Уральская "Облгазета" совместно с СКБ Контур продолжает цикл публикаций про уральское скалолазание, где рассказывает о его главных героях. Второй выпуск с Викторией МЕШКОВОЙ. Екатеринбурженка большой талант российского скалолазания. В 21 год она уже трёхкратная чемпионка Европы и участница Олимпийских игр.
Виктория Мешкова
"Мечтала: хочу олимпийскую медаль"
Виктория, в скалолазание попали благодаря родителям?
Привели родители, но узнала сама. Так совпало, что в моём дворе девочка им занималась, тренировалась на турниках. Смотрю, она подтянулась уже двадцать раз и продолжает. Мне стало интересно. Пришла домой и говорю маме: есть такой вид спорта скалолазание, и мне туда надо. Оказалось, что у маминой знакомой тоже сын занимался. В общем, меня отвели.
В детстве кто-то космонавтом мечтает стать, кто-то врачом. Какая была мечта у будущей трёхкратной чемпионки Европы по скалолазанию?
Я была активным ребёнком. Смотрела Олимпиаду и мечтала: хочу олимпийскую медаль. В каком виде мне было неважно. Это, конечно, забылось Нашего вида долгое время не было в программе Игр и когда его туда включили, вспомнила об этой мечте. Олимпийскую медаль до сих пор хочу.
Что осталось в памяти от первых занятий?
Помню, что было очень страшно. Часто застревала за два метра до конца трассы и долго не могла ничего сделать. Меня долго уговаривали лезть, а я всё висела и висела (смеётся).
Ваш тренер - Виталий Примеров рассказал: "Вика пришла в секцию и через пару лет уже начала выигрывать соревнования. Было видно, что девочка способная, надо с ней работать".
Точно не помню, но, наверное, было так. Меня очень мотивирует, когда что-то делаю и виден прогресс. Поняла, что это моё и осталась в скалолазании. Но и я довольно трудолюбивая, мне нравились задания, которые давал тренер. Не отлынивала от общей физической подготовки, всё делала. Дисциплину "трудность" мне нравилось тренировать. Нужно было терпеть, выжимать всё до конца.
- Детям обычно что-то терпеть, монотонно тренироваться как раз не очень нравится.
А тренеры всегда пытались делать наши занятия нескучными. Мы висели на зацепах кто дольше, искали монеты, конфеты, играли с мячом. Я не скучала. Тем более что общефизическая подготовка проводилась в большой компании, все друг друга поддерживали. Так что никакой монотонности у нас не было.
Скалолазание больше мужской вид спорта или женский?
Я считаю, что это общий вид. Может, конечно, парни лезут посильнее. Но мне скалолазание и нравится тем, что одну и ту же трассу, например, в трудности, могут проходить и парень, и девушка. Но делают это по-разному. Например, на скальном лазании, где парень будет думать, как сделать одно длинное движение, девушка найдёт маленькие зацепочки и обойдёт по ним. Но в целом в мировом скалолазании, на Кубках мира, мужская группа всегда процентов на 20 30 больше.
Почему-то кажется, что в Свердловской области в вашем спорте больше девушек.
Так только кажется. Иногда на соревнованиях так совпадает. На той же Олимпиаде были в сборной две девушки, а парень один Алексей Рубцов. Был шанс отобраться у других ребят. В том числе и у Серёжи Лужецкого (выпускник СДЮСШОР горных видов спорта, сейчас представляющий Воронеж. Прим. ОГ ), но не сложилось.
"До 2020-го хотелось заниматься не только скалолазанием"
Когда поняли, что скалолазание превращается в профессию?
В 2020 году, когда началась подготовка к Олимпиаде. Я реально почувствовала, что мне мешает тренироваться учёба, какие-то лишние дела. Ощутила, что скалолазание для меня в приоритете и оно стало моей профессиональной деятельностью.
Подождите, но до 2020-го у вас медали первенства мира, Европы, победы на чемпионате России.
Я хорошо выступала, но у меня не было ощущения, что этим можно жить. В том числе и в финансовой составляющей. Хотелось заниматься не только этим.
После включения скалолазания в олимпийскую программу условия изменились?
Финансовая поддержка изменилась в лучшую сторону. Кубки мира пять лет назад оплачивали либо единицам, либо вообще не оплачивали. Сейчас всё стало лучше. Плюс в городах начали появляться скалодромы. Закупили иностранный инвентарь. Единственное, что это всё нужно обслуживать: регулярно обновлять трассы на скалодроме, перекручивать зацепки, мыть их, а персонала не хватает.
Но мест для тренировок достаточно?
Я пользуюсь коммерческими залами, мне нравится. Не хватает условий для тренировок в трудности. В ДИВСе хороший скалодром, но там нерегулярно меняют зацепы на трассе. Раз в две недели пройдёшь и больше делать нечего. И время ограничено. Нам дают два часа в день, для профессионального скалолаза это очень мало. Сейчас ДИВС вообще закрыт на ремонт.
"Игры были для меня переломным моментом"
В 2020 году вы выиграли три медали на одном чемпионате Европы. Такое ещё никому не удавалось. Но! За несколько недель до вашей победы у вас обнаружили коронавирус, и вы уже попрощались со всеми шансами
Это была осень первого года пандемии. Тогда выбраться за границу мне казалось нереальным. Близился чемпионат Европы в Москве и Виталий Павлович [Примеров] хотел, чтобы я съездила в Швейцарию, потренировалась на иностранных трассах. Я противилась, боялась оформления документов, неопределённости. Слишком рискованно, а впереди были важные соревнования. СКБ Контур помог нам организовать поездку, сделать визы в столь непростое время. Подали документы в Москве, и я вернулась в Санкт-Петербург, где тренировалась, и сдала тест, чтобы ехать На следующий день мне пришёл положительный результат. И вот я в чужом городе, впереди вылет, соревнования полное непонимание, что делать. Подумала: ну всё. Но мои тренеры Виталий Павлович и Дмитрий Шарафутдинов помогли успокоится. Они сказали: не паникуй, ещё не всё потеряно. Лечись, времени достаточно. Я успокоилась и все моральные силы направила на выздоровление. Когда стало получше, то стала зарядку делать по утрам. Болела в сумме дней десять. Потом Дима начал писать коротенькие программы, офпшечки , чтобы восстановила организм. В первые дни делала упражнения, вроде всё хорошо, но к 12 часам дня просто вырубало, и я ложилась спать. Так дожила до конца карантина. Давала маленькую нагрузку, наконец-то сдала отрицательный тест и поехала на чемпионат Европы. Начала аккуратно, ничего от себя не требовала, смотрела на свой организм, что он может. Потихоньку дошла до максимальных оборотов и поймала кураж.
Три медали стали для вас неожиданностью?
Да Но, думаю, за 2020-й я себя накрутила со всеми этими отменами стартов. Когда тренируешься и не знаешь, зачем ты это делаешь очень тяжело. Но за время болезни я отпустила этот момент, собралась. И все обстоятельства сложились.
Что изменилось после Олимпиады?
Игры были для меня переломным моментом. Весь олимпийский год мне не очень комфортно было тренироваться. Мне не нужно во время тренировок такое внимание. Спортсмен тренируется, готовится, и его просят оценивать свою форму. Для многих это табу, потому что появляется неуверенность: я сейчас скажу, что я в хорошей форме, а потом придётся за это отвечать. Это психология. На Олимпиаде меня эти мысли немного накрыли. Но я старалась выложиться. Справилась, наверное, на четыре с плюсом. Олимпиада показала, что я что-то могу, что сильно выросла в уровне, что могу соперничать с этими девочками. После Токио я успокоилась, ажиотаж спал, внимание тоже. И спокойно, с боевым настроем продолжила тренироваться.
И какие дальнейшие планы?
Отбираться на следующую Олимпиаду.
Дмитрий Шарафутдинов: «Мне понравилось брать упражнения из фигурного катания»
Дмитрий ШАРАФУТДИНОВ – трёхкратный чемпион мира в дисциплине боулдеринг, обладатель Кубка мира, а сейчас тренер. Среди его подопечных – трёхкратная чемпионка Европы, участница Олимпийских игр Виктория МЕШКОВА.
– Дмитрий, вам знаком термин «играющий тренер»?
– Конечно.
– А вы, получается, «лазающий тренер»?
