Не один раз этот человек видел смерть. Там, высокого в горах, в этих дивных красотах холодного , безмолвного рая, в белых снегах, на скалах, она подстерегает каждого, кто осмелился дерзнуть сделав вызов судьбе. Там ближе к Богу, на этих вершинах, там тайна сокрытая от всех, сердце любви альпинистов к горам. Там как на острие равновесие между жизнью и смертью.
И много лет, будучи альпинистом , спасателем, Игорь Розин, еще не будучи священником шел по этому лезвию, острию.
Быть спасателем - это вообще уже призвание. Нельзя спасать "за деньги" Эта работа требует не просто самоотверженности, а полного и безоговорочного решения свою жизнь подвергать постоянно смертельному риску. Поэтому смерть всегда ходила за Игорем по пятам и выжидала.
Как и многие профессии, связанные со смертельным риском, не делаются из расчета заработать. И не просто любить нужно такую профессию. Ею надо жить. И отдавать себя всего без остатка.
Таким и был будущий священник Игорь Розин.
Он не был крещенных в детстве. Родился в семье атеиста.
И когда ходил в горы, совершал восхождения как альпинист, когда был потом спасателем в Эльбрусской поисково-спасательной службе, думал ли он о Боге?
Только в 1994 году он принял крещение. Ему тогда было уже 36 лет. Возраст Христа Спасителя...
Именно тогда он отдал себя Богу.
Но и приняв потом уже сан, он продолжал работу спасателя.
Служил батюшкой в Тырныаузе. (Кабардино Балкария)
Там и принял смерть.
Три удара ножа.
Он умер не сразу, хотя раны были смертельные в область сердца, в печень, сонную артерию.
его последними словами было:
-- В руце Твои, Господи, предаю дух мой
Он силился еще что-то сказать, но не мог...
Он умер в храме.
Упокой Господи душу раба Твоего, Игоря!
Вечная память!
Послесловие:
Тырныауз переводиться как " Журавлиное ущелье"
Когда облака сгущаются и стелется туман, журавли пролетают низко над рекой, вдоль ущелья...
Отец Игорь вручил свою душу Господу. Была пятая неделя по Пасхе, воскресение, 13 мая 2001 года. Это произошло в церкви у алтаря. Злодей поднял нож на православного священника, на отца пятерых детей, на человека, которому сотни, а может быть и тысячи людей обязаны своей жизнью, жизнью физической и жизнью во Христе.
Отец Игорь, в миру Игорь Розин, был профессиональным горным спасателем в одном из самых сложных горных регионов мира, на Центральном Кавказе, там где сосредоточены все пятитысячники Юга России, и маршруты категории сложности 5-Б захватывают дух у горновосходителей всего мира.
Мастер спорта международного класса по альпинизму, знающий Приэльбрусье, Безенгийскую стену, вершины Главного Кавказского хребта со стороны Грузии как свои пять пальцев, он каждое утро уходил на работу в Терскольское КСС и никогда не знал, когда вернется домой, и вернется ли вообще.
В сезон, когда альпинисты шли на зимние восхождения, а горнолыжники облепляли склоны Чегета и Эльбруса веселой разноцветной толпой, каждая ночь Игоря превращалась в ожидание звонка по телефону или тревожного вызова радиостанции. И так каждый день, с начала восьмидесятых и до середины девяностых годов.
Что такое спасательные работы в горах, большинству наших читателей рассказывать не надо. И оставим это.
У Игоря еще было много сил и многолетняя обязанность души быть максимально полезным, привела его к восхождению в духовный сан. Церковь приняла его как пастыря и миссионера. И не ошиблась, Господь направил слугу своего не в покойный рутинный приход, а туда, где жизнь клокотала в трагичном ключе кипятка Перестройки.
Тырныауз, город заброшенный в глубь узкого горла Баксанского ущелья, многонациональный, страдающий от безработицы и безденежья в связи с умиранием градообразующего Вольфрамо-Молибденового комбината, город, бросаемый на произвол судьбы, в котором в то время происходил крах коммунальных и инженерных систем, с которым природа начала расправляться за долголетнее терпение гигантскими катастрофами, рушащиеся под напором селя высотные дома, наводнения, многодневная блокадная изоляция от "большой земли".
В это время Игорь, уже отец Игорь оказался на месте. Он строил церковь, в городе ее раньше не было, поддерживал отеческим словом и делом отчаявшихся людей, крестил младенцев и взрослых, отпевал ушедших в мир иной, и служил все службы, открыл воскресную школу и каждому готов был протянуть руку помощи, это ценили и люди из его прихода, и все остальные жители города.
Отец Игорь очень рано ушел от нас. Но для каждого время течет по своему, за свой срок он успел сделать очень много, много хорошего, и ушел так, что мы теперь его знаем как мученика за Христа.
Читая об отце Игоре я конечно задавал себе вопрос: ЗАЧЕМ?
Зачем зная, что произойдет, он не стал сопротивляться?
Впрочем.. довольно быстро понял в чем дело.
Стоит вспомнить Христа, который отказался сопротивляться и пошел на Голгофу.
Как Бог решит - так и будет...
Если уж отдал себя воле Бога, то что уж тут? Отдавать, так отдавать себя полностью. (Все по воле Божьей)
Думаю неуместен спор в этих вопросах.
Если видишь что с высоты падает камень, надо ли стараться увернуться, или не уворачиваться (?) и... Все по воле Божьей...
Каждый решает вопрос по своему.
Бессмысленно спорить. А бессмысленные споры рождают нервотрепку.
А богословские споры не рождают истину, а лишь туман и понимание что Непознанное нельзя познать.
+++
Глубокий срез человеческой психологии, веры в Бога, православия - в едином сплаве души отца Игоря...
Вот почему я так долго внутренне не был готов поставить эту тему. Видимо что-то во мне сопротивлялось. Это не было ленью.
Это было внутреннее сопротивление.
Принимая смерть Отца Игоря - как смерть мученическую, за веру, за Христа,
я не приемлю сам факт.
Противоречие налицо.
Но рассматривая с совершенно другой стороны, я вижу еще одну грань альпинизма.
К стати, вот почему многие не понимают альпинистов и их страстного желания идти в горы несмотря на смертельный риск.
Потому что они не видят той грани, (а может и сами альпинисты ее не видят!)
Эта грань - ВЕРА, и эта вера в то что "Будет то что будет!"
Можно сидеть на диване и подавиться чаем, а можно взойти на самую высшую точку Земли и вернуться.
Да, может смести лавина, а может и не снесет.
Нет, это не русское "авось"
Это совершенно другая вера.
Альпинисты могут не верить в Бога, но не верить в Случай - они не могут.
Общая газета Александра Самарина 25.06.2002
Правоверные и православные
В Баксанском ущелье к войне готовы. Морально
В Тырныаузе, что в Кабардино-Балкарии, убит единственный православный священник. Убийца-мусульманин объявил, что рассчитывает попасть за это в рай.
Псих-одиночка
Рассказывает Валентина Воропаева, прихожанка: ?Весь тот день я словно чувствовала: случится что-то нехорошее. Прибралась в церкви, а уходить медлю: какой-то человек уже часа два вокруг ходит. Батюшка наш повел его в пономарку. Там удобно разговаривать. Сразу как они туда зашли, я услышала стоны, прибежала — парень бьет кинжалом отца Игоря в живот. (Как установит следствие, ударов было три: в печень, в сердце и в сонную артерию. — А.С.) Потом спокойно ушел?.
Погибший, Игорь Розин, священником был не совсем обыкновенным. Посвящение принял года за полтора до смерти, уверовал в 36 лет, не мальчиком был уже, но мужем. И отцом пятерых детей. А еще был он известным на Кавказе альпинистом, работал почти всю жизнь спасателем в Терсколе, доставал людей из трещин. То есть всю сознательную жизнь спасал... А себя самого спасти не захотел: будучи на голову выше, да и в плечах пошире убийцы, не решился на сопротивление вблизи алтаря.
24-летнего Ибрагима Хапаева, неработающего, задержали в тот же день. Говорит Валерий Кануков, прокурор Эльбрусского района: ?Хапаев сумасшедший. Однажды пытался зарезать собственного дядю за то, что тот не отвел в стадо коров. Видели в городе, как гонялся с ножом за бездомной собакой, — разве нормальный человек так поступит? В Нальчике уже подтвердили его невменяемость, теперь отправили на экспертизу в Курск.?
В местном отделе ФСБ тоже царит полное благодушие — с террористами убийца не связан. Псих-одиночка, в общем.
Оказывается, признание убийцы невменяемым почти всегда намертво перекрывает дорогу всем остальным версиям, кроме одной — ?маниакальной?. Говорит следователь прокуратуры Елена Горленко: ?Считается, что невменяемый не может совершить преступление, а только ?общественно опасное деяние?. Такого подозреваемого следователи не могут даже допросить — слова сумасшедшего юридической силы не имеют. Все полученные раньше показания таких лиц подвергаются сомнению, а зачастую игнорируются... Судя по всему, убийца отца Игоря действительно болен. Но он вполне мог быть использован как орудие. Такая возможность специально предусмотрена статьей 63 УК (пункт ?Д?, часть 1-я), по которой использование умственно неполноценного человека при совершении преступления расценивается как отягчающее обстоятельство?.
Страх
Итак, идея убийства православного священника вызрела в воспаленном сознании больного человека. Остается вопрос: каким ветром занесло в его голову дурное семя? Но за ответом далеко ходить не надо: атмосфера в Баксанском ущелье пронизана страхом и настороженной недоверчивостью друг к другу — это ощущение не покидало меня ни на минуту.
Это при том что каких-нибудь 10 лет назад столь же дружелюбных и открытых людей, как тырныаузцы, трудно было найти. Выросший вокруг богатейших горнорудных заводов, Тырныауз был населен инженерами и рабочими высокой квалификации. Почти все его жители свободно и с удовольствием говорили как минимум на трех языках: русском, кабардинском и балкарском. Что до религиозных предпочтений, то эти вопросы волновали тырныаузцев в последнюю очередь.
Дурным духом межконфессиональной конфронтации повеяло сразу, как только в Тырныаузе по инициативе отца Игоря возник православный приход. За нарастающей враждебностью отчетливо виделась чеченская война. Возвращались с кровавой ?работы? парни с деньгами в карманах и мусором в головах. Женились на русских девушках — что пока еще престижно в Тырныаузе. Те объявляли себя мусульманками и теперь с преувеличенной яростью неофиток говорят гадости в спину немногочисленным прихожанкам.
Словами дело не ограничивается: старый Магомед, живущий по соседству с церковью, сильно зауважал нового священника и принял православие, за что был жестоко бит бывшими единоверцами. Тихие прихожанки убеждают меня и себя, что трагедия — случайность. И тут же добавляют, наивно не замечая в собственных словах противоречия: ?Вы знаете, батюшка такой храбрый был — не боялся по улицам пешком ходить, если вызывал кто причаститься либо исповедаться!?
Вдова Игоря Розина прямо говорит о многочисленных угрозах: ?И звонили, и приходили в церковь, требовали денег, мол, убьем, если платить не будешь. Муж тогда встал перед ними во весь рост — вот он я, убивайте... Те посмотрели, помолчали и ушли. А на девятый день после похорон, вернувшись с кладбища, мы не нашли любимого пса. Его тоже убили?. Прокурор Кануков ничего об этом не знает. По одной простой причине: не спрашивал.
В первые дни после смерти отца Игоря Валентина Воропаева рассказывала многим о двух бородатых мужчинах, что ждали убийцу на улице. Мне она сказать об этом побоялась. А сегодня узнаю: Воропаева, единственная свидетельница убийства, скоро уезжает из Тырныауза. Навсегда, бросая квартиру и могилу сына.
Теперь в Тырныаузской церкви новый священник: бывший пономарь, принявший монашеский обет вместе с новым именем — тоже отец Игорь. Угрожают и ему. Говорит, что молит Бога дать ему силы удержаться от сопротивления, если на него нападут в церкви.
Милиция, обещавшая выставить пост у церкви, слова не сдержала. Люди понимают: у гражданина начальника дети. А в местном ФСБ считают, что обстановка в городе спокойная, случившееся не имеет корней и не будет иметь последствий.
Остается надеяться, что происходящее в Тырныаузе не кем-то продуманная и организованная серия провокаций, а самодеятельность экстремистов от ислама. Об этом же говорит имам-раис Эльбрусского района Зулкарни-хаджи Тилов, житель села, признанного с легкой руки известной тележурналистки ?гнездом ваххабизма?: ?Коран велит бережно относиться к иноверцам. А если убит православный, то виновник и запаха рая не почувствует. То, что произошло, — страшное горе... Мы не хотим войны?.
Многие мусульмане во главе с имамом три часа простояли под проливным дождем на похоронах отца Игоря. Однако и те, кому мир на Кавказе не нужен, для кого война — мать родна, не скрываются. У них всегда наготове оружие, необходимое для начала любой войны, — провокация.