Может ли обратная связь спасти вам жизнь, не понарошку, а на самом деле.

Место схода лавины. Идет спасательная операция



В 2008 году моя компания собрала группу из десяти руководителей, чтобы взойти на Монблан (4810 метров). После того, что случилось в ночь на 24 августа, как минимум половина из нас не должна была бы вернуться домой.


Погибли швейцарские, австрийские, итальянские альпинисты, но вся группа из России чудом осталась жива. О чём мы не знали?



Весной 2008 года не было ни единого предвестника надвигающегося кризиса, который повлечёт за собой (помимо десятков миллионов разорившихся) ещё и волну самоубийств по всему миру.

У всех всё получалось, поэтому вместе со своим другом, владельцем туристического агентства, мы решили собрать небольшую экспедицию и подняться в августе на легендарную гору, с покорения которой начинается целая история. Август считается лучшим погодным временем для этой затеи.

8 августа 1786 года савойский проводник Жак Бальма и доктор Мишель Паккард достигли пика высочайшей горы Альп — Монблана — и тем самым открыли эпоху альпинизма.

Когда они спустились, по легенде, им рукоплескал весь Шамони, потому что десятки смельчаков, кто пытался это сделать ранее, погибали по тем или иным причинам — гора совсем не проста и не любит «случайных людей».

В 1808 году на пик ступила нога первой женщины — Марии Парадис, а в 1886 году будущий президент США Теодор Рузвельт приехал на восхождение в свой медовый месяц.



Мы тщательно организовывали поездку, долго обсуждали каждую деталь маршрута (заселение в Les Chalets de Philippe, тренировки на леднике Мер-де-Гляс, восхождение на пик через Монблан-де-Такюль, поездка на итальянский курорт Курмайёр, ужин в 2* Michelin «Оазис» на Лазурном берегу неподалёку от Канн, вылет в Москву).

Считали, что это путешествие должно быть настоящим приключением, чтобы изменить жизнь каждого из нас. Десять человек набрались очень быстро, и главным мотивом было непременное покорение Монблана. Даже шутки все были соответствующие: «Держись, Монблан, русские идут».



Первоначальным местом базирования стало Les Chalets de Philippe внутри деревушки Лаванше в Шамони. Если ваш путь будет пролегать через этот горнолыжный курорт (летом ли, зимой ли) — смело селитесь именно сюда.

Это оказалось какое-то сказочное место, мы не могли первые 20 минут остановиться от смеха: он сделан словно для гномов, из 200-летнего савойского дерева, абсолютно сказочный. При этом несколько джакузи на улице, одно из которых — прямо с видом на вершину Монблана.

Хозяин шале — мсье Филипп — давно известен за пределами Франции, потому что построил внутри шале столовую 17 века на 12 персон и пригласил к себе работать ученика трёхзвёздного мишленовского повара Эберлана, благодаря чему многими европейскими изданиями признавался владельцем лучшего места для проживания в этом регионе.

Наш шеф — Дени Флота — каждый день спрашивал всех о предпочтениях, а вечером неизменно срывал аплодисменты всякими придумками. (Забегая вперёд, скажу, что один из моих клиентов так в него влюбился, что через год открыл ресторан, в котором шефом видел только Дени, но так и не смог уговорить его на переезд в Россию.)

Начались тренировки. Никто из нас никогда не был на высоте более 2,5 км, так что все были дилетанты, понятия не имевшие о горной болезни. Оказывается, это довольно коварная штука, которая бьёт каждого в его самое слабое место и может полностью обесточить неподготовленного человека, который не дотянет даже до ближайшей больницы. Мы глотали кучу всяких таблеток, а я за этот период съел столько гематогена, сколько влезло в чемодан.

Через два дня случилось самое настоящее чудо. На одной из акклиматизационных тренировок на высоте чуть выше 3 км мы встретили Валерия Бабанова — российскую легенду, которым восхищаются альпинисты во всём мире (в тот день он был гидом какого-то модного журналиста). На одном из перевалов мне удалось обстоятельно с ним пообщаться.

Подниматься туда, где все уже были много раз — не для меня. Никакой романтики. Обычно выбираю места, где вообще никого не было, и прокладываю в этих горах новые маршруты. В общем, делаю то, что считается невозможным.
Валерий Бабанов



За это ему и рукоплещет весь мир профессиональных альпинистов и награждает «Золотыми ледорубами» — своего рода «Оскаром» среди восходителей. Мы пригласили его к нам в шале на ужин, и он согласился. Это был потрясающий вечер. «Удачный знак», — шутили мы наперебой.

