Пожалуй вторым по степени риска в альпинизме можно считать соло-восхождения. На первом месте конечно же восхождение без страховки (о чем я уже писал в предыдущей статье).
И опять же задаваться вопросом, что тянет некоторых альпинистов делать восхождение одному, - пустое время провождение.
Является ли это вызов всему сообществу альпинистов - мол, вот я могу и один взойти на вершину? Навряд ли... Это не бравада, это не соревнование. Не желание выделиться из множества и стать уникальным. Чтобы весь мир заговорил об альпинисте. Может быть есть и такие мотивы у некоторых, но главное не это.
Прежде всего это спор с самим собой. Ведь одиночество, где бы оно не было, влияет на психику человека. Давно же известно , что быть наедине с собой, пребывать в одиночестве, сильно действует на психику. Описано множество случаев пребывания человека одного и воздействие одиночества на человека. При достаточно длительном одиночестве прежде всего возникают галлюцинации. Достаточно двух-трех дней полной изоляции от общения с себе подобными, как в голове происходит нечто непонятное. Сперва это приходит незаметно, а потом нарастает. Человек начинает говорить сам с собой, у него возникает дискомфорт, ну а потом и до галлюцинаций недалеко.
А тут еще одиночество в экстриме. Природа воспринимается уже по другому. Где бы это не было, на необитаемом ли острове, в океане ли,в пустыне, или в горах.
Когда существует опасность все чувства обостряются, но насколько же они обостряются когда нет кругом ни одной живой души? Идти "в связке" другая степень риска. Конечно в горах и все "в связке" могу погибнуть, но все же в коллективе существует некая единая взаимная поддержка.
Я ощущал в свое время такое одиночество, когда "Я и Мир" и более никого. Причем это было даже среди людей, в городе. Но четкое чувство одиночества среди всего этого Мира-Вселенной довольно необычное чувство. Оно очень сильное, всепроникающее. Безучастность и порой враждебность этого мира к человеку острее чувствуется.
Описать это чувство практически невозможно. Да еще так описать чтобы и вы ощутили это чувство не менее сильно.
Не надо путать с людьми, которые склонны к уединению, и с их чувствами. Потому что настоящее чувство одиночества это настолько сильное чувство и оно настолько угрожающе, что люди любящие уединение, просто не могут испытывать такое, а если бы испытали, то стремились бы выйти из него.
А здесь прежде всего чувство тоски и горя, и в нем растворяешся.
Быть одному во Вселенной это очень тяжко. И это страшно.
В горах еще сильнее это чувство. Небо, звезды, холодные скалы и... все.
В одиночестве люди начинают разговаривать даже с вещами. Например, со своими ботинками, с рюкзаком.
Окружающий мир враждебен человеку и вот это начинаешь ощущать еще острее. Как впрочем и свою малозначительность. В мире мы песчинка...
Поэтому соло-восхождения, это прежде всего борьба с одиночеством. И на эту борьбу идут умышленно. Так же как и идти в горы - это подвергать себя смертельному риску и на это тоже идут умышленно.
Разговоры о ненормальной психике не уместны! В психическом плане наоборот, - альпинистами могут быть люди только с очень устойчивой психикой.
Во многих статьях, которые вы прочтете, идут нападки на то, что в СССР запрещали (ну или всячески ограничивали) соло-восхождения. И, якобы, это было связано с коммунистической моралью, что коллективизм должен стоять на первом месте, и человеку не давали быть индивидуальным.
Не думаю что это так. Скорее подоплека была совершенно в другом. Прежде всего в СССР боролись за альпинизм без излишней смертности. Избежать смертность в альпинизме, понятное дело, невозможно, но возможно сократить смертность.
И вот для сокращения несчастных случаев было предпринято ряд контрмер.
Прежде всего в СССР не пускали абы, кабы, кого угодно. Для восхождения требовалась серьезная подготовка. И чем выше восхождения тем серьезней должна была быть подготовка.
Это сейчас - заплати деньги и вперед, проводники, гиды, шерпы, а там уже станет ясно. Умрешь, никого винить не будут. Сам виноват!
В СССР за всем этим следили очень строго.
Не подготовлен - не лезь!
И конечно это правильно. А то МЧС, спасателям, надо рисковать собственной жизнью, чтобы спасать какого-то растяпу, который вздумал взобраться на Эверест. Ну взбрыкнулось ему в голову.