– Всё верно, пока так. Правильнее сказать, пытаюсь остаться в тренде. Мне это помогает в моей тренерской деятельности.
– Вы только-только приехали с соревнований в Тюмени. Чем конкретно это помогает?
– В моей группе, если говорить про сборную России, больше представительниц женского пола. На соревнованиях я, естественно, выступаю с мужчинами и наблюдаю за выступлениями девушек. Уже потом, в тренировочном процессе, я понимаю, какие упражнения им дать. Мне так проще и лучше тренировать.
– Об окончании спортивной карьеры задумались, когда почувствовали боль в суставах. Лазите через болевые ощущения?
– В некоторых моментах, да. Боль никуда не ушла. Это спорт, и я понимаю, что мне уже давать себе большие нагрузки нельзя. Каждое новое упражнение, каждый новый подход могут привести к травме. Но моей текущей формы вполне достаточно, чтобы выступать в России и даже иногда с кем-то конкурировать. Я не лезу на рожон, если чувствую, что могу получить травму или усугубить состояние – останавливаюсь.
«Мне очень хотелось стать лучшим в мире»
– Ваша родина – Коркино, Челябинская область. Город горняков. Если бы не скалолазание, пошли бы шахту работать?
– Большинство ребят, да, уходило впоследствии в шахту или на другие тяжёлые работы. Вариантов было немного. Стройка, шахта или техникум. Филиалов университетов в Коркино тогда не было. Так что в своё время принял правильное решение переехать в Екатеринбург.
– Спорт, можно сказать, помог уйти от совсем другой жизни?
– Спорт в нашей жизни открывает много нового. Для меня он открыл такую дверь – дал возможность переехать в другой город, поступить в университет, выучиться, заниматься любимым делом, поездить по миру и в итоге стать тренером.
– Изначально же никакого скалодрома не было, занимались на натуральных скалах?
– Спасибо моему первому тренеру – Сергею Ивановичу Сигову. Он сам чемпион СССР по альпинизму. И когда я жил в Коркино, он вывозил нас на скалы на один-два месяца. Это было хорошее время, потому что на скалах во многом ставят технику лазания. Думаю, что благодаря этим основам я в итоге и смог состояться как спортсмен.
– Многие знают, что Коркино – родина хоккеиста Артемия Панарина. Но оттуда родом ещё и Анатолий Букреев – выдающийся альпинист, большой талант, покоритель одиннадцати восьмитысячников планеты. Наверное, на одних и тех же скалах лазили?
– А я его даже один раз видел. Мельком, конечно, мальчишкой ещё был. В начальных классах я пробегал мимо, а Сергей Иванович Сигов меня остановил и говорит: познакомься, это Анатолий Букреев. Мы поздоровались, но значения я, конечно, этой встрече не придал. Уже позже я прочитал много про него литературы, посмотрел фильмы и узнал много интересного о земляке. Да я даже уверен, что на тех же скалах лазили. Он в итоге ушёл в альпинизм (Анатолий Букреев погиб в декабре 1997 года во время попытки зимнего восхождения на вершину Аннапурна в Гималаях. – Прим. «ОГ»). В маленьком городе вариантов немного. Но мне очень хотелось стать лучшим в мире. В детстве ещё в голову залегло, и я шёл к этому.
– Альпинизм, кстати, вообще не ваша тема?
– Честно, в настоящих горах никогда не был. Уральские горы – это немного другое. Альпинизм же подразумевает иной вид деятельности. Длительные поездки, снег, большая высота. Скалолазание, в моём понимании, заканчивается на уровне 50 метров. Пока ещё я «головой» не дошёл до альпинизма. Лет 10 назад мы с моим другом в Италии делали восхождение по 700-метровой стене. Я понял, что нужна другая подготовка.
«На тренировки приходил раньше всех, уходил позже всех»
– Ваш коллега Сергей Синицын нам сказал в прошлом интервью, что из всех российских скалолазов именно вас считает самым одарённым. Согласны с оценкой?
– Можно согласиться, но одной одарённости недостаточно. Я стал лучшим в своё время ещё и из-за коллектива, который создал Александр Ефимович Пиратинский (заслуженный тренер России, один из ведущих специалистов по вопросам теории и практики и спортивного скалолазания. – Прим. «ОГ») на базе УПИ. Там царили командный дух и конкуренция. Я влился в этот коллектив и, думаю, благодаря этому стал лучшим. Все друг за друга стояли горой.
– Однако ваша цитата: «Я всего добился своим трудолюбием. Это факт».
– Трудолюбие – один из многих компонентов. Но, да, соглашусь – я любил много тренироваться. Приходил раньше всех, уходил позже всех.
– Когда скалолазание из увлечения стало профессиональным спортом?
– Всё шло постепенно. Сначала выигрывал российские, потом европейские, потом мировые соревнования. И в какой-то момент «созрел» своей головой: я профессиональный спортсмен, и не надо волноваться. Это был год 2007-й, около того.
– Но подождите, а 2004-й? Первая победа на чемпионате России. Вспомните, где он проходил?
– Мой первый тренер в детстве закладывал мне такую мысль: когда-нибудь ты станешь лучшим в стране, но нужно стремиться стать лучшим в мире. Помню этот чемпионат, он проходил в Екатеринбурге. Я обрадовался, конечно, но понимал, что нужно тренироваться дальше, чтобы выходить на мировой уровень. На тот момент на международных стартах выступал, но результатов высоких не показывал. Нужно было многое менять в тренировках.
– Почему своей специализацией выбрали боулдеринг?
– Был у нас разговор с Сергеем Синицыным в году так в 2006-м. На тот момент я был универсалом, одинаково хорошо выступал во всех видах в России, но не был лидером на мировом уровне. Каждая дисциплина – скорость, трудность, боулдеринг – подразумевает свою подготовку, свою физиологию. И Сергей мне рекомендовал заняться одним видом, донёс эту мысль. Я ушёл в боулдеринг, все мысли и всю подготовку направил туда, и результат не заставил себя долго ждать.
Боулдеринг – (от англ. boulder – глыба, валун) вид скалолазания, в котором за определённое время нужно преодолеть серию коротких, но предельно сложных трасс. Из-за небольшой высоты спортсмены не используют верёвочную страховку, только маты. По специальным зацепам на трассе нужно дойти до определённых точек: до «зоны» и до «топа» – самого верхнего зацепа, за который обязательно нужно взяться двумя руками. Выигрывает тот, кто преодолеет максимальное количество трасс (и возьмёт больше «зон» и «топов»), затратив минимальное количество попыток. На Олимпиаде в Токио спортсмены проходили четыре трассы в составе многоборья. На Играх в Париже в 2024 году боулдерниг будет совмещён с трудностью.
– Вы стали чемпионом мира в 20 лет. Каково психологически – в столь юном возрасте стать лучшим в мире?
– Радовался, но… Я эту победу даже не понял. Вспоминал больше то, как я к этому шёл. Это были изматывающие тренировки… Осознание пришло только через какое-то время.
– Слышал, что вам тогда дали призовые 4 000… рублей.
– Мэр Коркино выделил мне такую сумму. Нормальные вроде деньги, но в моих детских мечтах победа на чемпионате мира ассоциировалась с машиной, квартирой. Этого не произошло (смеётся). Ну и ладно, я просто продолжил тренировки.
– Один раз выиграл – хочется ещё. Азарт был?
– На тот момент мне показалось, что чемпионство было «на тоненького». Если смотреть протоколы, видно, что выиграл я не так уж уверенно. Мне хотелось закрепить успех. Как говорят: один раз может быть случайно, два раза – чемпион, три раза – легенда. Цель была такая.
– Из всех трёх побед какую считаете самой уверенной?
– Вторую. Италия, 2011 год. Это была моя лучшая физическая форма. Я многое поменял, убрал недостатки. В том финале соперникам не дал никаких шансов. Выходил на старт, в квалификации, в финале и знал – выиграю. Между первой победой и второй прошло четыре года.
«Моя мотивация – искать и получать знания»
– В начале и середине «нулевых» казалось, что уровень скалолазания в Европе и в России – небо и земля?
– Было видно, как скалолазание в Европе развивается. Германия, Австрия и сейчас впереди – у них много скалодромов строится. В начале «нулевых» было преимущество, но сейчас в России появилось много залов. Стали открываться школы. Мы уже вышли на уровень европейцев и продолжаем идти вперёд. У Федерации скалолазания России есть целая программа по развитию спорта в регионах. Надеюсь, что в ближайшем будущем скалодромы будут расти как грибы.
– А Азия? В Японии только в одном Токио – почти 200 залов.
– У них несколько другое развитие. Залов много, около 300, я слышал, но они ориентированы на боулдеринг. Мало условий для трудности, для скорости. И в этих дисциплинах они отстают. Мы же развиваем все три вида, это большое преимущество.
– Нашёл ваше интервью 2008 года. На вопрос «Что будете делать после окончания карьеры?» отвечаете, что скалолазание в будущем не станет для вас основным уклоном. Когда пришло понимание, что хотите тренировать?
– Многое поменялось с тех пор, и тренировать мне нравится. Началось всё с наставничества – когда тренируешься, а рядом работают менее сильные ребята. Ты начинаешь им подсказывать, давать указания. Так продолжалось какое-то время. Я делал корректировки, но это не было похоже на полноценный процесс. Тренировать начал лет пять назад, когда понял, что спорт высших достижений для меня заканчивается. Стал больше времени уделять планированию, составлению методик. Вот это непрерывное погружение в процесс. Нужно буквально жить со спортсменом, знать его психологию, сильные и слабые стороны. Пришлось обратиться к литературе, к специалистам. Даже будучи профессиональным спортсменом, я многого не знал.
– История из 2020 года. Виктория Мешкова чуть ли не за три недели до чемпионата Европы и последнего шанса отобраться на Олимпиаду в Токио заболевает ковидом. По её словам, вы были одним из тех, кто сказал: спокойно, всё получится, продолжай работать.
– Когда всё это произошло, мы постоянно с ней общались. Я настраивал её, потому что была проведена огромная работа по её подготовке. Поэтому две недели изоляции несильно снизили её физическую форму. Это было некритично. Я давал ей задания, чтобы она их выполняла дома, оставалась в тонусе. Сработало.
– Сейчас важно быть тренером-психологом.
– Абсолютно верно. Я часто обращаюсь к литературе, совершенствуюсь в этом плане. Это важно. Составить план подготовки – это проще, чем вести спортсмена в психологическом плане. Вот это сложнее. Поэтому хочется развивать свои навыки в этом направлении.
– Приведите пару примеров психологической помощи спортсмену.
– Это методы саморегуляции. Повторение в голове каких-то формул перед стартом. Условно: «Быстрее, выше, сильнее». Нужно проговаривать это про себя, это приводит тебя в боевую готовность. Или на тренировках – нужно представлять, что за твоей спиной армия из тысячи болельщиков, которые кричат, а тебе нужно слушать тренера. Многие спортсмены лезут и настолько сосредоточены, что не слышат подсказки тренеров. Это очень важно.
– Героем нашего первого выпуска был Виталий Примеров. Он говорит, что мотивация должна быть не только у спортсмена, но и у тренера. Какая она у вас?
– Я всегда пробую что-то новое. Когда случилась изоляция, два года назад, появилось время подтянуть теорию. Начал читать книги, статьи и анализировать, что мы делали не так. А ещё изучать другие виды спорта, программы, упражнения, методики. Мне захотелось из других видов спорта что-то перетянуть в скалолазание. Сейчас спортсмены в хорошей форме, наша машина едет, но хочется, чтобы она ехала ещё лучше. Так что моя мотивация – искать и получать знания.
– В двух словах: из каких видов спорта и что можно взять в скалолазание?
– Мне понравилось брать упражнения и методики из фигурного катания. И некоторые моменты из горнолыжного спорта, воркаута.
– Дмитрий, вы серьёзно: скалолазание и фигурное катание?
– Как бы это ни звучало – да, всё так. В фигурном катании время проката – от трёх до пяти минут. Примерно столько же длится лазание на трудность. Фигуристу во время проката нужно быть выносливым, координированным, сильным. Это похоже на скалолазание. У них упор идёт на ноги, у нас частично тоже. Точки соприкосновения есть, я их ищу и буду продолжать искать. Это новаторские идеи и, уверен, что я многого не знаю, и есть ещё виды спорта, где можно обменяться знаниями, идеями, опытом, чтобы применить это в скалолазании.