В день штурма пика Монблана пошёл снег, поднялся ветер, место окутало облако, и мы сидели в приюте Космик на высоте 3,6 км, чтобы отдохнуть, переночевать — и ровно в 2 часа ночи стартовать на вершину, где планировали очутиться к 7 утра.

Приют был заполнен битком, всего человек 50, и наша группа из шестнадцати (четыре французских гида). Там действует строгий распорядок: часов в 19–20 все должны спать, в час ночи подъем, в два — выход.

Отправляются все до единого: приют должен быть пустой, чтобы подготовить его для следующих групп, которые придут за нами. Этому конвейеру уже много десятков лет: Монблан — вторая по посещаемости гора мира после Фудзиямы.

Время восемь вечера, но мы — два организатора и два французских гида — не спим и сидим одни в пустом зале, где час назад не было ни одного свободного места. (Почему сидим, а не спим как все, этого не понимаю даже сейчас.) Нет оживлённой беседы, нет особых вопросов, вся наша группа уже улеглась, и мы вроде бы понимаем, что должны сделать то же самое, но не расходимся.

Один из гидов предлагает стартовать попозже: «Сейчас ветер и снег. Идти будет трудно. Предлагаю выйти в четыре утра, к этому времени погода должна немного успокоиться». Второй гид лениво пожал плечами: «Не знаю, как хотите. Мне без разницы». Мы переглядываемся, потому что это похоже на плохую идею.

Во-первых, все наши ребята уже легли спать, поставили будильник на час ночи. Искать их в тесной комнате с двухъярусными нарами среди альпинистов со всего мира и объяснять об изменении графика — непростая задача.

Во-вторых, правила приюта говорят о том, что хижину надо покинуть всем. Получается, надо сейчас идти и выбивать себе особые условия: могут ведь просто не разрешить или запросить круглую сумму.

В-третьих, пока мы выйдем в 4 утра, поднимемся и вернёмся, но точно не успеем на последний подъёмник вниз и придётся повторно ночевать здесь же, где может просто не быть мест, так как заселение проплачивают заранее, иногда за месяц. Сейчас как раз самый пик сезона, толпы альпинистов.

Мы почти час «жуём» эту информацию туда-сюда, то тихо ругаемся между собой, то замолкаем, и нет ясности, что же делать: минусы есть в каждом из вариантов, и недовольные будут и там, и там. Стало накапливаться раздражение. (Ситуация походила на сюр. А если бы мы уже спали? Нам ведь никто бы этого не предлагал.)

Хорошо помню свою мысль: «План есть план. Все альпинисты из хижины встают в час, выходят в два, и если бы они посчитали нужным, то вышли бы в четыре — неужели они глупее нас? Лучше выйти со всеми вместе, держаться вереницы и идти медленнее — никто ведь не запретит».

— Я не хочу менять план, — говорю своему компаньону. — Мне эта идея не по душе. Как-то странно всё. Да и гиды не настаивают, они нам предлагают сделать выбор. Ты что думаешь?

— Мне без разницы. Но лучше довериться гидам.

— У нас четыре гида в группе, — начинаю заводиться я. — Двое спят, третьему пофиг, четвёртый предлагает выйти позже, но если мы ему скажем «нет», он всё равно поведёт нас со всеми вместе, в два ночи.

Раздражение стало таким, когда тебе уже изнутри противно и хочется чесаться. Мы в большой столовой одни, в полной тишине и приглушённом свете. И ровно в тот момент, когда я почти включил решительного человека со словами «Выходим в два!», поймал внутри странное чувство, похожее на фразу: «Ты сердишься? А значит, ты не прав».

И неожиданно сам для себя вдруг… в мгновение ока передумал, сказав: «Переведи им, что мы согласны выходить в четыре. Он опытный, вдруг ему виднее. Но только скажи, что это как бы его инициатива с переносом времени выхода, а то ребята проснутся, начнут ворчать. Поэтому нужно железное алиби: “Так гиды сказали, ничего поделать не могу!”» На том и договорились.

Где-то в 10 вечера мы разошлись, абсолютно все уже спали, никто по хижине не лунатил. Раздражение всё равно не уходило, решил одеться и выйти на улицу. Чуть ниже по склону от приюта виднелось несколько палаток, в которых спали те, кому не хватило мест в приюте. Кромешная темнота, тишина и огромные звезды над головой — как яблоки на высоких деревьях в саду. Никогда в жизни не видел настолько красивого звёздного неба… Уснуть получилось только к 23.

В час ночи встал весь приют, начал шуршать и собираться, в том числе и все наши ребята. Меня дергают за ногу свои же: «Валера, вставай — ты чего разлегся?» Бурчу, не открывая глаз, что мы никуда не идем, выход в 4 утра, это решили гиды. Ребята начинают материться, нервничать и считать происходящее глупостью. Через 10 минут подходит другая партия наших же, процесс полностью повторяется. Все это длится почти час.

Наконец, все жители хижины полностью покидают ее к двум часам ночи. В полном составе остается только наша группа. Кто-то лег подремать, кто-то, ругаясь за хреновую организацию, пошел пить чай и с балкона наблюдать, как в кромешной тьме люди вереницей уходят вдаль с налобными фонариками, превращаясь в светящуюся змейку.

Спустя час с хвостиком свет от этой змейки погаснет практически полностью: при восхождении по склону на Монблан-де-Такюль отколется огромная глыба льда, что спровоцирует лавину, из завалов которой спасут немногим больше половины всех, кто организованно вышел из хижины. По числу жертв это станет крупнейшим сходом лавины за последние 25 лет.

Часть тел снег утащит в огромную ледовую трещину в основание склона, там даже нельзя будет пытаться достать людей — это опасно для всех участников спасательной операции.

Точное количество погибших не определено до сих пор: цифры во всех источниках разные — от 8 до 16, гиды потом говорили, что даже больше 20. Прилетал и координировал операцию даже министр внутренних дел Франции, об этом писали почти все французские СМИ, и даже наше НТВ.



Но обо всех этих деталях мы узнаем чуть позже. Первый шок испытали, когда в хижину занесли одного раненого, и сказали ждать и никуда не уходить. Гиды забрали у каждого из нас лавинный датчик и все отправились на спасательную операцию.

Мы молча смотрели друг на друга, и каждый понимал, что кажущееся приключение могло закончиться смертью как минимум для половины из группы. Нас спасло чудо, и всем было противно от того, что оно коснулось только нас, а не каждого из тех, с кем мы рядом спали в хижине этой ночью: швейцарцы, австрийцы, немцы, итальянцы, венгры.



Лавина могла сойти в любой момент, не обязательно на людей: на склонах Монблана это часто происходит, и обходится без жертв. Но сегодня гора мало кого пощадила.

В тот же день восхождение на вершину закрывают по любой из троп. В регионе объявляют траур по погибшим. Гиды получают приказ вернуть всех вниз, даже случайных одиночек. Вечером почти все напились — каждому было неприятно: раздражало шале, раздражал любимый повар — все было не то и не так.

Я не притронулся к алкоголю, и молчал, наверное, больше всех. Как организатору, было несложно догадаться, что думает почти вся группа. Так близко стоять рядом со смертью, оказывается, не доводилось еще никому.

А еще будь не ладен этот долбаный фильм «Пункт назначения». Тем вечером мой мозг запустил этот вирус внутрь, и я места себе не находил. «Да, мы чудом спаслись от смерти, хотя многие могли погибнуть. А вдруг смерть не обманешь, и она тем или иным способом заберет каждого из нас». Господи, эта паранойя длилась несколько последующих дней. Как же это все неприятно, слов нет.

Большинство восприняло произошедшее как знак, и совершать вторую попытку подъема на вершину запретило себе в любом случае. Мы по заранее выстроенному плану уехали в Курмайёр, оттуда в Канны, и стали дожидаться вылета Москву.

За день до этого я попросил у ребят личного «разрешения» совершить вторую попытку и вернуться в Шамони. Была куча спонсорских обязательств, и тогда казалось, что отступать никак нельзя. Один из них присоединился, все остальные улетели, так как считали, что мы зря так рискуем. Когда провожали нас на вокзале, двое почти в голос переспросили: «Может, все-таки передумаете?» Было не по себе.