Он побывал уже на Ай-Петри и думает что Эверест с ходу возьмет. Нарастил себе мускул, здоровый и глупый, денег навалом - что еще нужно для счастья? Эверест! Да запросто!
А потом? А потом звонки по мобильному: Спасайте! Заблудился! И это хорошо еще на малой высоте, а если его чудом занесло за 5 тысяч метров над уровнем моря?
Но и в остальном советский альпинизм был строг! Ну и бюрократия конечно помогала.
"Это еще кто вздумал там взбираться в одиночку? А где предписания? где разрешения? Не положено!"
Ведь волей-неволей альпинистам надо было проходить базы в предгорьях перед восхождением. А на базах инструктора. А у инструкторов инструкция А что там написано? Что можно одного, без группы пускать совершить восхождение? Нет, такого написано не могло быть по умолчанию!
"А кто за все это будет отвечать?" - закрадывалась мысль у инструктора. И правильная мысль, между прочим. В СССР все же какая-никакая была ответственность.
Вот основные причины почему не жаловали соло-альпинизм в СССР.
Но из-за этой строгости и смертность в СССР в альпинизме была достаточно низкой.
Но соло-альпинизм в СССР все равно был! И это вы прочтете в предложенных статьях.
PS, Хочу обратить внимание читателей. Соло-альпинизм не имеет четких разграничений, поэтому многие к нему причисляют то что я бы (лично) вообще не называл "соло-восхождением" или "соло-альпинизмом". Путают так же соло-альпинизм с восхождением соло без страховки. О чем была статья :
Думаю в последствии классификация в альпинизме примет более строгие и жесткие рамки.
В продолжении разговора о соло-альпинистах и понимании этого феномена статья:
ГОРОВОСХОДИТЕЛИ – СОЛИСТЫ, ГЕРОИ ИЛИ САМОУБИЙЦЫ?
Юрий Ицкович – инженер, к.т.н, 1 разряд по альпинизму, МС СССР по горному туризму
«Сольные восхождения? Евгений Завьялов? Месснер? Буль? Это никакое не геройство. Это похождения самоубийц с целью саморекламы» – так изложил свою точку зрения на проблему Анатолий Смирнов, допивая чай на небольшой кухоньке своей уютной квартиры во время нашей беседы о былых путешествиях в горах.
Что-то в этой мысли вызвало у меня внутренний протест. Может быть ее безапелляционность, необоснованность, отсутствие подтверждающей информации. Я стал искать информацию о Е. Завьялове. Мне долго это не удавалось. Говорили, что он уехал в Среднюю Азию и что о нем ничего не известно.
Но вот в начале 2002 г. мне в руки попал замечательный альманах, посвященный столетию Русского горного общества, «Альпинисты Северной столицы» (главный редактор Герман Андреев), в котором опубликована его совместная с Вадимом Ароновичем статья «Пик Победы в одиночку!» о Евгении. Авторам удалось найти и раскачать Завьялова , несмотря на его сопротивление, ссылки на подготовку к очередным восхождениям, занятость тренировками и т.д. Оказалось, что после отлучки в Среднюю Азию он вернулся и живет в Питере. Подробности же самого похода и восхождения на пик Победы впечатляют!
К примеру, начальный вес рюкзака составил 53 кг. Это - огромный вес для горных перевалов. Представьте себя со стандартным мешком цемента и еще трехлитровым бидоном молока на дороге с дачи домой! А еще вместо ровной дороги представьте горную тропу с камнями, осыпями, ледниками, трещинами и т. д. Я не знаю примеров, чтобы кто-нибудь носил больше!
И в то же время это бесконечно мало для экспедиции, имеющей целью покорение высотного гиганта в удаленном горном районе. Для сравнения Морис Эрцог в свою экспедицию на первый покоренный восьми тысячник Аннапурну собрал четыре с половиной тонны груза - почти на два порядка больше! Одна аптека весила более двухсот килограммов, и ее с трудом хватило, чтобы сохранить жизнь и маломальское здоровье победителям Морису Эрцогу и Луи Лашеналю после ампутации пальцев и лечения не выдержавших испытания конечностей.
А чего стоит такой факт из истории Завьялова? Район пика Победы в 1978 году был закрыт для спортивных мероприятий из-за ухудшения отношений с Китаем. Пограничники, узнав от чабанов о проникновении нарушителя в запретную зону, охотились за ним, летали на вертолете, искали его на ледниках, а ему приходилось прятаться то в ледниковой трещине, то под камнями. Как вам нравится такая игра в прятки? Ведь пограничники хорошо вооружены и керосина, не говоря уже о патронах, в 1978 году не жалели. Да и пристрелить нарушителя границы, возможного перебежчика в Китай - дело престижное. За это можно и медаль на грудь заработать!
Многим из читателей, я уверен, знакомо чувство охотника, преследующего добычу, азарт погони. А вот с другой стороны многие ли могут представить себя на месте зайца, за которым гонятся собаки с охотниками, или на месте партизана, на которого началась облава в тылу врага? Знаете ли Вы, как это страшно? Пережив однажды нечто подобное, могу сказать, что это ужасно! Внутри, где-то в животе, холодно и даже знобит. Зубы во рту позвякивают, и сердце стучит, как молоток. Можно, конечно, просто посочувствовать Евгению, и в тоже время нельзя не восхищаться его самообладанием и находчивостью.
Но вернемся к одиночным восхождениям. Анатолий Смирнов – не единственный, кто считает сольные восхождения спортом самоубийц.
Юрий Визбор в 1978 году в статье «Лучше гор – только горы!» говорил примерно то же самое: что горы не терпят одиночек, и что спортивные подвиги одиночек только подтверждают этот вывод.
Вальтер Бонатти, совершивший ряд сложнейших восхождений в одиночку, признался в своей знаменитой книге «Горы мои горы», что натерпелся несусветного страха, что замечал за собой не только странные реакции в одиночестве на горе, но даже галлюцинации, что начинал беседовать с рюкзаком, как с товарищем по связке. В конце концов, он считает, что остался в живых только потому, что сменил ледоруб на кресло президента фирмы, производящей ледорубы и снаряжение.
Рейнгольд Месснер, который первый в мире покорил все восьми тысячники, в том числе некоторые в одиночку, включая и высотный полюс земли Эверест, признался в одном из интервью, что во время восхождений непрерывно думает о смерти.
Кто они, эти люди, совершающие сольные восхождения? Герои, рыцари без страха и упрека или само утверждающиеся себялюбцы, самоубийцы, не осознающие самих себя?
Где граница между самоутверждением, само рефлексией и героизмом? Может, нет никакого геройства, а причина сольных восхождений заключена в простых словах Джона Ханта, руководителя первой успешной экспедиции на Эверест: «Мы не можем остановиться, пока горы бросают нам вызов»?
И с другой стороны, разве не совершаются героические поступки в коллективных восхождениях? Можно ли их сравнивать с поступками солистов? Если в группе случается ЧП, то в таких ситуациях, как говорится, всегда есть место подвигу. Много раз, побывав в критических ситуациях в горах, я осмелюсь утверждать, что, когда вероятность жить или умереть, как говорится "фифти–фифти", не многие могут думать о чем ни будь, кроме себя любимого и своей собственной жизни. Считаю, что человек, заботящийся о более слабых участниках восхождения в ситуации, когда возможность собственного выживания сомнительна, такой человек - уже герой.
Например, около тридцати лет назад с гребня вершины Корона в Киргизском хребте сорвался Юрий Варенов. Он пролетел около пятисот метров по скалам и упал на крутой ледник. Не было сомнений, что он погиб. Но Алим Романов решил спуститься к месту падения Юрия, хотя из-за метели внизу ничего не было видно. Алим был вынужден спускаться один. Это был очень рискованный спуск, но Алим совершил его и нашел Юрия. Тот уцелел, хотя и повредил обе ноги в коленях так, что не мог двигаться. Алим вытащил Юрия из снега, выкопал маленькую пещеру и три дня, до прихода спасателей, согревал его в пещере своей пуховкой, ухаживал за ним, борясь с непогодой. Два года потребовалось Юрию для восстановления здоровья, после чего они с Романовым совершили совместное восхождение. Нет никаких сомнений, что Алим Васильевич Романов - настоящий герой! И при этом никаких сольных восхождений!
Джефри Юнг в 1917 г., в возрасте около сорока лет потерял ногу в Альпах. Только через десять лет он возобновил восхождения и ряд из этих восхождений, совершенных в возрасте между 50 и 60 годами, стали классикой технического альпинизма, хотя, как признал сам Юнг в своих воспоминаниях, физические движения давались ему с большим трудом. Бесспорно, Юнг прожил героическую жизнь. Он стал президентом английского альпклуба и весьма значительной фигурой в альпинизме именно после того, как потерял ногу. И никаких сольных восхождений!
Так что же заслуживает большего уважения, коллективные или индивидуальные поступки, если это действительно «Поступки» с большой буквы? Нет сомнения, что в коллективе жить спокойнее, чем одному на горе. Ты всегда чувствуешь себя как бы за спиной руководителя, за спиной товарища, иногда даже и более слабого. В то же время в солисте всегда мерещится индивидуалист, если не сказать эгоист. Но что из этого следует? Всегда ли так уж плох эгоизм, особенно если это эгоизм - разумный?
Думаю, что принцип разумного эгоизма может быть полезен в любой ситуации. Необходимо внимательно прислушиваться к своему организму. Если ты перегрузишь себя до такой степени, что сам заболеешь, и кто-то должен будет тебе оказывать помощь или даже спасать, то тем самым ты подводишь всех окружающих. Ответственность за твое здоровье лежит только на тебе, на тебе лично! Без хорошей личной подготовки ты никому не сможешь помочь. Поэтому тренируйся перед горами дома, а в горах слушай свой внутренний голос, - это и есть разумный эгоизм. Жаль только, что грань между разумным эгоизмом и трусостью, так же как между самоотверженностью и авантюризмом неуловима. Для ее определения нет объективных критериев.
Так в 1970 г. в экспедиции на Хан-Тенгри при восхождении руководитель штурмовой группы Анатолий Носов заболел и был в критическом состоянии (без сознания). Начались спасательные работы. Спасатели за один день поднялись на две тысячи метров от базового лагеря, но, не дойдя до пострадавшего, выбились из сил и остановились на ночевку. Врач экспедиции Вадим Гриф , имевший физическую подготовку не лучше, чем у других спасателей, решил пробиться к больному в тот же день, во что бы то ни стало. Конечно, он считал своим долгом сделать все возможное для спасения больного. Конечно, он имел право на принятое решение. Конечно, он поступил самоотверженно. Но сил для выполнения принятого решения ему не хватило. Не дойдя сорока метров по высоте до палатки больного, он замерз на маршруте и погиб, не оказав ему помощи. А больной выжил и без помощи врача, которому не хватило фактически разумного эгоизма, или просто инстинкта самосохранения.
Это трагедия, в которой нет виновных. Но она подтверждает неуловимость границы между обоснованным риском и риском трагическим. Безрезультатность действий Вадима очевидна так же, как неприятности и трудности, которые доставил он членам экспедиции и в части тяжести спасательных работ и в части организационных выводов и дисциплинарных взысканий. Но, тем не менее, я преклоняюсь перед мужеством принятого им последнего в своей жизни решения.
Как узнать, почувствовать предел возможностей своего организма, как во время остановиться? Когда в 1968 году студент Ленинградского Политехнического института Виктор Маркелов впервые выиграл у легендарного Михаила Хергиани соревнования по скалолазанию, последний, как всегда в таких случаях, резко увеличил объем тренировок, чтобы на следующих соревнованиях вернуть себе титул сильнейшего скалолаза страны. Между ними развернулась конкуренция, в которой никто не собирался уступать. Но чтобы быстрее лазать, надо меньше времени тратить на каждое движение, на проверку надежности зацепок и правильности положения ног и рук…, а значит больше рисковать на трассе.
И вот в 1969 г. в возрасте 37 лет Михаил Хергиани погибает в Доломитовых Альпах на одном из рекордных стенных маршрутов. Официальная версия – сорвавшийся со стены камень перебил страховочную веревку. Что это? Просто трагическая случайность? Или превышение допустимого предела риска? А может опять что-то похожее на неосознанное самоубийство? Во всяком случае, ближайший, старший товарищ Михаила, Иосиф Кахиани, с сожалением писал в своих воспоминаниях, что если бы он был рядом с Михаилом, в одной связке, то выпускал бы его вверх на двойной страховке!
Но последний человек, видевший Михаила живым, его напарник по связке В. Онищенко утверждал, что даже во время своего трагического падения Михаил продолжал бороться за жизнь. Он летел, как кошка, сгруппировавшись и готовясь к непростому приземлению.
Поставленный вопрос об истоках трагедии не имеет однозначного ответа, а Михаил Хергиани навсегда останется легендой отечественного скало лазания и альпинизма, примером самоотверженности, несмотря на отсутствие в его биографии каких-либо сольных восхождений.
Все сказанное подтверждает, что и героизм и запредельные нагрузки, как говорится, "имеют место быть" не только в одиночных, но и в коллективных мероприятиях. И все же число солистов растет. С чего бы это? Понятно, что в одиночку труднее, рискованнее, а значит престижнее. Понятно, что чем быстрее идешь, тем меньше надо с собой нести груза, а значит можно идти еще быстрее. Например, если сбегать на гору за один день, то не надо нести палатку, а если ты бежишь один и не собираешься страховать сам себя, то веревка тоже не нужна. Понятно, что в большой группе всегда может оказаться «слабое звено», и естественным можно считать желание избавиться от слабых. Видимо, это можно считать одной из причин рождения солистов.
Я был бы не искренним, если бы стал доказывать, что в сольных восхождениях полностью отсутствует стремление к самоутверждению. Да и нет ничего аморального в самом инстинкте самоутверждения. Если человек проверил себя в борьбе со стихией, поверил в свои силы, стал более уверенным в разрешении житейских проблем – это чудесно. Инстинкт самоутверждения присущ практически каждому. Такова человеческая психология.
Иногда причиной рождения солистов могут быть организационные трудности, неумение или нежелание тратить время на подбор компании, создание команды. Не исключено, что причинами появления восходителей – одиночек могут быть процессы естественного распада одних коллективов и рождения новых, или процессы отторжения коллективом людей, "не таких, как все". И это тоже из области психологии.
Выделение из коллектива сильнейшей связки – двойки восходителей – это вообще дело обычное. Часто такая двойка делает рекордные восхождения
Например, Питерцы В. Шамало и Р. Крымский в 1999 г. вдвоем прошли сверхопасный маршрут на Шхару «по бутылке». Более того, Валерий Шамало и Кирилл Корабельников, начиная с 1998 года, совершили в двойке ряд сложнейших восхождений: зимних, технических, высотных, включая Хан-Тенгри и Мраморную Стену на Тянь-Шане. Казалось бы: вот они, живые герои. Ходить им и дальше вместе и удивлять всех своим мастерством. Но не тут то было. После неудачных попыток покорить Северо-восточную стену вершины Сабля на Урале Валерий Шамало (инициатор прошлых попыток) отказался участвовать в очередном штурме в апреле 2002 года, выразив неудовольствие большим количеством участников и громкой рекламой в интернете. Что это? Смена лидеров? Конфликт со спонсором Сергеем Тюльпановым, тоже бывшим классным альпинистом? Или рождение будущего солиста? Вопросы эти – чисто риторические. Ответа нет.
К слову сказать, попытка покорения Сабли на этот раз оказалась удачной. Кирилл Корабельников взял на себя роль лидера и организатора всей операции, выбрал, в качестве напарника себе Владимира Баранова и вся команда в количестве восьми человек впервые прошла стену. Маршрут назвали «Ладога» по имени фирмы-спонсора, руководимой Сергеем Тюльпановым. Участники получили серебряные медали первенства России.
Видимо основные причины появления солистов имеют психологические корни. Трудное это дело – разбираться в психологии выдающихся спортсменов, особенно солистов.
По-видимому, в становлении Р. Месснера как сольного восходителя тоже была психологическая подоплека. Скорее всего, на это повлияла гибель в 1970 году практически у него на глазах младшего брата Гюнтера и неоднозначные суждения о причинах и виновниках этой драмы, бросающие тень вины и на самого Рейнгольда.
Один из родоначальников сольных восхождений Герман Буль в 1953 году покорил в одиночку и к тому же впервые восьми тысячник Нангапарбат (точнее предвершинный гребень этой горы), когда остальные члены штурмовой группы не решились идти вверх, считая попытку безнадежной. Действительно было, от чего пребывать в нерешительности: к тому времени немцы уже имели в своем багаже несколько неудачных экспедиций, гора имела клеймо горы - убийцы, кровожадной Нанги, ее называли кладбищем немецких альпинистов, да и в экспедиции 1953 года все шло очень не просто. Герман Буль пошел вверх один, при этом он не успел за один день вернуться в штурмовой лагерь, и участники экспедиции считали, что он погиб, но он провел на горе холодную ночевку, просидев темное время на полке, и выжил вопреки здравому смыслу. Скорее всего, в экспедиции не было другого спортсмена, который по уровню подготовки смог бы составить ему компанию. Это оправдывает его риск. От него зависел успех экспедиции, за ним стояли все предыдущие неудавшиеся экспедиции немцев, за ним, в конце концов, стояли организаторы и спонсоры экспедиции. Фактически у него не было другого пути, кроме как совершить этот подвиг, пусть даже ценой своей жизни. Он выжил и естественным образом стал признанным всеми героем.
Но в тоже время не секрет, что с Германом Булем прочно связана слава профессионального самоубийцы и, в конце концов, он погиб на одном из не самых сложных восхождений. Неужели герой и самоубийца могут гармонично ужиться в одном человеке?
А как с напарником для Евгения Завьялова? Был ли у него шанс найти себе компаньона для штурма пика Победы? Даже если предположить, что в стране существовал спортсмен, близкий по подготовке к Евгению, нет никаких шансов, чтобы он согласился прорываться через пограничные кордоны к сомнительным удовольствиям узнать, как поживает гора, какая на горе погода и насколько легко или трудно взойти на нее. Могу сказать по своим личным ощущениям, что одно дело - играть в кошки - мышки с собственной жизнью, и совсем другое - играть в прятки с государством, особенно с государством, которому ты служишь (прошу прощения за излишнюю высокопарность).
Подвиг Евгения не менее значительный, чем подвиг Буля. Ему все пришлось сделать самому: в одиночку: организовать экспедицию, доставить весь груз к горе, самому выполнять работу шерпов, организатора, завхоза, врача, составителя и исполнителя всех планов экспедиции.
Весь свой груз Евгений нес с собой от самого начала до самого конца. Только когда показался конец подъема на вершину, он позволил себе оставить на снегу рюкзак и пройти последние метры к вершине налегке. Отличие Евгения Завьялова от Германа Буля в том, что за последним стояло государство, снарядившее экспедицию. Евгений же все сделал вопреки государству, вернее вопреки бюрократическим структурам этого государства. Нет сомнений, что Евгений Завьялов - герой! И дай ему Бог еще столько успешных восхождений, сколько он сам захочет.
Нет, они не самоубийцы, эти отважные люди, вступающие в индивидуальную схватку с горами! Скорее они исследователи. Исследователи стихии гор, прочности человека, его способности вести борьбу со стихией, исследователи пределов, отпущенных человеку природой. Жаль, что не всегда они могут почувствовать приближение допустимого предела прочности и во время остановиться. Но даже в тех случаях, когда схватка заканчивается гибелью героев, они остаются жить, жить в памяти людей, в истории борьбы со стихией. Мы преклоняемся перед ними!
И в то же время уважения достойны не только соло – восходители. Я склоняю голову перед всеми самоотверженными покорителями гор, которым выпало в критических ситуациях в коллективе, не щадя себя, заботиться о более слабом! Вечная память погибшим в борьбе. И дай Бог крепкого здоровья и новых побед живым, упомянутым и безымянным героям и самоотверженным борцам со стихией.
Герои не умирают, герои остаются в истории навсегда!
И все же... как не прекрасна эта статья... она не приближает нас к пониманию феномена соло-восхождений.
О самоубийцах речь вообще должна быть откинута напрочь. Дело в том, что для самоубийства не обязательно идти в горы. Для этого есть собственная квартира, табуретка, веревка и мыло. Пусть это грубо и жестко звучит, но это так. Зачем идти в горы чтобы совершить самоубийство? Ведь по дороге можно и передумать.
Самоубийство, как рассматривают его психологи, - это все же состояние спонтанное, конечно оно может подогреваться даже и годами, но все равно решение конечного шага - спонтанно, и совершается в определенном психическом состоянии. Но дело в том что это психическое состояние не длиться долго. Нельзя пребывать в состоянии психики самоубийцы два, три, десять дней и месяц и даже годы.
Самоубийство - это преднамеренное лишение себя насильственным способом жизни. Но ни один альпинист, ни альпинист- соло, вовсе не думает и не хочет умереть. У него совершенно другая программа! Они как бы закладывают эту программу в свой мозг в свою душу.
Так что это за программа? Самоубийство? Глупость!, бред! Цели совершенно другие! Цель -это взойти на вершину. Это главная цель, на которую альпинисты тратят годы своей жизни.
Так что надо откинуть эти совершенно беспочвенные объяснения соло-альпинизма, как одной из форм самоубийства.
Цели у самоубийцы и цели у альпиниста разные. У одного - это более не жить, а у другого жить и еще раз жить, но взойти на гору и остаться живым.
И тут конечно встает вопрос о степени риска.
Но прежде хочу обратить внимание на то, что соло-восходителям приписывают желание самоутверждения и какого-то сверх-героизма. И тут же автор статьи показывает что для самоутверждения и героизма вовсе не требуется одному идти в гору, все это можно показать и с большим успехом и даже иметь славу не при соло-восхождениях. И совершенно правильная мысль.
Но автор правильно высказывая мысли, не досказывает, что следовательно причина соло-восхождений не кроется в самоутверждении и неком героизме. и все альпинисты это прекрасно знают как и сам автор.
Следовательно причины соло-восхождений надо искать в другом.
Возвратимся к степени риска.
Больше он у соло-восходителей?
Между прочим очень трудный вопрос.
Ну так с ходу можно сказать что да, риск намного больше. А если подумать глубже? Смерть (а ведь именно это главный риск) - очень индивидуальна. Разница между смертью в группе и смертью в одиночку - малосущественны по сравнению с самим фактом смерти. Другое дело рассматривать риск со стороны трудности восхождения. тут конечно трудность восхождения в одиночку больше чем в группе. не во всем, но в общем.
Ведь альпинист-одиночка рискует больше именно из-за трудности соло-восхождения.
И тут автор упоминает даже такой фактор как груз, который несет соло-восходитель. При большей нагрузке сложнее. Ведь силы тратятся на взятие на себя лишнего груза, который в группе все же меньше. При этом естественно часть груза откидывается, и уже нельзя взять то, что может себе позволить взять группа. (распределив груз на всех)
Тут пожалуй мы подходим ближе к истине, которая быть может еще очень далека, но все же ближе .
Сложность восхождения
Соло-альпинист испытывает дополнительные сложности. Но при этом (и это надо подчеркнуть) он же и избавляется от ряда других сложностей. Каких?
Ну прежде всего моральной ответственности перед остальными. В группе всегда должна присутствовать у каждого моральная ответственность. Человек сам по себе может решить вопрос, но в группе он все же должен решить не только сам за себя, но и учитывая решение других. Групповое восхождение будет сковывать собственные решения.
К стати это причина очень многих трагедий в горах.
Ну вспомним Виталия Горелика на К2.
Группа альпинистов шаг за шагом прокладывает путь к вершине. У каждого своя нагрузка. Переложить эту нагрузку на плечи другого? Это значит рисковать другим членом группы. Горелик заболевает. Если он прекратит восхождения (свою работу в группе) то кто-то (или все вместе) должны будут распределить его работу на всех остальных. А силы то у всех не безграничные. У каждого мысль - себя дотащить!
И Горелик понимал эту ответственность И поэтому будучи не совсем здоровым все же шел наверх выполнять работу.
А с другой стороны это и подводка группы. Его смерть прервала экспедицию. Вполне возможно что если бы Горелик решил не идти и выбыть из группы, то для всех группы и для самого Горелика это было бы куда лучше!
В группе постоянно возникают такие дилеммы. Я привел пример с Гореликом, потому что на острие здесь чувствуется, что решение альпиниста в группе все же имеют отличие от решения альпиниста - одиночки.
Так вот у альпинистов-одиночек снимается груз ответственности за всю группу.
Это очень большой груз!
Ведь в альпинизме многое зависит не столько от физической подготовки альпиниста (ну это само собой!) сколько от моральной подготовки, от душевной подготовки альпиниста.
Быть скованным в группе не зависить от себя самого, а от всей группы. - может мы ближе подходим к объяснению феномена соло-восхождения?
Не думаю что мы попадаем в самую точку. И вот почему. Потому что вспоминая соло-восходителей, скалолазов без страховки, мы видим что этими скалолазами - без страховки не руководит нежелание ответственности за других, а только за самого себя. А скалолазы без страховки тоже совершают соло-восхождения.
Значит и не это стоит главным в решении идти в одиночку. Это просто один из факторов. Он наверняка существует, но не основополагающий.
Если вы заметили автор этой замечательной статьи крутит как шар проблему и рассматривает его, но не может найти грань этого шара. У шара нет граней. И потому он вертиться и вертится, но четкого , окончательного верного осмысления феномена нет!
И я прохожу тот же путь, я тоже кручу шар, но опять таки не могу найти его сердцевину.
В альпинизме очень многое так. Практически самим альпинистам непонятно почему они идут в горы. Все их высказывания - это приближенное, весьма сомнительное утверждения. И которые могут оспариваться.
Это все равно что спросить влюбленного: "А почему ты любишь? Почему ты любишь именно ее?"
И какие бы ответы вы не услышали вы не продвинетесь ни на шаг в понимании почему этот именно человек любит именно этого человека.
В альпинизме заложено НЕИЗВЕСТНОЕ. ТАЙНОЕ, и даже МИСТИЧЕСКОЕ.
И альпинисты не заморачивают себе головы в поиске А ПОЧЕМУ? Так же как и влюбленный, не много задает себе такой вопрос. почему он любит.
Итак больший риск связанный с трудностями все же опять не встает главным. Потому что трудности прибавляются одни, а уходят другие. и кто взвесит эти разные трудности? Следовательно риск с одной стороны становиться большим, а с другим уменьшается
А ведь я не привел еще ряд сложностей которые убавляются при одиночном соло-восхождении.
Так, например, решение идти тем или иным путем, решение коллегиальное идти или прекратить восхождение.
Что лучше коллегиальное решение или решение одиночки? А кому как. Коллегиальное решение порой бывает серьезнейшей помехой и ведет порой к далеко не лучшим результатам (трагедиям), чем решение в одиночку, и наоборот- индивидуальное решение бывает менее правильным , чем решение коллектива. Здесь не может быть одно и то же решение для всех случаев. Индивидуальность случаев настолько бывает не похожа друг на друга, что нет и не может быть единого решения.
А вместе с тем опыт группы всегда больше чем опыт одиночки. А опыт - не маловажный фактор в правильном решении.
Да.. верно..., а интуиция? У каждого она срабатывает по разному. Но интуицию можно ли скидывать со счетов? Можно не иметь опыта , но иметь сильную интуицию. А вот интуиция - это уже чисто индивидуальное явление. Чувство не подтвержденное мыслью, аргументами, опытом, так кто в группе будет к ней прислушиваться? Это если уж у всех сработает одно и то же чувство. Но такое редко можно наблюдать.
У животных интуиция очень сильно развита. А мы имеем и не малую долю животного. Инстинкт нам подсказывает порой очень верные решения, а вот разум подводит и ляпает хорошо если только в грязь.
Так что и здесь прибавляется в соло-восхождении ОСВОБОЖДЕНИЕ от лишней сложности восхождения. Когда имея внутреннюю интуицию приходиться слушаться не ее, а решение всей группы. (которое бывает порой весьма не правильное)
Я вспоминаю решение и слова Шаталова, которые он сказал группе восходителей, которые выбились из сил и решили все вместе не идти, а остаться на месте. Он сказал идти и пошел. и за ним пошли дальше все остальные.
Но Шаталов был сильнейшим авторитетом. А если авторитета у альпиниста нет в группе? Есть другой, который еще и давит своим авторитетом? Быть под гнетом чужого авторитета?
Опять сложность.
Итак есть ряд сложностей, которые в соло-альпинизме отсутствуют по причине одиночного восхождения без группы.
И кто опять взвесит все за и против? Ну это же напрасный труд. Надо сперва гири найти для таких взвешиваний и весы..
Вот почему этот "шар понимания" крутиться в наших руках, и будет продолжаться крутиться.
И хоть может мы и делаем шаги к пониманию феномена, но никогда не достигнет истины.
Соло-альпинизм останется "вещью в себе" и мы можем его созерцать, чувствовать, но понять полностью не сумеем.
Пожалуй вторым по степени риска в альпинизме можно считать соло-восхождения. На первом месте конечно же восхождение без страховки (о чем я уже писал в предыдущей статье).
