"Можно отметить на Столбах в избушке, но это слишком привычно и просто. Можно в ресторан сходить, но это слишком уж банально и пошло. Да и великий Эверест нам такое не простит. Решили: только гора, только восхождение достойны этой памятной даты", так альпинист Николай Захаров описал решение подняться на Казбек. Его команда, которая 25 лет назад покорила Эверест, отметила это событие новой экспедицией в горы Северного Кавказа. Николай Николаевич, лидер и капитан альпинистов-ветеранов, рассказал газете "Городские новости" об этом походе, красивых видах, сорванных палатках и ингушском гостеприимстве.
Команда красноярских альпинистов-ветеранов
Смотрел список фамилий, которые ходили на Казбек. Сразу вопрос: где Семиколенов?
У Гриши очень ответственная работа, связанная с системами электроснабжения. Его отправили в командировку, от которой он никак не мог отказаться иначе бы потерял работу. Семиколенов очень хотел поехать с нами, но не получилось. (Григорий Семиколенов в 1996 году добрался до самой вершины Эвереста в 8848 метров. Прим. авт.).
При этом есть новые лица, которых не было на Эвересте. Расскажите о них.
Алексей Кулеш, вице-спикер краевого парламента, давно уже тренируется в нашей команде. Владимир Дюков очень опытный горник, руководитель клуба "Альпина" при педагогическом университете. Вячеслав Савельев работает с нашими ветеранами. Алексея Гуляева я знаю с советских времён мы с ним в 1990 году делали первопроход Южной стены Пика Коммунизма. Эти ребята давно с нами ходят, и мы общим решением включили их в экспедицию на Казбек.
То есть какого-то специального отбора, как в 1996-м, не было?
Нет, мы брали уже физически готовых. Я каждому написал план, кому с каким пульсом куда ходить. Раз в месяц делали контрольные выходы на Аргыджек, на Тушканчик в Ергаках по глубокому снегу. Внимательно следили за тем, кто как готов. Понятно, что возраст уже немаленький кому-то 70, кому-то чуть меньше. Тут надо смотреть, как организм реагирует на нагрузки. Но у нас получилась команда самых действующих ветеранов!
Внештатные ситуации были?
Нет, слава богу. Даже когда на Казбеке мы попали под трёхдневный ураганный ветер, то знали, как надо действовать. Почти все опытные альпинисты, которые и на восьмитысячники ходили, и под камнепады попали, и лавины переживали, и палатки у нас разрывало. Всё это мы проходили. Но сейчас часть команды это офисные работники, айтишники и тому подобные, кто много сидит за компьютером. Конечно, все ребята ходят на Столбы, но вспомнить основные моменты никогда не помешает.
Например?
Вот есть простая для альпинистов вещь: надо поставить палатку для ночёвки на очень сильном ветру. Человеку, который никогда этим не занимался, такое не под силу он максимум сможет её поставить на берегу Белё по инструкции. А тут ураган, всё сметает, вырывает из рук. Такие моменты мы тоже учитывали. В горах не бывает мелочей, и нужно предусмотреть всё, причём при самых плохих сценариях. Всегда надо говорить: Будет снег, нулевая видимость и ветер под сотню километров в час . И ещё очень важный элемент одежда. В этом плане спасибо горно-химическому комбинату, который помог нам финансово: мы сшили специальную экипировку для подхода, ботинки купили. Тепло, удобно.
В техническом плане, получается, проблем не было?
Никаких. Правда, ветер сбросил вниз нашу палатку с документами и порвал её в хлам. Но мы готовились к такому варианту событий. Люди, которые имеют по несколько сотен восхождений, и не такое проходили. Конечно, неприятно, но как иначе?
Палатку-то нашли?
Когда обратно спускались, нашли, но от неё сохранились только дуги, которые я унёс. (Перед началом интервью Николай Захаров убрал несколько металлических трубок, лежавших на одном из стульев в кабинете. Прим. авт.). Всё остальное разрушилось, порвалось. Бывает, что поделаешь. Дуло-то прилично. Парни держали палатки своими телами, чтобы их не унесло. А одну не удержали, вот она и улетела.
Что входило в снаряжение?
Даже на такой несложный маршрут, который у нас помечается категорией 2Б, надо брать полный набор всего необходимого. Одежда и хохоряшки, как мы называем. (Смеётся.). На одного человека приходится примерно 20 килограммов.
И с таким весом в горы?
Так там продукты, посуда, одежда, фотоаппараты... Всё самое нужное. Вот так и набирается. Плюс ещё огромная аптека. С нами ходил Серёжа Майоров, который был командным врачом на Эвересте. Он трёхкратный чемпион СССР по горному туризму, когда надо выполнять большие переходы. Серёжа в своё время пересёк весь Памир по диагонали это очень круто! Вот и на Казбек он с нами пошёл. Постоянно таскался с аппаратом и всем измерял давление. (Смеётся.). На горе ветер жуткий, а он ползёт из одной палатки в другую! Но Серёжа, как действующий врач, понимал, что в нашем возрасте возможно всякое.