По возвращению в долину, я каждый день смотрел на гору и мысленно просил у нее разрешения «подняться и спуститься». Это был один из советов Валерия Бабанова: «Гора была за миллион лет до вас, она будет миллионы лет после вас, и только она решает, кто поднимется, а кто нет. Гору нельзя покорить. Думать таким образом о природе — это гордыня».

Мы неделю ждали свободного гида, в конце концов он появился (испанец Рафаэль Гаим) и двоих нас повел по другому маршруту, благодаря чему восхождение на пик и спуск с него действительно закончились благополучно.

Подниматься было по-настоящему страшно, но мы старались об этом не думать. Шли молча, без всяких шуток и переговоров, на каждом по два лавинных датчика. Это еще и довольно тяжело оказалось, ноги еле передвигались идти всю ночь в сопровождении жуткой головной боли.



На самой вершине в то утро мы были еще до восхода солнца. От усталости я просто рухнул на снег и не хотел вставать. Рафаэль запретил лежать и попросил встать со словами: «Нам еще спускаться, мы только на половине пути».

Поначалу никакой красоты не чувствовалось от бессилия и осознания того, что произошло неделю назад. Сама идея в таком контексте казалась абсолютно нелепой. Во всех фильмах (в том числе том самом «Эвересте» от 2015-го года) люди поднимаются на пик и кричат оттуда «Э-ге-ге-ге», наслаждаясь своим превосходством. Для картинки в кино это красиво, в жизни — редко кто так делает.

Жуткая усталость, ты стоишь на полусогнутых ногах, в лицо дует сильный ветер, температура минус 15, дышать трудно, шевелиться не хочется. В таком состоянии впервые в жизни испытал не упоение от достижения цели, а чувство крайне временного пребывания на планете.

Эти горы переживут любую цивилизацию, любую историю любого из нас. Но мы по какому-то странному стечению обстоятельств все равно считаем, что покорить природу и считать себя ее хозяевами — это нормально. А оказывается, нет.

Через десять минут случилось то, чего совсем никак не ожидал даже на 1%: вдруг в одно мгновение кто-то словно выдул из меня всю усталость. От нее не осталось даже мышечного воспоминания. Появилась спокойная и теплая уверенность, что мы точно спустимся отсюда живыми. Так и произошло.



По возвращению в России думал, что больше никогда не пойду в горы, но уже через два месяца понял, что «никогда не говори никогда». Потом были Килиманджаро, Эльбрус, и куча гор поменьше. Но Монблан была первой большой горой, оттого, наверное, и самой красивой.

Мы потом еще много раз встречались всей группой, кто должен был взойти на вершину, и у каждого своя версия того, почему он (и все мы) остались живы. Что до меня лично, то я сделал такой вывод:

— Это скорее всего аванс. Только до сих пор неясно, по какой причине он получен и за что именно.

— Дешёвые понты — не просто что-то лишнее в твоей жизни; это смертельно.

Если и есть ангел-хранитель (все-таки думаю, что есть) — он разговаривает с нами исключительно шепотом и в спокойном состоянии. Когда вдруг мы начинаем чувствовать себя пупом Земли и считать, что мир вокруг нас вертится — это 9 баллов из 10 в шкале DANGER. Бравада и гордыня, если стреляют в нас, имеют куда больший калибр, чем у патронов автомата Калашникова.

Этот принцип с того дня перенес и в бизнес. В моменты, когда забывал соблюдать данное правило — почти всегда попадал в предельно неприятные ситуации, поражающие своей нелепостью. И, наоборот, в максимально спокойном состоянии удавалось распутывать безнадежные, казалось бы, проблемы.

«Прислушиваться» — это стало что-то вроде внутреннего девиза.

Даже если порют чушь и кажется, что надо наплевать на произносимую ерунду, все равно лучше прислушаться. Там может быть рациональное зерно, которое нужно сейчас именно тебе. В таком случае жизненно опасно от него отмахиваться. Знаки есть знаки. В конце концов есть даже исследование, что удача — это умение замечать вокруг себя как можно больше деталей. Не только вокруг себя, но и в словах и поступках других людей.

Автор: Валерий Гут.

Источник: https://vc.ru/life/91446-mozhet-li-obratnaya-svyaz-spasti-vam-zhizn-ne-ponaroshku-a-na-samom-dele

До вершины уже недалеко​



.

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
 
© climbing.ru 2012 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
Экстремальный портал VVV.RU ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU