«Эверест превратили в аттракцион»

0
20 декабря 2015 в 01:16 4827 просмотров
В нынешнем сезоне закончил спортивную карьеру один из самых титулованных свердловских альпинистов Михаил Дэви. В этом году он стал десятикратным чемпионом страны. Никому прежде не покорялась такая вершина. «ОГ» прошлась маршрутами нашего земляка и добралась, пусть и на словах, до Эвереста.
Один из самых титулованных свердловских альпинистов Михаил Дэви (на снимке слева). Фото: facebook.com

Досье «ОГ»: Михаил Дэви
Родился 9 апреля 1966 года в Тюмени.
Окончил Свердловский горный институт.
Выступал за СКА Уральского военного округа. Десятикратный чемпион России.
Пять раз занимал второе место и дважды был третьим.
Прошёл 33 маршрута высшей категории сложности.
 Совершил 14 первопрохождений.
Дважды был номинантом на «Золотой ледоруб» – высшую международную премию в области альпинизма

– Михаил Марэнгленович, у вас необычная фамилия. От кого пошёл ваш род?

– Фамилия английская. Один из моих дальних родственников, уже покойный Михаил Дэви из Екатеринбурга, составил нашу родословную. Мы с ним сошлись в шестом поколении. Наш общий предок – Александр Дэви. Он приехал в Россию из Англии в эпоху Петра Первого. Дэви был горным инженером. Пять следующих поколений – тоже. Я по образованию – горный инженер-геолог. Сын, кандидат в мастера спорта по скалолазанию, выбрал иную стезю.

– Горы всегда были вашей стихией, и первое восхождение вы, наверное, совершили в детстве?

– Мои родители – геологи. И они брали нас с сестрой, которая на три года постарше, в экспедиции. Например, на хребет Кодар в Забайкалье. Мне было лет восемь, когда мы с сестрой остались в лагере одни. Там возвышалась гора. Перепад высот – метров пятьсот. Шли полдня. И покорили вершину. А всерьёз я увлёкся альпинизмом в Свердловске, когда поступил в Горный институт.
«Крайнее», по выражению альпинистов, восхождение Михаил Дэви (справа) совершил на пик 1000-летия Крещения Руси вместе с Артёмом Черемных. Фото: vk.com

– С тех пор у вас не было и сезона без восхождений. Но после нынешнего, говорят, вы завершили карьеру?

– Речь о спортивном альпинизме. Не буду участвовать в соревнованиях, но в горы продолжу ходить. С одной стороны, возрастного ценза в альпинизме нет. На днях вот награждали Бориса Коршунова, которому восемьдесят лет. В семьдесят девять он зашёл на пик Ленина. Если взять сто ребят призывного возраста и отправить туда без подготовки, поднимутся десять. А с другой стороны, друзья, с которыми начинали, закончили спортивные восхождения десять, пятнадцать, двадцать лет назад. Я не жалею о решении прекратить именно спортивную карьеру. В моей жизни достаточно интересных восхождений.

Например, новый маршрут на пик Пуансено в Патагонии. Это первый российский бигвол – большая стена – в Южной Америке. Самое трудное восхождение – Шингу Чарпа в Пакистане, когда мы прошли с Александром Клёновым и Александром Шабуниным. Подъём занял двадцать один день. Ещё три потребовались на спуск. В первый же день произошёл грандиозный обвал. Десятки тысяч тонн камней пролетели в метре от нас. Спасло, что это было ночью, и место нашей остановки находилось под большим карнизом.

Вспоминается пик Спантик – тоже в Пакистане. На этот семитысячник мы приехали с международной экспедицией. Но по мраморной стене пошли в двойке с Клёновым. Остальные не решились на первопроход. Или пик Талай Сагар в индийских Гималаях. Наш первый заграничный маршрут: с Клёновым, Михаилом Першиным и ныне покойным Алексеем Болотовым. Эти восхождения выдвигались на международную премию «Золотой ледоруб». Наш маршрут на Талай Сагар альпинист и путешественник Крис Бонингтон собирался включить в свою книгу «В поисках приключений». Во второе её издание. Это книга о величайших достижениях в различных областях – в горах, на полюсах и на море.

– Вы назвали восхождения из новейшей истории. А что-нибудь из раннего?

– Те восхождения ближе к стандартным. Выезжать никуда не разрешалось. Конечно, стены там были сложные, но сейчас они «расхожены». В Киргизии, в ущелье Ак-су и в Каравшине, куда мы ходили летом с Артёмом Черемных, пройдено более пятидесяти маршрутов высшей категории. Четыре из них на нашем счету. Впервые побывал там в 89-м. Нынче – уже седьмой раз, и пятый – с первопроходом максимальной сложности.

Горы там молодые – и меняются. Один из маршрутов обвалился. Река поменяла форму. Прорвало ледниковые озёра, сель смыл семь мостов. Раньше были широкие разливы, а теперь – узкая канава.

Там и решил заканчивать. С этим восхождением я десятый раз стал чемпионом страны. Претендовали мы и на «Золотой ледоруб России» – высшую премию отечественного альпинизма. Не получили. Тут критерии альпинизма скорее экспедиционного, не спортивного. Новизна, удалённость района. Медийность. С ней у нас порядок.

– Кстати, о медийности: как вы относитесь к теме альпинизма в кино?

– Не видел последнее творение Голливуда – «Эверест». К сожалению или к счастью… Отрицательно отношусь к тому, что сделали из Эвереста. Хотя фильм, говорят, без серьёзных ляпов. Особенно по сравнению с «Вертикальным пределом» про К-2. Взрывы в горах, альпинисты летают через огромные трещины – с ледорубами в руках. «Вертикальный беспредел» мы его называем. «Скалолаз» с Сильвестром Сталлоне - из той же серии. Горы там – просто фон. Но есть фильмы правдивые. «Смерть проводника», «Касаясь пустоты».

– Вы упомянули: не принимаете того, во что превратили Эверест...

– Его коммерциализацию. Из высочайшей вершины сделали дорогостоящий аттракцион. Смертельно опасный. Заплати – и пошли. Без всякого допуска. Отношение к погибшим безобразное. Никто и не пытается спускать тела, там они лежат годами. Шерпы, жители Непала, скидывают трупы с тропы, чтобы не мешались. Все нормы морали, нравственности попираются из-за денег. Шерпы стали корыстными, злыми. А десяток лет назад Непал был раем на земле. Коммерческие восхождения надо… не то чтобы запретить. Непал – бедная страна, для неё альпинизм – это значительный источник дохода. Но они недостойны поощрения. Сходить с шерпами, кислородом на Эверест – не достижение.

– «Эверест» как раз и снят по следам трагедии при коммерческом восхождении…

– Неподготовленные люди шли на гору, рассчитывая, что в случае чего их спасут. Но даже очень сильные альпинисты – такие, как Анатолий Букреев, который был в те же дни на Эвересте – мало что могли сделать. Я с ним не встречался. Но понимаю: Букреев совершил подвиг. Уже после восхождения на Эверест он нашёл силы выйти из палатки и в условиях жесточайшей непогоды спас трёх человек. Тогда погиб даже сам руководитель экспедиции…

– Михаил Марэнгленович, не хочется прощаться на минорной ноте. Всё-таки мы беседуем незадолго до Нового года. Можете поделиться воспоминаниями, которые связаны с праздником и горами?

– Есть эпизод из детства. Раньше у геологов были ракетницы в виде пистолета с большим дулом. Туда вставляли патрон. Выстреливали сигнальную ракету. Для нас это был новогодний фейерверк. В двенадцать ночи двор между пяти-этажками заполняли жители и палили из ракетниц. По сравнению с нынешним салютом – не столь ярко. Но для советских времён впечатляюще.

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
 
© climbing.ru 2012 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
Экстремальный портал VVV.RU ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU