали зимовщики с «Приюта девяти». Сорвавшиеся альпинисты перелетели через скалы «Приюта Пастухова» и скрылись от взоров за перегибом склона. Не сговариваясь, все бросились на помощь.

За тридцать минут зимовщики поднялись к месту катастрофы. Глазам предстала картина, от которой кровь леденела в жилах. На склоне, невдалеке от нижних скал «Приюта Пастухова», без движения лежали сорвавшиеся. Некоторые стонали и взывали о помощи. На льду, по пути их падения, кровавые следы, обломки ледорубов, сорванные во время падения кошки, обувь и окровавленная одежда...

Три альпиниста оказались мертвыми, остальные сильно изуродованы, некоторые находились без сознания. Живым оказали первую помощь и стали спускать их на метеостанцию. Погиб Исмаил Джаппуев, которого удалось узнать только по остаткам одежды. Очевидно, он принял на себя первый удар о скалы, остальные перелетели через него и остались живы. Среди погибших были также Аубекир и Рахимат. Хотя внешне они выглядели не так жутко, как Исмаил, но головы у них в нескольких местах пробило зубьями кошек.

О катастрофе сообщили по радио в Тегенекли. Уже ночью пришел спасательный отряд, возглавляемый представителем обкома партии М. И. Звонцовым и опытным проводником Юсупом Типовым. Врач оказал пострадавшим посильную медицинскую помощь. Затем их перевезли вниз в больницу. Несмотря на принятые меры, в пути скончался Хасан Таймазов, так и не пришедший в сознание с момента срыва.

Спускать пострадавших вниз по ледникам и снегам было очень трудно. Малейшее сотрясение или толчок причиняли им мучительную боль, поэтому приходилось транспортировать пострадавших чрезвычайно осторожно. Несмотря на то, что больных уложили в сани, сделанные из лыж, и спуск начали рано утром, в Терскол удалось доставить пострадавших только поздно вечером.

Погибших похоронили в Баксанском ущелье, а на первой поляне «Старого Кругозора» высекли на громадном камне имена и дату гибели восходителей.

Так жестоко Эльбрус покарал тех, кто, хотя и невольно, осмелился пренебречь правилами восхождения. Детальный анализ этого случая показал, что организаторы восхождения допустили ряд ошибок, которые и привели к гибели альпинистов.

Первая же из них и, пожалуй, самая основная — это отсутствие инструкторов альпинизма. Группой руководили проводники, не имевшие достаточной альпинистской подготовки.

Вторая серьезная ошибка — неверный подбор участников. Нельзя было отбирать для такого серьезного мероприятия людей, не занимавшихся ранее альпинизмом, а значит, не имевших никакого понятия о серьезности данного восхождения. Одного желания подняться на Эльбрус зимой мало, абсолютно необходимы навыки горовосхождений даже для тех, кто родился и вырос в горах.

Третья — это обучение «азам» альпинизма непосредственно перед восхождением. Участники не успели (да и не могли успеть) как следует освоить технику передвижения на кошках по крутым ледяным склонам, а проводники не проследили за успеваемостью своих подопечных, не знали слабых и сильных сторон каждого участника.

Четвертая ошибка — связка из семи и более альпинистов. Это недопустимо. Связываться должны не более трех человек. Тогда инструктор имеет полную возможность все время держать под контролем своих участников и своевременно, на ходу, исправлять допущенные ошибки.

Наконец, последняя — это неправильная тактика движения, примененная проводниками. Наиболее слабым из сорвавшихся был Аубекир Курданов. Еще при подъеме на вершину он чувствовал себя плохо, а его поставили последним в связке. При спуске наиболее слабых надо пускать первыми, это позволяет инструктору все время наблюдать за их движением. Если бы Курданов шел первым, то при срыве его задержали бы товарищи.

Место инструктора при подъеме на любую вершину впереди, а при спуске — сзади связки, тогда все моменты спуска перед глазами. Если бы это было учтено и восхождение совершалось тактически правильно, трагедии бы, безусловно, не произошло.

Летом того же года я неоднократно поднимался на Эльбрус, сопровождая учебные группы «рот-фронтовцев», причем мне и моему другу Саше Глуховскому частенько приходилось выполнять роль «подопытных кроликов» — ЭКНЭ испытывала на нас различные глетчерные (глетчер — ледник) мази, которые должны предохранять лицо на больших высотах от ультрафиолетовых лучей и солнечных ожогов. Изобретатели-фармацевты мазали наши лица различной мазью с препротивным запахом. Все это мы безропотно сносили, успокаивая себя тем, что страдаем мы не напрасно и наконец будет найден нужный рецепт мази, которая очень пригодится нашим альпинистам при высотных восхождениях в будущем.

Встречные альпинисты при виде наших размалеванных физиономий, покатывались со смеху, но нам было отнюдь не смешно, особенно, когда дурно пахнущая мазь таяла на лицах и попадала в рот. Мы усердно отплевывались, проклиная тот час, когда согласились на опыты.

Вспоминается, как после одного из них наши лица покрылись волдырями. Мы торопились скорее спуститься с вершины и поколотить «изобретателя» — одного из сотрудников экспедиции. Тот издали увидел результаты действия своего «прекрасного рецепта», наши грозные решительные физиономии и, явно опасаясь, срочно удрал в Терскол. На Эльбрусе он больше не появлялся.

В конце концов состав глетчерной мази несколько улучшился, она уже не уродовала лица, но и не полностью предохраняла от солнечных ожогов. По нашему общему мнению нет никакой надобности натираться при восхождении в жаркие дни. Вполне достаточно намазать кончик носа, наиболее страдающий от солнца, и надбровье обычной зубной пастой, а губы помадой, чтобы предохранить их от раздражений и нарывов. Загоревшее лицо быстро придет в нормальное состояние при спуске в зону растительности.

Лето 1936 года и ряд последующих лет я посвятил спортивному альпинизму. На многих вершинах разной категории трудности и перевалах высшей трудности удалось в то время побывать. То, что когда-то мне, новичку, казалось недосягаемым и невозможным, после упорной учебы стало не столь трудным. За эти годы окончил две специальные школы: одну — младших инструкторов альпинизма, другую — работников горноспасательной службы.

Побывал я и на Западном Кавказе, в Домбайском районе. На многих вершинах этого интересного альпинистского уголка Кавказа — Белала-кая, Эрцог, Восточная и Западная Джугутурлючат, Птыш, Передняя и Задняя Чотча и некоторых других остались мои записки, или, как говорят альпинисты, «визитные карточки», о совершенных восхождениях, датированные концом 1940 года. Они пролежали на вершинах несколько грозных военных лет и были сняты в послевоенные годы.

Источник: http://poxod.ru/narration/elle/p_elle_tragediianaertc_a.html
  
#5 | Анатолий »» | 18.05.2014 16:47
  
4
Эта непонятая авария на Эльбрусе.

Автор: Е.В.Буянов, г. Санкт-Петербург

Статья опубликована в несколько измененной редакции в газете "Вольный ветер", № 29, с.11, под названием "Такая непонятная авария"

Каждая из этих строчек пронизана болью за ушедших... Но в назидание живым. Я не искал виновных, я лишь хотел разобраться в том как и что произошло...

Многие "слагаемые" этой аварии мая 1990 года на Эльбрусе были хорошо видны всем, лежали на поверхности. Жестокий напор непогоды, недооценка опасности возникшей ситуации, задержка при отступлении... И все же для такой трагедии с весьма опытной и хорошо подготовленной группой всего этого было мало. Я чувствовал, что здесь есть еще почти невидимые составляющие.

Погибли шесть человек, включая одного иностранца. Двое наиболее опытных, - Сергей Левин (руководитель группы) и Сергей Фарбштейн (профессиональный врач) были моими товарищами в прошлых походах. Они не были ни авантюристами, ни новичками, ни "ловкачами" спортивного туризма. Серьезные туристы, прошедшие сложнейшие походы, имеющие опыт спасработ на Кавказе и Тянь-Шане, с хорошим знанием горной стихии. Оба кандидаты в мастера спорта, причем Фарбштейн уже фактически набрал мастерские баллы. Провожая их в последний путь, я зримо ощутил, что мог быть среди них и мог также не вернуться из этого рокового похода. И я не мог не задаться вопросом: что же за изъян был в подготовке, который не позволил им вовремя ощутить глубину опасности возникшей ситуации?

Группа Левина входила в состав туриады ленинградских туристов на Эльбрус. Как наиболее подготовленную, ее предполагали использовать в случае надобности в качестве спасотряда туриады (ниже приводятся наиболее значимые с точки зрения автора факты). "Канва" событий, предшествовавших трагедии, была достаточно проста. Группа Левина, совершая 2 мая акклиматизационный выход с Приюта 11-ти вверх, встретила около 14.30 другую группу туриады, спускавшуюся вниз. Левин решил поднться выше на 1-1,5 перехода, прежде чем начать возвращение. Расстояние до приюта было относительно небольшим, а высота около 4500 м не казалась, видимо, ни Левину, ни Фарбштейну сколь-нибудь опасной (Левин чудесно перенес на Памире высоту около 6000 м, а Фарбштейн уже дважды побывал на Эльбрусе). Пройдя еще примерно 40 мин., группа остановилась на перекус (по свидетельству Одинцова, участника группы). Уже на остановке погода резко ухудшилась, пошла поземка и все заволокло туманом. На спуске Левин решил остановиться, вырыть пещеру и переждать в ней непогоду. Думается, это решение было вызвано не только соображениями безопасности, но и желанием потренировать группу перед высотным походом по Памиру (помимо чисто спортивных задач, этот поход должен был преследовать цель поиска пропавшей предыдущим летом группы П.Клочкова, - см. статьи "Тайна исчезновения группы Клочкова" и "Рыжий" пока молчит" в N 7-8,1992 г.,с.10 журнала "Мир путешествий"). Сообщив по рации руководству туриады о своих намерениях, группа оборудовала пещеру и благополучно переночевала в ней со 2 по 3 мая. Существовала версия, что группа продолжила подъем в сторону скал Пастухова, не сообщив об этом. Версия неубедительная. Левин был достаточно осторожным туристом (может быть, его в чем-то и подвела осторожность) и не мог не ощущать своей ответственности за исход туриады, будучи фактически руководителем ее спасотряда.

Непогода разгулялась не на шутку: ветер доходил до 30 м/с при температуре 0 - -5 С и высокой влажности воздуха. На следующий день группа предприняла не слишком решительную попытку спуска, но из-за плохой видимости вернулась в пещеру. Спуск в таких условиях показался Левину опасным. Сергей Фарбштейн на спуске дважды падал. Причинами были, видимо, ухудшение самочувствия (тревожный симптом!), а также слабое зрение: в сильный дождь и туман Сережа становился практически незрячим. После возврата немного подразрушили вход в пещеру и ее вторую, малую камеру, использовать уже не смогли. Еще накануне приняли к себе и приютили двух иностранцев (японцев), спускавшихся сверху. Конечно, в пещере было достаточно тесно. Таким образом, ко второй ночи отсидки "поднакопились" факторы риска: ухудшилось состояние жилища, участники начали уставать физически и психологически и... еще "кое-что" не очень видимое, о чем будет сказано ниже. Но группа не считала свое положение опасным, несколько раз успокаивала руководство туриады, находившееся на Приюте 11-ти. Поэтому последнее в условиях суровой непогоды не предприняло серьезных попыток поиска и оказания помощи группе (в таких условиях трудно было что-то предпринять без риска потерять в тумане и пурге еще одну группу). Связь работает неважно и, видимо, ее трудно использовать вне пещеры из-за плохой погоды: идет мокрый снег, сильный ветер.... Левин прерывает сообщения, назначая утренний сеанс в 7.00 с одной тревожной нотой: "...Рассчитываем на группу поддержки..." Попытку поиска предпринимает в течение дня небольшая группа Леонида Эбриля. Вероятно, он один начинает понимать, что положение Левина становится опасным. Найти пещеру Эбриль не смог и вынужден был отступить на Приют 11-ти...

Решение остаться в пещере на вторую ночь оказалось роковым: ночью в пещере, которую начало заметать снегом, стало очень тяжело дышать и трое (Левин, Лазарев, Воронин) вылезли наружу для откапывания. В этот момент небо достаточно очистилось, Приют 11-ти стал хорошо виден снизу. Сергей Фарбштейн чувствовал себя плохо и сам идти не мог. Олег Булдаков находился в состоянии странного нервного возбуждения (видимо, был уже не вполне вменяем). В создавшейся обстановке, ночью, Левин не решился отпустить нескольких участников вниз за помощью, решив дождаться утра. Возможно, в том состоянии, в котором они уже находились, они не смогли бы благополучно спуститься...

Около 7-ми утра пришедшему в себя Одинцову, находившемуся в палатке, с трудом (за час) удалось откопаться и вылезти из пещеры. Недалеко от входа он обнаружил трупы трех своих товарищей. Двое других в бессознательном состоянии лежали в пещере. Один из японцев исчез, второй, вроде, был "в порядке". Одинцов спустился вниз навстречу группе альпинистов-спасателей (они искали японцев) и указал им положение пещеры. Спасатели начали спускать Олега Булдакова, но вскоре обнаружили, что у него отсутствуют и пульс и дыхание. Сергея Фарбштейна спустили до Приюта 11-ти, где он умер от переохлаждения не приходя в сознание. Одинцов и оставшийся японец уцелели. Второй, пропавший японец был вскоре обнаружен замерзшим в ледовой трещине. Тяжелейшая авария с летальным исходом! Происшедшее казалось чудовищным, необъяснимым...

Участники событий, прежде всего, инструкторы туриады выдвигали различные предположения о причинах трагедии. Существовали версии о том, что группа Левина вводила руководство туриады в заблуждение о своих действиях, что Фарбштейн для лучшей акклиматизации применил на себе и других участниках специальные лекарственные препараты (адаптогены и гипоксаты), которые способствовали нарушениям в организме, вызвавшем смерть... И другие соображения, среди которых были и фантастические(вплоть до похищения "душ" космическими силами). Непонятной была концовка событий: погибшие вне пещеры лежали кто без ботинка, кто без пуховки, кто со спущенными штанами... Ледяные наросты у лица указывали на то, что они, будучи живыми, долго лежали на снегу. Пропала часть снаряжения... Это, вкратце, самое главное, что было известно. По свежим следам события были описаны в газете "Туристские новости", статья Голода "Эльбрусская трагедия, N 1990 г.

Я не был непосредственным участником событий и у меня не было понимания происшедшего. Но было какое-то глубокое внутреннее убеждение, что, если я соберу все доступные факты, осмыслю и сопоставлю их с фактами других, похожих аварий, многое со временем станет понятным. Я постарался опросить участников событий, изучил документы и специальную литературу. Надо сказать, что аварии опытных групп нередко имеют весьма сложную внутреннюю "конструкцию". Они "зарождаются" из психологических, методических и тактических просчетов (нередко на основе недостатков образования и воспитания, пробелов в опыте), усиливаются и "запускаются" силами природной стихии и техническими ошибками. Последние часто поверхностно принимают за главные причины, не замечая более глубинных факторов... После долгих размышлений, спустя 6 лет, я пришел к следующим выводам.

Безусловным и главным на мой взгляд фактом, который никем не оспаривался, являлся вывод судебно-медицинской экспертизы о том, что гибель участников группы Левина произошла в результате общего переохлаждения организма. Это - исходный пункт! Тогда естественно возникает вопрос: что способствовало переохлаждению, почему оно произошло? Ведь группа была достаточно хорошо оснащена для горного похода. Причин было несколько и авария явилась результатом их совместного воздействия.

Первое: условия суровой непогоды. Сильный ветер с пургой и температурой воздуха, близкой к нулю из-за чего, видимо, была достаточно высокая влажность воздуха.

Второе: недостаточная акклиматизация группы для длительного пребывания на высоте 4500 м. Оно началось уже на третий день похода! Гипоксия,- кислородное голодание, - существенно понизило сопротивляемость организма холоду.

Третье: длительная отсидка группы в пещере, в условиях холода, высокой влажности воздуха и атмосферы, обедненной кислородом. Последний фактор усилил гипоксию и, возможно, вызвал отравление продуктами дыхания и горения (углекислый газ, окись углерода), парами бензина от примуса и продуктами разложения сухого спирта (используемый для разжигания примусов уротропин при горении в обедненной атмосфере способен выделять синильную кислоту). Конечно, прежде всего атмосферу обедняло дыхание участников.

Четвертое: постепенное намокание одежды, приведшее к значительной потере ее теплосохраняющих свойств. Пух прекрасно сохраняет тепло, но только в сухом состоянии. С другой стороны, пух очень гигроскопичен, он может набрать очень много влаги из воздуха (даже без контакта со снегом), при этом теплоизолирующие свойства его ухудшаются. Намоканию одежды (прежде всего, пуховок) способствовали такие факторы, как высокая влажность в пещере (при дыхании выделяется много влаги), работы по оборудованию и откапыванию (сверху: снег, изнутри: потоотделение), попытка спуска в условиях непогоды (для Фарбштейна еще и падения на снег). По отзывам очевидцев, Одинцов спустился к спасателям в совершенно промокшей пуховке. Совершенно промокла и пуховка Фарбштейна, который лежал в пещере, засыпанный снегом. Этим фактам при разборе аварии не придали особого значения...

Пятое: высокая скученность участников в тесной пещере, способствовавшая и отравлению атмосферы и высокой влажности и плохой вентилируемости. Объем пещеры уменьшился после выхода из строя одного отделения и прибавления еще двух человек. Вентиляция осуществлялась только через выход с одной стороны и этот выход заметало снегом.

Шестое: общее состояние пониженной двигательной активности участников при пассивной отсидке. Организм их не согревался движением. На определенном этапе пониженная активность компенсируется возникновением дрожи от холода (в качестве естественной защитной реакции организма), при этом тепловыделение заметно увеличивается. Но вот исчезновение дрожи может свидетельствовать о начале опасного переохлаждения, а не о согревании или "привыкании" к холоду, как кажется многим в подобных ситуациях.

По-видимому, указанный комплекс причин вызвал то, что носит название "холодовой усталости", состоящей в постепенной потере организма способности активно сопротивляться холоду... Мне представляется следующая картина событий.

...В пещере становится трудно дышать и трое вылезают наружу. На них обрушивается холодный ветер: ночью температура ниже, относительно теплый и мокрый циклон сменяет более холодная и ясная погода. Их физическое состояние, сознание и психика уже угнетены воздействием холода. Их действия становятся неадекватными: плохо осмысленными и постепенно неосмысленными, видимо, мелко беспорядочными и пассивными, затухающими. Переохлаждение действует угнетающе на весь организм, волна сильного поражения распространяется от периферии к центру, поражая вначале конечности и наружный покров. Ухудшение кровообращения приводит к постепенному отказу конечностей, распространению поражения внутрь, еще большему угнетению внутренних органов, в том числе мозга и сердца. В условиях гипоксии, "тепловой усталости" организма (вследствие больших тепловых потерь от длительного пребывания на холоде), плохой теплозащиты одежды и сильного теплоотделения на холодном ветре этот процесс развивается очень быстро. Спасаясь от ветра, они легли на снег из-за чего образовались ледяные наросты у лиц. Они уснули и уже не проснулись, убитые холодом.

Внутри пещеры ветра не было, но дышать было тяжело. Один из японцев пробирается наружу и идет на спуск к видимому Приюту 11-ти, но по пути срывается в ледовую трещину и погибает... Но после его ухода в пещере остается дыра, через которую проникает свежий воздух, помогающий Одинцову прийти в себя и, быть может, спасающий второго японца. Двое других в пещере погибли, видимо, потому, что хуже перенесли гипоксию и холод, сильнее промокли, быть может, им досталось меньше чистого воздуха. Ясно, что грань между жизнью и смертью здесь определялась комплексом случайных факторов... Научно установлено (см., например, А.Бартон, О.Эдхолм. "Человек в условиях холода", Москва, Иностранная литература, 1957), что система терморегуляции организма человека ближе к системе терморегуляции тропических животных, чем животных севера. В определенных условиях внешней среды, в сильно угнетенном холодом состоянии, она может давать сбои и не вырабатывает таких защитных реакций, которые предохраняют животных севера от переохлаждения. Об этом надо помнить.

Не исключено, что имелись еще дополнительные весомые составляющие аварии. Но, думается, эти составляющие только способствовали усилению перечисленных факторов. У многих очевидцев сложилось мнение, что существенные факты были скрыты. В частности, никому не было известно содержание приватного разговора между Одинцовым и Эбрилем после аварии на Приюте 11-ти (по мнению некоторых инструкторов туриады после этого разговора показания Одинцова несколько изменились). Я полагаю, что скорее всего умышленно или объективно могли быть скрыты отдельные факты, касающиеся уже не совсем адекватных действий участников в момент завершения аварии в ночь с 3 по 4 мая. Здесь естественно ощущается "белое пятно" из-за отсутствия показаний погибших. Думается, факты эти не слишком значительны: они уже не причина, а следствие аварии. Они мало что могут добавить и с точки зрения определения чьей-то вины: нельзя ожидать от невменяемых людей разумных и взвешенных действий. Были ли у группы "свои соображения", неизвестные руководству туриады? Возможно, да, но это были скорее всего чисто технические планы тренировок (в частности, по обустройству снежных пещер), чем планы по самовольному отклонению от общего маршрута и графика. "Злого умысла" на дисциплинарные нарушения здесь не было.

Имелись ли подобные прецеденты в прошлом? Да, похожие по сценарию аварии уже случались на Эльбрусе и в других горных районах как с туристами, так и с альпинистами. У альпинистов наиболее известны аварии на пике Победы в 1955 году и на пике Ленина в 1974 году (команда альпинисток Эльвиры Шатаевой). А вот аварийная ситуация в таких случаях обычно не просматривается, если группе удается вовремя уклониться, ощущение риска здесь достаточно слабое. Отступление от непогоды мало впечатляет: это не "отирание пота со лба после "благополучного срыва" или "гуманного" схода снежной лавины. Ясно, что такие аварии будут происходить и в будущем. Обычно это тяжелейшие случаи, когда погибает вся или почти вся группа. Не исключено, что некоторые таинственные исчезновения целых групп происходили по тому же сценарию (в частности, гибель уже упомянутой группы П.Клочкова). Исход аварии здесь такой же тяжелый, как при попадании всей группы под мощную снежную лавину, как при срыве всей группы с перильной цепочкой веревки и пунктами страховки.

Высота и непогода - вот характерные признаки таких аварий! Методическая линия этих "холодных" аварий прослеживается достаточно четко со следующим характерным набором слагающих факторов: "высота-гипоксия", "непогода-намокание-переохлаждение", "ветер", "неполадки с жилищем", "ухудшение теплозащитных свойств одежды", "отсутствие согревания внешними источниками тепла, горячими пищей и питьем"... Тактические ошибки здесь обычно состоят в "недостаточной акклиматизации", "недооценке опасности высоты и непогоды", "задержки при отступлении", "недооценке опасности ухудшения состояния снаряжения, прежде всего, состояния жилища и одежды..." Характерны и технические ошибки в виде "недоработок" с жилищем (скученность, плохая вентилируемость), недостаточной согреваемости участников не только одеждой, но и едой, питьем). Конечно, эти "недоработки" не смогли бы вырасти в существенные факторы, не будь их действие усилено непогодой. Парадокс аварии состоял, видимо, в том, что Левин понимал: у группы нет хорошего опыта возведения снежных пещер и решил потренироваться. Но условия оказались слишком тяжелыми для тренировки. Надо сказать, что хорошо возводить снежные пещеры умеют у туристов обычно только группы, имеющие в своем составе квалифицированных туристов-лыжников. В подобных вопросах надо очень взвешенно относится к своим возможностям: группа "мастеров" по отдельным "показателям" может оказаться на "новичковом уровне".

Надо понимать, что холод, переохлаждение - страшная опасность, которую многократно увеличивают такие факторы, как сильный ветер, высота, недостаточная акклиматизация и неполадки со снаряжением и жилищем. Причем с некоторой высоты (порядка 4500 - 5000 м) любая акклиматизация может оказаться недостаточной: это уже высотная зона временной адаптации к высоте, организм человека может нормально функционировать на такой высоте только в течение ограниченного времени и это время уменьшается в периоды непогоды. А мелкие неполадки со снаряжением и жилищем вследствие объективных факторов воздействия стихии быстро становятся крупными...

Самые глубокие причины аварий бывают заложены и в системе методической подготовки, образования и самообразования. В данном случае просматривается общий слабый уровень понимания опасности холода, переохлаждения, которая возникает в совокупности с такими факторами, как высота и непогода. Понимания того, как эти факторы объективно (!) порождают комплекс вторичных факторов: влагу, мокрую одежду, плохое жилище, гипоксию, холодовую усталость... и того, насколько быстро совокупность этих вторичных факторов складывается в критическую ситуацию, переходящую в аварию. И тогда не спасают ни знания, ни опыт, ни мастерство... На учебных сборах, семинарах, школах подготовки об этом говорится слишком мало для "правильного понимания опасности переохлаждения". А эта опасность не меньше, чем опасность камнепадов, лавин, потоков.

Острое непонимание опасности переохлаждения наблюдается даже в среде очень опытных туристов и альпинистов. Так, относительно аварии группы Э.Шатаевой (1974) на пике Ленина в книге В.Рацека "Пять высочайших вершин СССР" ("Узбекистан", Ташкент, 1975) сказано следующее (стр. 107): "На наш взгляд, на вопрос о причинах гибели группы спартаковок наиболее квалифицированно ответил альпинист-высотник, кандидат в мастера спорта СССР Г.Р.Рунг. Он считает, что процесс высотного истощения (детеризации) пришел на смену физиологической акклиматизации. Перерождение акклиматизации усугубилось влиянием непогоды, когда и без того низкое атмосферное давление еще более снизилось и при этом как бы искусственно повысился "потолок", возможно, до высоты 8 тыс., и более метров. В случаях "повышения потолка", вызванного ураганным ветром, резко снижается устойчивость к холоду, резистентность к простудным факторам, что обычно приводит к тяжелейшим обморожениям, появлению ангины, воспалению легких и их отеку, имеющему смертельный исход на таких высотах..."

Вывод этот, несомненно, правильный, но его надо дополнить еще одним простым заключением: ЛЮБОЙ человеческий организм имеет ограниченную устойчивость к воздействию температурных нагрузок. При определенных нагрузках он не выдерживает и ломается (как ломается любая голова от удара тяжелым камнем), и здесь не спасают хорошая акклиматизация, тренированность и многолетняя закалка в ледяных купелях. Холод - это "дубина", которая перешибет любого, самого сильного и стойкого. Для разных людей такой исход - лишь вопрос разного времени воздействия, и длительная непогода приканчивает всех! Хорошее снаряжение и укрытия могут быть весьма сильными защитными факторами, но и они способны предохранять человека весьма ограниченное время: они могут выйти из строя и их защитные свойства уменьшаются просто по мере снижения сопротивляемости человеческого организма.

Большие нагрузки на "конструкцию" (в данном случае, на человека, на группу) всегда возникают при воздействиях с высоким энергетическим уровнем: ударам при падениях в результате срывов, ударов камней, падения лавин, селей, оползней, потоков. Непогода также имеет очень большой энергетический заряд, она воздействует целым комплексом различных нагрузок (холод, ветер, влага, туман, снег...), мощных и труднопредсказуемых. Гипоксия же на высоте всегда ослабляет организм, даже при отличной акклиматизации. Cущественным для увеличения "холодовой нагрузки" является фактор времени: относительно кратковременное воздействие холода человек может переносить без патологических отклонений. Видимо, немало аварий от непогоды "не состоялось" из-за кратковременности непогоды.

Многие альпинистские группы были спасены жестким, суровым приказом:"Всем вниз!" Туристам же иногда этого приказа "не хватает": они более оторваны от баз и групп поддержки, хотя отдельные походные обстоятельства их предохраняют (меньшая высотность, большая автономность на длительные сроки...). Непогода в горах, конечно, зависит от случая. Но есть в ней и закономерности. Краткосрочный прогноз обычно дает достоверный результат по общим и местным признакам погоды, состоянию облаков, изменению ветра и т.п.. Микроклимат большинства горных районов хорошо изучен, есть посты КСП и метеостанции, на которых можно получить информацию. Надо отметить, что непогода в горах обычно приходит на новолуние (видимо, как следствие приливных явлений в атмосфере). Так что во многих случаях непогоду можно спрогнозировать и тактически обойти ее "острую грань". Конечно, в этих областях требуются и знания и практический опыт...

И если уж случится в горах, на большой высоте (выше 4500) столкнуться с суровой непогодой, лучше не искушать судьбу и приспуститься, переждать. Тактическое "лекарство" от непогоды в горах простое: быстрый сброс высоты, отступление, если надо, бегство. Внизу аккуратно укрыться и согреться. Обычно сбросить высоту можно очень быстро, была бы только видимость, куда идешь на спуск. Технически снаряжение в рюкзаке должно быть хорошо защищено от намокания. Надо иметь хорошую накидку от дождя и куртку для переходов, тент для палатки... Жилище оборудовать очень тщательно, следить за вентилируемостью, обогревом, за состоянием одежды...Тактически в горах можно и нужно "поиграть" с непогодой, но делать это надо на небольшой высоте (на подходах) и не слишком долго. Надо вовремя остановиться. Дни непогоды лучше всего использовать как полудневки, искать просветы для сборов и переходов...

Можно заметить, что известны случаи тактического использования "холодовой усталости" в военных целях. Так, во время Великой Отечественной войны партизанский отряд Ковпака и Руднева, ведя бой с крупным подразделением карателей, выманил его на открытое продуваемое ветром пространство и длительно удерживал его, блокируя огнем на лютом морозе. Каратели имели летне-осеннюю форму одежды, а партизаны были одеты по-зимнему, временами отогревались у костров и принимали горячую пищу. Подразделение карателей было заморожено живьем... Война есть война, она велась и такими методами... (этот случай показан в фильме "Дума о Ковпаке").

С болью я вспоминаю и Сережу Худяева. Он был старшим инструктором туриады и за аварию группы Левина понес относительно небольшое наказание (в виде запрещения руководством туристских групп на 2 года). Мне тоже кажется, что на нем не было какой-то "особой" вины за случившееся. Но сейчас, задним числом, очень бы "хотелось", чтобы он понес большее наказание. Может быть тогда он не пошел бы на Эльбрус в следующем, 1991 году, и не погиб бы на его склонах вместе со Славой Распоповым. Последний тоже руководил одной из групп туриады и был свидетелем аварии Левина. Печать злого рока! Они тоже где-то недооценили степень риска, сорвались и разбились на крутом снежно-ледовом склоне... Но это уже другая история, другая авария...

Я сохраню в памяти светлые образы своих товарищей. Сейчас нет никакого смысла говорить об их вине за случившееся. Оценка "вины" не общечеловеческая, а скорее судебная и служит лишь для определения наказания. Конечно, они не заслужили своими действиями того наказания, которое на них обрушилось. Нам, живым, своей гибелью они завещают не повторять ошибок. Каких? Может быть, мы поняли...

Еще несколько фактов, - на некоторых из них строились "версии" совершенно необоснованные, порой совсем фантастические.

Была разбита их рация. Неясно, было ли это результатом осознаных или неосознанных действий.

Пропала часть снаряжения, причем в основном наиболее редкие и дорогие вещи. Так, у Фарбштейна (я наиболее близко общался с его родными) пропал импортный зажим и регулируемые лыжные палки. Две пары таких палок я сам изготовил для них, причем пара Левина также пропала. Такие габаритные вещи трудно потерять в снегу. Может быть, снаряжение взяли и по каким-то причинам не вернули спасатели? Не хочется никого обвинять, но хочется сказать: такие факты усиливают боль близких погибших, т.к. рождают подозрение, что спасатели занимались не спасением, а ... сбором "барахлишка", мародерством (эти факты я опустил по причинам, изложенным в первых строчках статьи).

В группе Левина было 52 ледобурных крюка! Зачем столько? Этот факт породил фантастические версии о их "грандиозных планах" штурма и о неких "спасработах", якобы скрытых от руководства туриады! Мне понятно: тогда ледобуры были своеобразной "валютой", на которую обменивали снаряжение у иностранцев. Так, за пару ботинок отдавали 12-15 ледобуров (иностранцы делали на титане свой бизнес: наши ледобуры были легче и лучше иностранных, а титан за границей покупали на лом ювелиры за приличные деньги).

В пещере была обнаружена лужа крови. Было ли это как-то связано с раной на лице Булдакова, или кого-то от отравления вырвало с кровью, или еще что-то, так и осталось загадкой. Скорее это- следствие, а не причина аварии...

В желудке одного из погибших судебные медики обнаружили волосы другого (по словам Ольги Крупенчук). Как они туда попали? Это неизвестно.

Совсем недалеко от группы Левина, немного выше Приюта 11-ти стояла группа туристов-новичков, с самыми обычными "серебрянками". Они основательно померзли, но переждали непогоду без серьезных травм и отморожений. Почему? Это казалось странным всей туриаде. Я объясняю это другой суммой слагаемых факторов: у них по-другому вентилировалось жилище, они, возможно, уже лучше акклиматизировались, меньше намокли ... Здесь все неоднозначно!

По словам Одинцова, у входа в пещеру лежал мертвый Воронин, сжимающий в руках лыжу, которой он пытался откопать вход. Сразу возникает вопрос: откуда лыжа? У них не было никаких лыж! Все просто: горные лыжи принесли японцы...

Факты понятные и непонятные... Мне все-таки кажется, что большинство непонятных фактов так или иначе укладываются в версию о не "вполне вменяемом" или просто невменяемом характере действий участников в момент развязки этой трагедии... Важно понимание не этих действий, а причин, которые привели их к такому состоянию...

Источник: http://www.mountain.ru/people/Buyanov/2001/Elbrus/Elbrus.shtml
  
#6 | Анатолий »» | 18.05.2014 17:02
  
3
Кровожадный Эльбрус: как остановить смертность туристов.

На двуглавой горе снова обнаружили погибшего

Ставрополь, 16 января – АиФ-СК. Начало января резко взбодрило не морозным воздухом, сообщениями о трагедиях с заснеженных кавказских вершин – Домбая, Казбека, Эльбруса. Шестерых питерских альпинистов из 2 групп – Виктора Коваля и Валерия Шамало – снимали с гребня Крумкол (Безенгийское ущелье) вертолетом. Питерцы шли сюда «тропами» категории сложности 6А и 5Б. «Низкий» градусник не щадил – у Насти Петровой руки обморожены, у Кирилла Мазурова – ноги. Так закончились сборы федерации альпинизма Санкт-Петербурга. Обошлось без трагедии.

И опыт, сын ошибок трудных…– Быстро сработала Татьяна Тимошенко, руководившая сборами, – комментирует Руслан Магомедов, профессор СГПИ, кандидат педагогических наук, президент Ставропольской краевой федерации альпинизма. – Ребят эвакуировали по воздуху, очень оперативно, за что огромное спасибо вертолётчикам. Все альпинисты живы, это самое главное. Приняли верное мудрое решение, отказавшись от продолжения маршрута.

Даже для зрелых и опытных, маститых и титулованных спортсменов-альпинистов не расстилают горы гладких дорог. Что сказать о новичках? Эльбрус – гора опасная, непредсказуемая – о чём много говорят и пишут. От сложных поворотов, от мгновенной смены погоды, от уровня подготовки зависит очень многое, нередко – жизнь. В поминальном списке Эльбруса десятки имён, как начинающих альпинистов, так и мастеров. Одни бездумно лезут в гору на авось или нахрапом, другие – спасают ценой своей жизни. Гора каждый год собирает смертоносный урожай, то туманом накроет, то лавиной. Одно дело, когда на вершину идут подготовленные люди, представляющие, что их ждёт (да и таким Эльбрус сюрпризы преподносит), другое дело – бесшабашные самоуверенные адреналинщики, стремящиеся получить «заряд бодрости». Таким никакие законы не законы.
- Правила альпинистов написаны кровью, российская федерация альпинизма составляла их не враз, а на основе многолетнего опыта наших старших товарищей, – поясняет Руслан Магомедов, – Потому новичкам стоит максимально прислушиваться к старшим, сейчас немало таких, кто уверен, что самостоятельно, в одиночку поднимется на любую высоту, это опасная тенденция, – отмечает Магомедов.
Он вспоминает об одном горе-восходителе: тот отправился на вершину Эльбруса… в тапочках, с бутылкой портвейна и яблоком на закуску. Подобное неуважение к горам недопустимо, к ним – только на «Вы» и с поклоном.
- Я, приехав в горы, первым делом здороваюсь, прошу пустить меня, а уезжая – обязательно прощаюсь, – делится Магомедов. – Вершины нужно уважать, гора примет или нет – никто не знает.

Можно ли предотвратить трагедии в горах или хотя бы сократить печальную статистику? Можно, считают специалисты. В первую очередь, наращивая профилактическую работу – в секциях альпинизма таковая проводится. Тренировки, беседы, встречи с ветеранами альпинизма – форматы разные, цель одна: подготовить человека не только физически, но и морально к восхождению. Не всегда, как считает Руслан Расулович, сказывается температурное давление (а на Эльбрусе и в июле бывает -25, зимой -55), очень сложно психологически.
- Профилактика должна быть многосторонней, на всех этапах – в федерации мы занимаемся этим на этапе подготовки, но необходимо усилить совместную работу, привлекать власти и МЧС уже на местах, – отмечает Магомедов.




Автор Елена Евдокимова

Источник: http://www.stav.aif.ru/incidents/details/158541
  
#7 | Анатолий »» | 18.05.2014 17:10
  
3
Эльбрус. Расписание полетов.

Впечатления посетившего ледовую трещину.


Автор: Валерий Шамало, г. Санкт-Петербург

ЗАКРЫТЫЙ ЛЕДНИК


Видимость отсутствовала почти полностью. Тем не менее мы впятером успешно продвигались практически наощупь от "Приюта 11" в направлении "Бочек", ориентируясь на показания старого побитого жизнью компаса, и имея некое отдаленное представление о том азимуте, который нам нужно "взять"... Ну, конечно, где-то "юго-юго-восток".

И вот часа через 2 топтания по самую развилку в снегу мы обнаружили, что находимся на довольно пересеченной местности вблизи ледовых сбросов. Первая мысль - ушли правее. Поворачиваем налево - и тут, о чудо! Погода начинает улучшаться, и становится видна перед носом ... обсерватория! Все ясно, мы зашли немного восточнее, чем надо. Поворачиваем обратно.Тут внезапно Саня Батулов посетил первую трещину. Встав на самый край, чтобы перепрыгнуть её, он провалился метра на 4. Но, имея навыки ледолазания, он, резво махая ледовым инструментом, довольно быстро оттуда выпрыгнул. Однако, группа без снаряжения в зоне трещин, дело к вечеру, холодно, ещё и лавины можно подрезать при неаккуратном обращении со склонами. Ну, кто ж берет с собой веревку, курсируя между "Бочками" и "Приютом 11-ти"!

Но делать нечего, выползать отсюда надо. Остаётся надеяться на обычную Пруху - что провалюсь, как обычно, одной ногой, упаду на спину и выберусь. Вот уже видны "Бочки", до них метров 300. Ура, через считанные минуты мы будем в тепле и уюте, и целый вечер гонять чаи. Вот мы ещё на шаг ближе, ещё на шаг...

Около 4 часов дня снежная доска шириной метра 1,5 и длиной метров 5 безмолвно ушла у меня из-под ног. Борьба за выживание началась.

ДОЖИТЬ ДО СПАСОТРЯДА

Летел я в трещину кувыркаясь, то ногами вниз, то лицом. На глубине около 20 метров я воткнулся в какой-то сугроб, видимо, снежный мостик, головой вниз, и был засыпан сверху двумя метрами снега и обломков льда. На удивление, довольно хорошо помню свои дальнейшие ощущения. Первое впечатление от моего положения приводило в уныние. Казалось, что среднее время жизни в таком состоянии исчисляется минутами. Я лежал наклонно головой вниз, упираясь левой частью груди в ледовый выступ. Левая рука была зажата так, что вскоре я перестал её ощущать вообще. Правая рука и голова свисали в узкую длинную ледовую щель. Пошевелить я мог, соответственно, только немного головой, и правой рукой. Все тело было изогнуто зигзагом в неестественной позе.


Однако отдышавшись после удара, заметил, что, самое главное, мне не грозит задохнуться. Трещина перед носом, заполненная воздухом, уходила на неведомую глубину.Кроме того, похоже, у меня не было переломов. Рюкзак защитил от ударов спину. Правда, дышать было трудновато из-за сильного давления на грудь. Как ни странно, в трещине был виден неяркий свет.

Поскольку предпринять что-либо я не мог, оставалось только размышлять. О жизни. Скорее всего, я умру. Смерть наступит от сердечной недостаточности, вызванной переохлаждением и сильным давлением на левую часть грудной клетки. Конечно, скоро меня попытаются откопать. Но это случится, в лучшем случае, через несколько часов - пока ребята сообщат о случившемся, пока кто-либо на "Бочках" соберёт снаряжение, пока подойдут...

А вот ощущение времени я потерял полностью. Проходившие часы воспринимались как приблизительно десятки минут.

Как бы облегчить свою погибель? Вот если бы в правой руке был нож! Задушить самому себя не удастся. Выколоть глаз? Это только добавит мучений. Но Боже, о чём я думаю! Ведь люди переносили и гораздо большие страдания. Гестапо, инквизиция... Но чего ради? Ради истины, ради жизни. А я? Кому я буду, в сущности, нужен? С одной рукой? Но, с другой стороны, есть люди, которые очень даже расстроятся, увидев мой окоченевший труп. Прежде всего, мама. Сколько горя будет для неё!

А как хорошо было бы ещё пожить. Леса, Карельские озёра, Крым, море...

Конечно же, я должен принять все страдания только для того, чтобы попытаться дожить до спасотряда. Поскольку, судя по всему, есть вероятность, что это возможно. При этом, к моменту, когда меня начнут откапывать, нужно быть в сознании, иначе меня здесь могут не найти, и даже закопать ещё больше.

СПАСРАБОТЫ

Оставшиеся участники группы, естественно, по очереди заглянули в открывшуюся трещину, и увидели там, ясное дело, пустоту. Покричали туда, и услышали леденящее душу молчание. Мои крики, направленные вниз, не достигали поверхности. Спуститься туда не было никаких шансов, разве что, повторив мой полёт. И они поступили наиболее разумным образом - оставаясь на месте, ничего не предпринимая, достали мобильные телефоны и сообщили о случившемся в Шхельдинский спасотряд (через Москву), а через некоторое время дозвонились кому-то из находившихся на "Бочках".

В Шхельдинском поисково-спасательном отряде начали немедленно собирать необходимое снаряжение и выдвигаться в сторону Эльбруса. На "Бочках" находились Кирилл Корабельников, Володя Молодожён (С.-Петербург), и Олег Наседкин (Зеленоград). Они также собрали снаряжение, и вскоре начали резво топтать склон по направлению к фонарикам, которые зажгли вблизи трещины замерзшие участники. Погода резко улучшилась, но всё же , чтобы меньше мерзнуть, они поставили палатку недалеко от того места, где я провалился.

Часам к 9-ти вечера Кирилл и Володя спустились в трещину на верёвках, имея всё необходимое для поиска и откапывания тела. К этому же времени подошёл и Шхельдинский спасотряд. Настроение у народа было неважное - все морально готовились к извлечению побитого и замерзшего безжизненного тела. А чтоб легче было меня искать, решили пользоваться мобильной связью - звонить мне, и по гудку телефона пытаться определить моё местонахождение.

В ТРЕЩИНЕ

Давление на сердце увеличивалось. Или так казалось. Или снежная масса проседала. Этак я скоро задохнусь. Можно ли в этой дыре хоть что-нибудь предпринять? Используя зубы, я снял правую варежку и одел её на руку на резинку. Пальцами с трудом дотянулся до груди и начал растапливать лёд вблизи сердца, чтобы уменьшилось давление. Вскоре понял, что это занятие совершенно бесполезно. Рука холодная, лёд почти не тает. Поцарапал его танкой от варежки. Тоже занятие до утра. Загнусь раньше. Потер ногтем. Нет, тоже не то. О! Если немного приподнять голову и расклинить кулак между головой и ледовой стенкой, можно часть веса как бы переложить на голову, и давление на грудь малость уменьшится!

Дышать стало немного легче. Вдруг что-то забулькало и затарахтело чуть ниже сердца. Впрочем, понятие "ниже" в данном случае надо уточнять. Иначе говоря, между сердцем и животом. В первые секунды я не понял, что происходит, и испугался. Ха! Так это же мобильник в виброрежиме! И откуда в этой дыре берётся ПРИЁМ? Однако, достать его нет никаких шансов. Если звонят с "Бочек"- думают, что я уже загнулся. А если кто из Питера - небось, подумают, что я нарезался, как свинья, и неспособен ответить на звонок. Звонки повторялись. Может, мне хотят что-то этим сообщить? Может, помощь близко? Посчитал количество гудков - 12. Ну и что это значит?

Новое испытание - подтаял бугорок на ледовой стенке, с помощью которого я заклинивал кулак между головой и льдом. Теперь рука соскальзывала. Дышать снова стало тяжелее. Приходилось делать мелкие вдохи, но очень часто. Попытался вытопить в стенке небольшую выемку, которая не давала бы руке соскальзывать. Бесполезно. Поместил танку между кулаком и льдом - вот это немного помогло. С дыханием полегчало.

И всё же постепенно становилось всё тяжелее, почему-то уменьшилась свобода движения головой. Сознание потепенно притуплялось. Перестал ощущаться холод. Казалось, я пролежал примерно час, и вряд ли проживу ещё столько же.

ЖИВОЙ

На самом деле этот кошмар продолжался 5 часов. Когда я услышал голоса, я полностью пришёл в сознание. Подождал, пока голоса масимально приблизятся, чтобы не тратить зря силы, и начал кричать.

- Я здесь, живой. Откапайте меня. Лучше лопатой.
- Ты жив?! Сейчас, сейчас, только найдём тебя.

А вот это оказалось делом непростым. Видно, вокруг было много разных сугробов, а голос мой раздавался почти со всех сторон. Чувствую, копают не там.

- Да нет, я не здесь!
- Понял. Давай копать везде подряд. Так. А ты можешь упасть дальше?
- Нет.
- А на тебя что-то упасть может?
- Вряд ли. На мне и так что-то лежит. Да копайте быстрее, я сейчас сдохну.
- Не сдохнешь, - это голос Корабельникова, - свет видишь? Мы будем светить в разные стороны, а ты смотри, когда свет ярче.

Веки у меня затекли, глаза еле открывались. Но свет было видно.

- Темно. Темно. Светлее. Вот. Здесь я, здесь!
- О! Вот он. Я вижу кусочек рюкзака! Сейчас раскопаем. Чувствуешь что-то?
- Да. Вы чем-то в меня ткнули.
- Копаем.

Подобрались ко мне не сверху, а сбоку от снежной пробки, в которую я был утрамбован.

- Ага, это я.
- А какая часть тебя?
- Да ж--а, ж--а.

Перестали бы звонить, гады. Я, в конце концов, щекотки боюсь.

- Вытащите меня за рюкзак.
- Помолчи, а то мы тебя вытащим за ...
- Может, лучше за ногу?

Корабельников накинул петлю мне чуть "выше" колена, и скомандовал: "выбираем аккуратненько". Барахтаясь вниз головой посредине трещины, привязанный за ногу, я, наконец, понял, что остался в живых.


ЭПИЛОГ

Двигаться самостоятельно я не мог из-за сильного переохлаждения. Но, на удивление, не было переломов и обморожений. Как-то очень быстро спасатели дотащили меня до "Бочек", и через несколько часов, отогревшись, я очухался и встал на ноги. Даже левой рукой смог шевелить. Принял поздравления с "днём рождения" от друзей, участников, спасателей. Хорошо хоть не поленился зарегистрироваться в ПСС, а то бы совсем стыдно было. Хочется верить, что не очень сильно испортил планы спасателям, которые и так собирались подниматься на "Бочки", чтобы на следующий день попытаться найти исчезнувшего бог весть куда москвича.

Вот и всё. Остаётся сделать красивые выводы из этой некрасивой истории. Явно напрашивается ряд вполне логичных умозаключений, типа: по закрытым ледникам нужно ходить в связках; не нужно вообще попадать на Эльбрусе в места скопления трещин; в плохую погоду вовсе незачем куда-то идти, нужно сидеть и не высовываться; нужно уметь ориентироваться и точнее брать азимут; ну и м---к же я после всего этого; не нужно вообще ходить в горы, когда можно увидеть их в телевизоре и т.д.

Думаю, в каждой истине есть доля истины. Хочу только добавить вот что. Кабы я точно ЗНАЛ, что мои друзья успеют меня откопать живым, переживать весь этот ужас было бы раза в 2 легче. Житие всегда строится из радостей и неприятностей, и если вдруг у Вас случится "черная полоса", - просто ЗНАЙТЕ, что она обязательно закончится, превратится в удивительное воспоминание, и всё обязательно будет хорошо.

Крепитесь, скоро лето!


Источник: http://www.mountain.ru/people/sketch/2003/treschina/
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
 
© climbing.ru 2012 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
Экстремальный портал VVV.RU ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU