Эльдар Джафаров: Альпинизм раскрывает в человеке неизведанное

Как много вы знаете людей, которые во всем могут видеть только хорошее? Признаемся, таких в нашем окружении очень мало. Люди, которые всюду видят красоту и даже из своих ошибок извлекают полезные уроки, встречаются все реже. Одним из таких редких людей является вице-президент Федерации альпинизма Азербайджана Эльдар Джафаров.
Лучше всего о своей любви к альпинизму и горам, а также о своем отношении к жизни и спорту сможет рассказать он сам, потому что Эльдар муаллим – потрясающий рассказчик.

Итак, мы представляем вашему вниманию исповедь альпиниста.

"Мой приход в альпинизм датирован 1964 годом. Тогда я закончил Институт нефти и химии и по распределению попал в лабораторию академика Джуварлы в Институте физики. В этой же лаборатории работали Юра Горин и Гена Миронов, которые были уже на тот период довольно известными альпинистами. Многочисленные разговоры о горах послужили фоном, на котором я начинал свою трудовую деятельность. Где-то в мае я попал в больницу с острым гастритом и язвой желудка, заработанными в бытность студентом. Процесс выздоровления был тяжелым и изнурительным, поэтому мама предложила мне отправиться отдыхать в санаторий в городе Орджоникидзе (нынешний Владикавказ), откуда она была родом. Соблазнила меня эта идея тем, что рядом с санаторием располагался лагерь горного института, где у меня было много знакомых. Я связался с друзьями, они сделали путевку в спортивно-оздоровительный лагерь, и я отправился поправлять подорванное врачами здоровье. А там три альплагеря – "Торпеда", "Цей", "Буревестник", крупнейшая турбаза. В общем, я попал в альпинистский рай, даже не подозревая об этом.

Так получилось, что я очень сдружился с начальником контрольно-спасательной службы Цейского ущелья Эдуардом Николаевичем Грековым, или как его еще все называли - Эдо. Сколько я наслышался рассказов, всяких баек! Я много времени проводил в компании спасателей. Однажды, в день празднования, если не ошибаюсь, 300-летия воссоединения Осетии с Россией, меня пригласили на застолье, накрытое прямо в лесу.

Во время застолья к нам подошел дежурный начальник КСП (контрольно-спасательного поста) Долгов и сказал, что к ним поступило сообщение о застрявшем на водопаде туристе, которого необходимо снять.

Я напросился пойти с Эдо, кроме меня к водопаду отправились еще три мастера спорта, все здоровые парни. Туриста долго искали наверху, но безрезультатно. Потом ребята решили спуститься вниз, проверить. Мне дали веревку, объяснили, как держать, как страховать. Как оказалось, парень действительно был внизу, он разбился насмерть.

Когда мы вернулись в лагерь, я сказал Грекову, что хочу заняться альпинизмом. Тот говорит: "Ты что, сошел с ума? Ты же видел сегодня это тело, гуляй себе, какие горы!" "А я не хочу оказаться в такой же ситуации, как тот парень, – ответил я. - Я хочу уметь ходить по горам". Он долго сопротивлялся, но, в конце концов, согласился и устроил меня в отделение к бакинцу Юре Мовчану, к сожалению, ныне покойному. Так я стал заниматься альпинизмом под управлением бакинского инструктора. В тот год я сделал 13 восхождений, выполнив 3-й разряд со значительным превышением. То есть, я прошел полный курс подготовки новичка, совершил восхождение первой категории на пик Николаева. Когда я спустился, значкисты из верхнего лагеря уходили на снежно-ледовые занятия с последующим восхождением. Вот Греков меня к ним и пристроил. Когда мы закончили и спустились вниз, через неделю в нижнем лагере уходило на восхождение отделение третьеразрядников. Греков меня определил в отделение еще одного бакинца. Мне удалось сходить даже тройку Б. Это был один из самых удачных сезонов в моей практике. Потом была долгая попытка выполнить второй разряд, которая заняла у меня несколько лет. Все было неудачно - то погода подводила, то еще что-то. Но зато в погоне за вторым разрядом я находил столько троек, что накопил огромный опыт. Сейчас могу с уверенностью сказать, что школа – именно восхождения третьей категории сложности.

Вообще, альпинизм как вид спорта уникален. Тут нет публики, и никто не аплодирует. Сам процесс – это твое личное достояние, разделенное разве что с товарищами по восхождению. А когда спускаешься вниз, тебя встречают люди, понимающие что произошло, разделяющие твою радость и гордость. Но в то же время альпинизм - это, скорее, мировоззрение, взгляд на мир. Как йога – для кого-то набор упражнений, а для другого что-то вроде религии, где больше присутствует философское начало, нежели физическое. В альпинизме происходит нечто подобное.