Вы сказали про фотоаппараты. Снимал, поди-ка, Александр Кузнецов?
И не только он. У Саши, конечно, хороший фотоаппарат. А так и я снимал, и Валера Коханов, и Алексей Кулеш. Саша умеет хорошо обрабатывать он же и занимался выставкой в КИЦе. (В апреле и мае в музейном центре "Площадь Мира" работала выставка "Красноярский Эверест", посвящённая юбилею экспедиции. Прим. авт.).
Почему Казбек? Маршрут, как я понимаю, уже был пройдён?
Конечно, это не первопроход. Казбек очень красивая гора, достойная нашей даты. К тому же путь на неё длинный и непростой перепад высот из Кармадонского ущелья составляет более трёх тысяч метров. Это тяжело, нужно идти с ночёвками. Там ледник с трещинами, крутая осыпь, с которой камни летят, дальше снег и опять лёд. Даже так скажу: здесь маршрут более интересный, чем на Эльбрусе, который выше, но там, кроме снега и льда, ничего нет. На Казбеке и камни, и скалы, и льда много всё встречается. Кстати, оттуда сошёл ледник, который накрыл группу Сергея Бодрова-младшего.
Вот тоже сейчас вспоминаю.
Да, прямо в том месте. У нас базовый лагерь стоял на дне ущелья под языком ледника Майли, а тогда сошла Колка и продвинулась на 12 километров вниз. Смело всё! И группа Бодрова погибла, и местные жители. Мы после восхождения ездили на мемориал, который поставили в ущелье большой, очень красивый. И тоннель тот видели, который тогда засыпало. Такие сходы крайне редко бывают, но они очень мощные. До сих пор видны следы от прохождения ледника там все деревья поломало... Сейчас, правда, уже свежие берёзки растут.
Ужас, да и только.
Согласен. Но место интересное. Казбек вообще считается родиной советского альпинизма. Ещё в 1923 году туда поднялись грузинские студенты, и Сергей Миронович Киров был с ними. А мы поднимались с российской стороны, из Северной Осетии. Перед этим поехали в Ингушетию, где прошли акклиматизацию на высоте 2000 метров в лагере Кязи. Потом уже поехали в Кармадонское ущелье, там пограничный контроль...
Граница рядом?
Да, проходит прямо по хребту, и вокруг неё погранзона, куда нужен пропуск. Сейчас с этим просто тебе ставят отметку в документах, и ты её показываешь на обратном пути. На заставе видят, что ты альпинист, а не нарушитель, и пропускают. А раньше с этим сложно было: пропуска не давали, задерживали... Посты там стоят один за другим сохранились ещё со времён чеченской войны.
А сама вершина географически к какой стране относится?
Её граница пополам пересекает. С юга идёшь Грузия, с севера Россия. На южном пути красиво, там большое село Казбеги, христианский храм стоит. Но из Осетии путь более дикий. Идёшь ни людей, ни деревень. Самое высокогорное село Тменикау, примерно 1600 метров над уровнем моря. Дальше идёт тропинка, по которой люди за скотом ходят. Яки везде пасутся, коровы, бараны. Ходят, пока трава есть. А выше только горы и лёд.
На саму гору пропуск не нужен? Слышал, что подобное есть на Эвересте.
Да, пермит называется. Он даёт тебе право на восхождение. Я его тоже оформлял в своё время. Дорогая штука со стороны Непала десять тысяч долларов, а если с Тибета идти, то ещё дороже! Но на Казбеке такого нет. Правда, надо регистрироваться в МЧС. У нас, к сожалению, нет горно-спасательной службы, и бывает такое, что мы записываемся у пожарных, которые не могут работать в таких условиях. Банально нет горного опыта! Но пожарный всё равно сидит и пишет наш выход в журнале. (Смеётся.).
А кто тогда спасает?
Вообще таким всегда занимались альпинисты. В западных странах, в Азии в подобных службах работают только профессионалы уровня мастера спорта, которые постоянно находятся в тренинге. Наши ребята-альпинисты, кстати, лучшие спасатели в Красноярском крае. Мы для армии подготовили тысячи горных военных инструкторов. Это сложилось исторически: в горах мы часто проигрывали войны, после чего делали выводы. (Смеётся.).
На восхождение вы пошли с фонариками. Не страшно?
Наоборот, самые безопасные выходы бывают ночью. Спортивный альпинизм это стены, причём высокие и непроходимые. Пешком мы, за редкими исключениями, не ходим. А днём лезть опасно: солнце припекает, лёд тает, и сверху летят камни. Как на войне: лезешь, а тебя бомбит. А внизу у горы вообще минное поле! Вот как мы ходили на Пик Коммунизма? Сидели под карнизом весь день и ждали, когда гора замёрзнет. Ближе к полуночи всё стихает, мы врубаем фонари и быстро проходим участок. К восьми утра пролезли тысячу метров и скрылись, чтобы под камни не попасть. Так что ночью ходить ещё хорошо.
На Казбеке ведь ещё и время сдвинулось?
Я заранее запланировал запасной день, и он как раз пригодился. Нам по-хорошему надо было зайти 20 мая в день, когда мы покорили Эверест. Но в плане я указал 19 мая, чтобы иметь резервный день. А то вдруг 19-го будет хорошая погода, а 20-го снег пойдёт? Но в итоге получилось так, что из-за ветра мы день отсиделись, а ночью уже пошли. Дуло прилично, но к утру видимость была прекрасная! Это называется Тактический план восхождения что делать, как, где... Всё расписано, чтобы не терять время. Кто в горах просыпает, тот никуда не лезет.
Если бы 20 мая не залезли, то развернулись бы и ушли?
Да. У нас самолёт в Красноярск был 23 мая, могли на него банально не успеть. А с горы же надо спуститься, вещи вынести...
Вся команда залезла на вершину?
Нет. Когда начался ветер, мы поняли, что будем подниматься не с 4100, а с 3400. А это хороший перепад высот, большая нагрузка... Исходя из этого, я на правах капитана принял волевое решение, что самая старшая часть команды на вершину не идёт. То есть Коля Сметанин, Серёжа Антипин и, собственно, я сам. Остались на связи: Антипин был на 4100, я на 2300.
Почему такое решение?
Возраст уже не тот, чтобы рисковать здоровьем. Плюс мы все переболели ковидом и имели сопутствующие заболевания меня вообще клещ с Лаймой укусил. Решили не испытывать судьбу. Хотя Антипин и Сметанин залезли бы без проблем, но было очень важно обойтись без происшествий. Опять же, это тактика. Ни одна гора не стоит смерти человека. Да даже отрезанного пальца! Они у нас, кстати, все почиканные, обмороженные. (Показывает белые пятна на пальцах руки. Прим. авт.).
Общался с Владимиром Каратаевым, который на Лходзе поморозился.
Да, он сутки висел на стене, когда страховал Серёжу Бершова. Страшная история, конечно... (В 1990 году красноярский альпинист Владимир Каратаев получил серьёзные обморожения конечностей на вершине Лходзе в Гималаях и остался инвалидом. Прим. авт.).
Не пожалели, что остались в лагере и не пошли на Казбек?
Я лично ничего не потерял. На вершине был много раз, мы там ещё в советское время к Гималаям готовились. Правда, с грузинской стороны бегали.
Флаг из детских рисунков подняли?
Не получилось. Ветер не дал его расправить. Да и не было такого, чтобы вся команда одновременно поднялась: заходили по очереди один, другой... Флаг дошёл до 3400 метров тоже неплохо! Мы его в краевой музей спорта передадим на хранение.
Нормально спустились?
Конечно, всё просчитали и предусмотрели как надо.
И как первые минуты после спуска?
Мы вышли под язык ледника, где ещё речка вытекает. А там бьют горячие источники, как на Камчатке. Это же спящий вулкан, даже не потухший. Местные жители выложили четыре ванны из камней, и в каждой своя температура воды. От вполне терпимых 32-33 градусов до 55, куда можно нырнуть максимум на несколько секунд горячо! Но для нас после горы эти ванны были настоящей баней: мы туда плюхнулись, что только головы торчали.
А потом?
Отправились в Ингушетию, где лагерь Кязи. Там всё просушили, упаковали на это день ушёл. Вечером уже поехали на базу министерства спорта Ингушетии, где нам дали настоящую баню и шикарный ужин. Ингушская кухня это очень интересно.
Там же мясо в основном?
Да, но она в целом очень разнообразная. Отварная баранина, салаты, много пирогов, соусов. Местные жители обожают черемшу ею все горы обсыпаны! Там замечательный мёд, травяные чаи, морсы. При этом никакого алкоголя, даже пива не было. Таковы традиции.
Встретили вас, можно сказать, радушно?
Конечно! У нас там друзья. В Ингушетии интересно ещё то, что вся земля поделена между родами тейпами. Нет ни одного свободного сантиметра земли. Вот мы разбили лагерь, к нам приезжают гости серьёзные парни из тейпа. Ходят вокруг нас и говорят: "Это наша земля". Мы им: "Спасибо, что разрешаете здесь нам находиться". Они в ответ: "Да мы очень рады, что у нас альпинисты ходят!". Главное чтобы всё было чисто, они к этому очень внимательно относятся. В тех краях живут не очень богато, зарплаты низкие, и в основном всё держится на натуральном хозяйстве. Но если они приглашают в гости, то стол ломится! Как у нас на свадьбах. Всё последнее готовы отдать.
Отдых удался.
Это да. Уже после ужина мы, сытые и довольные, поехали в аэропорт. Оттуда вылетели в Красноярск.
В будущем планируете что-то подобное делать? На 30-летие, например?
Мои ветераны сейчас так взбудоражены, что теперь хотят каждый год куда-нибудь ходить! (Смеётся.). Вариантов, на самом деле, много: Эльбрус, Арарат... Но всё упирается в финансы. Если не будет спонсоров, то мы за свои деньги полезем в ближайшие горы Мунку-Сардык в Бурятии, те же Ергаки... Главное, чтобы было желание. А я вижу, что оно есть. Мы всё время проводим на Столбах, по скалам лазим. К Казбеку были все готовы просто решили исключить риски. Хотя я спокойно хожу на Эльбрус. В этом году с немцами полезу в Тыве на гору шестой категории.
В Гималаи не рискнёте?
Мы-то точно нет, а вот ученики ходят. Антон Пуговкин, к примеру, залез на восьмитысячник, а потом спустился на лыжах это очень непросто. Ребята постоянно в экспедициях, мы им всячески помогаем.
Нет ли планов сделать из них команду для Эвереста?
Можно, но рвения нет. Сейчас в принципе изменился подход к альпинизму.
Поясните, пожалуйста.
Высотные стены практически никто не проходит. Всё можно посмотреть в интернете. Поэтому мы своими походами хотим показать романтику альпинизма, передать традиции молодёжи. Несколько лет назад вышла книга "Стать лидером" про историю красноярского альпинизма лучшая в России, между прочим! Прекраснейшее издание! А спрашиваешь молодых про неё Не, не читали . А там столько альпинистской науки и тонкостей! Мы же через это всё прошли, только в то время таких книг не было. Я выписывал себе переводы всяких зарубежных авторов и много знал, когда впервые пошёл в горы. Это очень важно. Если человек хочет быть альпинистом, ему надо знать больше.
А как же азарт? Вот как у вас: сначала Пик Коммунизма, потом Чо-Ойю, а затем уже Эверест?
Сейчас на тот же Эверест может пойти любой, у кого есть деньги. Индустрия отлажена до мелочей. В России есть "Клуб семи вершин", который за плату проведёт восхождение на все вершины мира. Цена гигантская! По сути, на вершину цепляется верёвка, протягивается до базового лагеря, и человек по ней идёт вверх. Маршрут простейший, все грузы несут гиды, они же палатку ставят, если надо. Потом на тебя цепляют кислородную маску, включают вентиль на полную мощность, и ты идёшь дальше, пока не залезешь. Если люди хотят, то пусть лезут, ради бога! Но мне такое не по душе, и я к этому отношусь отрицательно.
Почему?
Люди гибнут по глупости. Вот выключился редуктор в баллоне, кислород испортился всё, человек моментально умирает. Потому что не приспособлен дышать на такой высоте без маски. Лучше уж сразу без кислорода идти. Про первопроходы я уже молчу. Мы на Эверест забирались без посторонней помощи, всё на себе тащили! Такое потом только сборная России провернула, когда в 2004 году залезла по северному маршруту. В горах нужны сильные команды и крепкие люди. Мне иногда звонят: "Николай Николаевич, хотим пойти на Эверест". "ОК, я вам распишу план подготовки на десять лет". "Ой, это долго, мы лучше как-нибудь сами". Да пожалуйста! Но это не мой метод.
Пуговкина не хотите снарядить?
Он на К2 готовится. У него напарник из другого города, там очень сильная двойка. Насильно заставлять никого не будем. Я против агитации за высотный альпинизм!
О как?
Для себя ходить можно и полезно. Но только до среднегорья, до 4000 метров. Это идеально для профилактики всяких болезней. За такое мы ратуем всегда! А всё, что выше это профессиональные маршруты. Туда годами готовятся. И нужно подниматься самому без помощи так больше удовлетворения будет. Не исключаю, что скоро на Эльбрус с кислородом полезут я ж тогда туда ходить перестану!
Такими темпами и на Казбек баллоны брать будут.
Это стыдно, так нельзя. Человек должен, грубо говоря, проблеваться. Без кислорода на высоте очень плохо, постоянно тошнит, не спишь, голова раскалывается. Когда спускаешься, то понимаешь, что попал в другой мир. Вот это очень важно понимать.