Часто говорят, что альпинизм – это болезнь. Я бы так не сказал. Начнем с того, что не все становятся больными. Мой опыт работы в альплагерях говорит, что только 10% из тех, кто первый раз приехал в альплагерь по путевке, приедет на следующий год. И только 10% проходит на вторую ступень подготовки альпинизма. И чем дальше, тем суровее отбор. В конце концов, отсеивается очень большой процент от тех, кто начал заниматься альпинизмом. Говорят – люди, которые хоть раз в жизни побывали в горах, уже не могут без них обходиться, не представляют себе жизни без атмосферы, связанной с горами. Но я могу вам сказать, что таких людей не так уж и много. Жизнь сложная. У некоторых не получается, кому-то это кажется забавным и не таким уж важным. В результате те, кто прошел определенный период адаптации, становятся истинными поклонниками восхождения. Чуть было не сказал покорения - нет, это неправильное слово. Вершины не покоряются, с ними необходимо обращаться как с другом. Это отнюдь не враг, которого нужно покорить.

Если бы я взялся объяснять, чем прекрасен альпинизм, я бы сказал, что он раскрывает в человеке неизведанное. Вдруг оказывается, что ты можешь сделать очень многое. Вот, смотришь на вершину и думаешь: как же это далеко, можно ли я взойти на нее? И дело тут даже не в сложности маршрута, а в его грандиозных масштабах. А оказывается – можно! Те красоты, которые мы видим, невозможно ни пересказать, ни описать. Ты пришел, увидел, поразился этой красоте. Она наполняет душу какими-то особыми чувствами. Ну, как их описать? Ты видишь это и все! Восторг испытываешь, когда вытягиваешь руку, и тень от нее падает на десятки километров. Ты себя чувствуешь… сильным. А однажды я видел свое отражение на тумане и вокруг моей головы был нимб. Вообще восприятие прекрасного в горах отточено очень сильно. Эти потрясающие закаты, рассветы. Ты поднимаешься и вдруг видишь первый луч солнца. Это исключительно красиво. У меня хранится целая серия слайдов с восходами и закатами.
Здесь хотелось бы сказать несколько слов о том, что же такое восхождение. Восхождение - это не просто процесс подъема на вершину, это целый каскад определенных эмоциональных моментов, набор всевозможных элементов, которые все вместе становятся восхождением. Ты ходишь больной, потому что хочешь на какую-то вершину и именно по определенному маршруту. И размышляешь, как бы это осуществить. Находишь единомышленников. Начинаешь готовиться, встречаешься с людьми, которые там были, расспрашиваешь их об особенностях подъема, трудных участках и т.д. Ты начинаешь жить этим восхождением. Потом начинается подготовка – что мы будем кушать, что с собой берем? А погода? И вот когда все сложилось, ты выходишь на восхождение. И вся эмоциональная подоплека выливается в свою заключительную стадию, когда ты работаешь на маршруте и получаешь великое удовольствие оттого, что проходишь этот маршрут. Но и подъемом все не заканчивается. После того как ты возвращаешься, тебя встречают люди, которые поздравляют тебя, переживают вместе с тобой эту радость. Вот это вместе и есть восхождение. Выбросить отсюда какой-то элемент - и удовольствие будет неполным. Ну и главное в альпинизме – это люди. Потрясающей силы люди, удивительной. Альпинизм прекрасен тем, что там вообще никого не интересует, какой ты национальности, какого вероисповедания, веришь ли в Бога вообще, кем являешься внизу – начальник, рядовой служащий, рабочий или еще кто-то. Совсем другие качества являются привлекательными и интересуют нас, когда мы собираем команду.

Вообще альпинистский быт сам по себе великолепен. Потрясающие песни, исполнители один лучше другого, и все разные. Не могу не вспомнить своего друга Витю Мещерякова, исполняющего потрясающей красоты романсы. А разве можно забыть, как на Джайлыке, на Монахе (Монах – это маршрут пятой категории) после того, как у нас произошла небольшая авария, к счастью – несерьезная, мы вышли наверх, на крышу бастиона, поставили палатку, и вдруг Ярошенко говорит:

"По заказу нашего постоянного слушателя Джафарова Эльдара исполняется песня "Мимо ристалищ и капищ". Я действительно любил эту песню, так она на душу мне ложится…. Да, и главное – в каком контексте, в каком исполнении звучит. Конечно, я не могу забыть эту песню. Такие вот моменты в жизни… ну, как вам сказать… они греют душу.

И только два года назад я обнаружил, когда искал в интернете стихи Иосифа Бродского, что, оказывается, в семидесятые годы в альплагерях пели песни на его стихи.

Вот вам и ответ на вопрос, почему совсем не миллионы людей заболевают этим делом… Но уж если заболел, пиши пропало. Нет, это не болезнь. Это понятие ценности. Осознание, насколько все это ценно, и как это надо любить и уважать – то, что ты можешь себе позволить пережить.

После того, как я поднялся на пик Коммунизма в 1972 году, если я сталкивался с какими-то трудностями, то говорил сам себе: "Послушай, я же пик Коммунизма прошел, я что, с этим не справлюсь что ли?" И эта моя шутливая прибаутка очень глубока – познавший свою силу человек может ею спокойно распоряжаться. В нужный момент рвануть, в нужный – притормозить. Понимаешь, что ты очень многое можешь, просто надо уметь этим воспользоваться.

Мои достижения в спорте – кандидат в мастера спорта СССР. За званием мастера спорта я гонялся четыре сезона. И каждый раз мне чего-то не хватало, чуть-чуть. Вскоре я понял, что его получение равносильно тому, чтобы стать доктором наук. Для этого необходимо чем-то жертвовать, семьей или карьерой в своей обычной жизни. Я к этому не был готов. К тому же я обладал на тот период правом выпускать альпинистов на маршруты любой категории сложности, включая шестую, и обладал правом самовыпуска, то есть самого себя также мог выпустить на маршрут любой сложности. Большего мне и не нужно было.

К своим достижениям в спорте могу отнести восхождения на пик Коммунизма в 1972 году. Что это такое, я сейчас объясню. Мы тогда с большим трудом достали на военном складе в Баладжарах несколько пар валенок. Мы собирались взойти на пик Коммунизма в валенках, и это не было абсурдом. К ним можно было специально подшить подошву, которая держала бы кошки. Снаряжения тогда особенного не было, смешно сравнивать с нынешним.

Восхождение на пик Коммунизма я считаю одной их самых больших удач в своей жизни. Мне тогда повезло. Я попал в хорошую команду – Гена Миронов, Шурик Воскресенский. С такой командой можно было взойти. И мы взошли. Еще из достижений – три вершины 6-й категории сложности. Это два маршрута на массиве Замин-Карор, и маршрут по Володарчику на Бодхону. Три шестерки, которыми я могу гордиться. Но есть маршруты, о которых если расскажешь, те, кто знают – поймут. Это траверс Шхельды; это Вольная Испания в двойке, зачетный маршрут на мастера спорта; и это северная стена Арга, тоже великолепная. А как вам нравится траверс в двойке вершин Сахарная голова – Москва - Блок? Вдвоем – это мы, конечно, тогда загнули, но – получилось, прошли его.

А как мы вообще ходили в горы в те годы? Мы покупали путевки за треть стоимости, на половину своей стипендии. Но в одни руки можно было приобрести только одну путевку, вторую надо было покупать за полную стоимость. И вот ты приехал в альплагерь и, отходив 20 дней по путевке, устраивался работать – кем угодно, разнорабочими. Однажды в Узунколе мы копали яму под туалет, в горах это проблема. Весь альплагерь вместо зарядки явился вытаскивать огромный валун, который мы окопали со всех сторон. И когда мы его вытащили, оказалось, что яма под туалет готова, громадная такая. Разнорабочий – такая должность, что нагрузка была несерьезной. Но одно условие – мы работали не за деньги. Предоставлялось бесплатное питание, проживание, возможность пользоваться снаряжением, ходить на маршруты в составе групп, выходивших из лагеря. Все это было до того, как мы стали инструкторами. Это был единственный путь задержаться в горах подольше.

У меня есть вершины, которые так и остались несбывшейся мечтой. Например, Башкара, которую я так хотел пройти и не получилось. Очень хотел пройти Ушбу, но не судьба. И очень хотел пройти Чатын, но тоже не случилось, хотя во всех трех случаях попытки были. Мы с Геной Мироновым ходили на разведку Чатына в восьмидесятые годы. Вышли на перевал, и нашли записку. Точнее не записку, а визитную карточку в консервной банке. Край у этой визитной карточки был опален молнией, и на ней было написано – "Первая совместная российско-австрийская альпинистская экспедиция, 1929 год". Записка хранится у Гены Миронова. Это уже такая древняя история… А я снимал крючья на маршрутах, которые нам предлагали реабилитировать – забытые, давно не хоженые. И на этих маршрутах были кованые старинные крючья, у меня есть небольшая коллекция таких трофеев.

Количество маршрутов, которые я проходил, переваливает за сто. И я не помню ни одного рядового восхождения. Почти все оставили какой-то след в душе. Каждый из них по-своему прекрасен. Все к тому же меняется в зависимости от того, на какой стадии ты находишься как альпинист. Я в восторге от маршрута на Арг. Это удивительная вершина. В ней встречаются почти все те сложности, которые встречаются на каждой отдельно взятой горе. Там было много интересного, и маршрут был потрясающей красоты. Было несколько интересных случаев. К примеру, три эдельвейса, которые мне удалось сорвать. Я увидел их на узкой полочке, прямо на стене. Я маятником рванул к этой полке, сорвал эти три эдельвейса и спрятал во внутреннем кармане анараки, чтобы показать напарнику - Вилу. Или "сюрприз", который нас ждал на подходе к вершине. Когда мы почти добрались, Вил, который шел первым, закричал: "Победа, Эльдар!" и ухватился за крюк, который там торчал, так называемую "морковку", ну, и вырвал ее с корнем, сорвавшись при этом вниз. Представляете мою ситуацию? Сижу в пещере спокойно, и тут мимо меня пролетает Вил, срывая при этом крючья. И на фоне потрясающих пейзажей я наблюдаю напарника, совершающего в воздухе акробатические трюки. Я его, конечно, удержал, но пока он выбирался, мне пришлось поневоле принять ледяной душ. Прямо надо мной был ледничок, вода с которого лилась мне за шиворот. Когда я все-таки поднялся на полку, Вил долго смеялся: "Первый раз вижу размытого Эльдара, Эльдара не в фокусе". До такой степени меня трясло, что даже очертания были нечеткими. И вот эти эдельвейсы, сорвавшийся Вил – это такой сильный эмоциональный след…. След, греющий душу через столько лет.

Я в шутку говорю – как я понимаю доктора Фауста! Не оправдываю, но - понимаю. Как жаль, что я уже немолодой, а как бы хотелось забросить на плечи рюкзак и сказать: "Ну, пошли что ли?" И пойти. На любимые маршруты. Получить свою дозу удовольствия. А вот проблема заключается в том, что разделить это удовольствие получается лишь с тем, с кем ты эту вершину прошел. Ну, еще с тем, кто будет внимательно слушать, и понимать, о чем идет разговор. А здесь аудитория очень ограничена, к сожалению. Я бы хотел совершить восхождение где-нибудь в Альпах. Если скажут мне – давай сбросим сорок твоих лет, чего бы ты хотел? Отвечу: Су-Альто. И тут уже не остановишься. Это же океан… океан удовольствия.

Хотя бывало, что ты так наешься горами, что невмоготу. Говоришь: все, домой, ничего не хочу слушать, срываешься, собираешь рюкзак и уезжаешь. Даже на ночь глядя можешь уехать, бывало такое. С той же радостью, с которой рвался в горы.

Теперь самое главное. Я бы хотел поговорить о своих учителях, о своих друзьях. Мне очень повезло с тренерами и друзьями. Например, Шурик Воскресенский, удивительной души человек, с потрясающей улыбкой. Тренер, с которым мы многое делили. Я понял его до конца только на пике Коммунизма. Что тут скажешь, когда тренер сам шнуровал тебе кошки, потому что у тебя обморожены руки?! Мы с ним делили многое – и радости, и победы, и отступать приходилось.

Покойный Юра Корумидзе, Юра Горин, Гена Миронов, Эмма Согрина, покойный Середа… Ребята, которые подходили чуть позже – Вагиф и Эмма Оруджалиевы, Вова Лентьев, Витя Авдеев, Миша Зарбаилов. Всех перечислить трудно. Заранее приношу извнения, если кого-то не назвал. Каждый сам по себе настолько великолепен, что я просто не знаю, что говорить о них. Я могу их лишь поблагодарить за то, что судьба мне преподнесла столь щедрый подарок - с такими людьми я делил удовольствие от восхождений. Я редко сходил с полпути. Однажды сошли с маршрута – ушли на "спасаловку", к счастью, ложную. Авария на Центральной Шхельде, когда сошедшие камни перебили мне руку почти под вершиной.

Пожалуй, тут будет уместно перейти к ситуации с альпинизмом в нашей стране. И тут я бы хотел провести аналогию. Весь советский альпинизм строился на государственной основе. Тратились очень большие средства на создание фундамента для подготовки альпинистов. Основой альпинизма является, конечно, безопасность. Альпинизм как спорт живет по законам, которые называются "Правила проведения альпинистских мероприятий и восхождений". Там все расписано, кому что позволено и кому что запрещено. А что значит запрещено? Все запреты предусматривают только одну единственную цель – безопасность. Все предусмотренные ограничения направлены только на одно – снизить уровень субъективной опасности. Объективная опасность существует всегда, и мы ее учитываем, но она от нас не зависит. А субъективный фактор всегда можно снизить. Поэтому я считаю, что отказ от следований правилам проведения альпинистских мероприятий вреден. Хотя надо признать, что когда следуешь этим правилам, темпы твоего роста замедляются. Но следовать правилам, которые мы сами же установили, – это почетно. Это служит только одной цели – обеспечить безопасность нашего вида спорта.

Сейчас главная наша проблема заключается в необходимости готовить кадры. И тут у нас получается замкнутый круг. Старики уходят, а молодых нет. У нас великолепные достижения в высотном альпинизме. Меня восхищает тот уровень, который демонстрируют наши высотники. Я снимаю шляпу перед восхождениями, которые совершил, к примеру, Исрафил Ашурлы. Они – мечта каждого альпиниста, да что альпиниста, просто человека, который понимает, о чем идет речь.

Что нам нужно? Нам нужно много спортсменов, которые пройдут начальную подготовку как альпинисты. Для этого необходимы инструкторы. Только инструктор альпинизма, а не тренер спортклуба может подготовить людей, которых мы будем называть альпинистами Азербайджана. А для того чтобы готовить инструкторов, необходимо, чтобы это были люди, за плечами которых имеется опыт восхождений.

Для того чтобы были новички, нужны инструкторы, для того чтобы вырастить инструктора, нужно, чтобы были спортсмены-разрядники. А чтобы были спортсмены-разрядники необходимы новички. Вот и получается замкнутый круг. Необходимо целенаправленно работать в сфере подготовки большого количества спортсменов, как это было раньше. У нас было много спортивных клубов – "Спартак", "Локомотив", "Мяхсул", "Буревестник", "Динамо". В них были секции альпинизма. А сейчас их значительно меньше. Инструкторов и тренеров очень мало. Тренер - это человек, который должен душой болеть за свое дело. И получать за это зарплату. Ну, сколько же можно быть энтузиастом и работать тренером только потому, что любишь эту работу?! Это не на пользу и семье, и самой работе. Тут проблем хватает.
Главное – воспитание кадров и подготовка спортсменов как таковых. Именно грамотных спортсменов. Это очень важно, в этом главная задача.

Насчет Диляры, моей дочери, которая стала альпинисткой. Она сделала карьеру в альпинизме, и я очень ее поддерживал в этом. Все ее успехи - это ее личное достояние. Она получила дозу адреналина, поняла, что такое горы. Она ходила в Фанах на хорошие вершины, испытала и радости, и трудности, многое испытала. Когда она приехала после восхождений в Фанах и привезла фотографии, я был просто шокирован тем, что эти фотографии на восемьдесят процентов совпадали с теми, которые сам я сделал тридцать лет назад. Прямо с одно и той же точки. То есть, она смотрела на эту природу моими глазами. Вообще, гордиться своими детьми - это большое удовольствие и счастье.

Молодому поколению альпинистов я бы пожелал красивых маршрутов, легких рюкзаков, хороших друзей и полную чашу радости.

У них сегодня есть великолепные возможности, смешно даже сравнивать с тем, что было в наше время. Можно сесть и поехать, куда угодно, и делать что хочешь. Главное – душевный покой, который приобретаешь в горах.

Я многого не рассказал, расскажу в другой раз, если выпадет такая возможность. У меня столько историй, что хватило бы на целую книгу. Спасибо вам за внимание!

Жизнь - она настолько прекрасна, что ее надо просто-напросто проживать".

"P.S. Пока этот материал готовился к печати, произошли важные события, обойти молчанием которые я не могу. Как поется в песне: "Лишь бы те, кто сейчас на маршруте, поскорее вернулись домой" с победой. Двое наших друзей несут на груди знамя нашей страны в Гималаях, на высоту, куда не залетают птицы. Исрафилу Ашурлы и Фирузу Дадашеву выпала эта высокая честь и счастье. Пожелаем им сил и удачи на этом сложном и прекрасном маршруте".

Источник: http://news.day.az/unusual/485397.html

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
 
© climbing.ru 2012 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
Экстремальный портал VVV.RU ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU